Перечни авиационных частей ввс красной армии. Начальники и командующие рккввф, ввс ркка

1 Состав, организационная структура и функционирование военно-окружной системы в условиях большой войны Давно ожидаемый общеевропейский кризис стал реальностью летом 1914 г. 28 июня в Сараеве сербскими националистами был убит наследник австрийского престола эрцгерцог

Управление частями штурмовой авиации Вопросам подготовки командных кадров для ВВС Красной армии, а также проблемам, связанным с управлением авиации на земле и в воздухе, в предвоенные годы уделялось достаточно много внимания.Этот аспект был отражен в целом ряде

Взаимодействие штурмовой авиации с другими родами авиации и сухопутных войск Взгляды на организацию управления штурмовыми авиационными частями тесно переплетаются с положениями, касавшимися организации взаимодействия штурмовой авиации с другими родами авиации и

СОЗДАТЕЛЬ ШТУРМОВОЙ АВИАЦИИ Когда я только начинал писать эту книгу, то составил список из фамилий людей, о которых хотел написать. Завершая главу, я вычеркивал соответствующую фамилию, и список сокращался. Но работа с книгами иногда давала мне новые фамилии, и я добавлял

диаграмме 1 .

График 1

Примечания:

КОЛИЧЕСТВЕННО – КАЧЕСТВЕННАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВВС РККА НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

Григорий ГЕРАСИМОВ

Более половины столетия отделяет нас от начала Великой Отечественной войны, но до сих пор не прекращаются споры, почему Военно-воздушные силы Красной Армии потерпели жестокое поражение в 1941 году?

Советская историография одну из главных причин видела в наличии незначительного количества современной техники в авиапарке ВВС . Вместе с тем, в большинстве исследований ничего не говорится о значительном количественном превосходстве ВВС Красной Армии над противником в июне 1941 года , а ведь накануне начала боевых действий авиация РККА имела 15986 боевых самолетов, в то время как весь авиационный парк Германии насчитывал 10000 самолетов. Непосредственно в действующих против СССР войсках находилось 4000 боевых самолетов .

Почему же случилось так, что авиация, которой военно-политическое руководство страны уделяло столько внимания, в решающий момент оказалась не способной решить задачи защиты воздушных рубежей Родины? Ответ на этот вопрос можно дать, проанализировав развитие ВВС в 20-х – нач.40-х гг.

Опыт войны показал, что для этого необходимо исследовать количественно- качественные показатели, характеризующие авиацию в исследуемый период.

Архивные и опубликованные в печати документы содержат данные об авиационном парке в межвоенный период. Использование метода экспертных оценок позволяет дать комплексную количественно-качественную оценку авиации по отдельным годам межвоенного периода.

Экспертные оценки включают в себя определение соответствия, состоявших на вооружении образцов боевой техники требованиям современного боя, т.е. насколько данные типы самолетов могли эффективно вести боевые действия, противостоять средствам ПВО, выполнять боевые задачи в соответствии с их предназначением. Затем они были наложены на количество самолетов, состоявших на вооружении во второй половине 20-х-1941 гг. Результаты подсчета в графической форме представлены на диаграмме 1 .

На диаграмме отчетливо прослеживается ряд тенденций:

Во-первых, постоянный и неуклонный количественный рост авиационной техники. Боевых самолетов в частях ВВС в 1925 г. было 515, в 1933 г. – 3649, в 1938 – 6349, в июне 1941 г. – 15986 ;

Во-вторых, до 1940 года растет количество современных самолетов в авиапарке РККА и только в 1941 года их количество снижается, и значительно – с 4324 до 2577. К началу войны число самолетов, полностью отвечающих требованиям ведения современных боевых действий, сократилось до уровня 1937 года;

В-третьих, постоянно росло количество устаревших самолетов в боевых частях ВВС. Особенно стремительным этот рост становится в предвоенные годы: 1938 г. – 3737, 1939 г. – 8368, июнь 1941 г. – 13409;

В-четвертых, начиная с конца 20-х гг. неуклонно падала доля современных самолетов: 1928 г. – 95%, 1932 г. – 85%, 1937 г. – 53%, 1940 г. – 34%, июнь 1941 г. – 16% .

Причины, обусловившие действие этих тенденций, лежали в области доктринальных взглядов и военно-технической политики советского государства и производственно-технических возможностях экономики страны.

Авиация была тем родом войск, а затем видом вооруженных сил, которому высшее военно-политическое руководство страны уделяло постоянное и неослабное внимание. Это было обусловлено, прежде всего, той значительной ролью, которую должен был сыграть военно-воздушный флот в будущей войне.

Первые советские наркомы по военным и морским делам неизменно подчеркивали большое значение авиации для будущих побед. Л.Д.Троцкий в статье, посвященной шестой годовщине Красной Армии писал: "Если труднейшей задачей первого трехлетия было создание революционной конницы, то ныне центральное место в военном строительстве занимают вопросы авиации…" . М.В. Фрунзе также считал, что "всякое государство, которое не будет обладать мощным, хорошо организованным и подготовленным воздухофлотом, неизбежно будет обречено на поражение" .

При этом важно отметить, что высшее военно-политическое руководство не приняло теорию итальянского генерала Дуэ, в соответствии с которой авиации отводилась решающая роль в достижении победы в современной войне, был взят курс на гармоничное развитие всех родов войск и видов вооруженных сил.

Этапным решением, подведшим черту под спорами о роли авиации в структуре Вооруженных Сил и перспективах ее дальнейшего развития явилось постановление ЦК ВКП (б) "О состоянии обороны СССР" от 15 июля 1929 года, в котором ставилась задача доведения качества авиации "до уровня передовых буржуазных стран". Руководствуясь этим постановлением Совет труда и обороны двумя днями позже обязал РВС СССР уточнить пятилетний план военного строительства, положив в его основу требование быть сильнее противника по трем видам вооружения, а именно по воздушному флоту, артиллерии и танкам .

13 июня 1930 г. на совместном заседании СТО И РВС СССР был утвержден уточненный план строительства РККА на первую пятилетку. Он предусматривал, в частности, превращение ВВС в мощный род войск, решающий самостоятельные оперативные задачи и обеспечивающий тесное взаимодействие с другими родами войск, форсированное строительство тяжелых бомбардировщиков, перевооружение истребительной авиации, создание качественных самолетов и моторов, завоевание стратосферы.

Таким образом, к началу 30-х годов контуры будущих ВВС были определены достаточно четко.

Дальнейшие изменения во взглядах на будущее военно-воздушных сил во многом были связаны с именем М.Н.Тухачевского. В 1930 году, будучи командующим войсками Ленинградского военного округа, он представил Наркомвоенмору К.Е.Ворошилову доклад о реорганизации Вооруженных Сил. Как отмечал Маршал Советского Союза С. Бирюзов в предисловии к избранным произведениям Тухачевского, его предложения "не только не были по достоинству оценены и поддержаны Ворошиловым и Сталиным, но и встречены враждебно. В заключении Сталина, к которому полностью присоединился Ворошилов, утверждалось, что принятие этой программы повело бы к ликвидации социалистического строительства" . Что же вызвало гнев высших партийных и военных руководителей?

Предложения М.Н. Тухачевского заключались в создании мощной, технически оснащенной армии. В начале 30-х гг. планировалось иметь: 260 стрелковых и кавалерийских дивизий, 50 дивизий АРГК и 225 батальонов ПРГК, 40 тыс. самолетов, 50 тыс. танков в строю . Через десятилетие, создав мощную индустриальную базу, напрягая все силы народа, тратя большую часть бюджета на подготовку к войне, СССР сумел создать лишь половину того военно-технического потенциала, который предлагал М.Н.Тухачевский. И.В.Сталин имел все основания назвать эту программу системой "красного милитаризма" .

Вместе с тем, значительное увеличение военно-технического потенциала страны в ходе первой пятилетки породило v Сталина надежды на создание мощной, технически оснащенной армии. Планы Тухачевского казались теперь не столь уж и несбыточными и их автор был вновь возвращен на военный Олимп. Теперь уже в качестве заместителя наркомвоенмора и начальника вооружений РККА.

Начиная с 1933 года М.Н. Тухачевский ставит перед наркомом К.Е. Ворошиловым вопрос об увеличении численности авиационного парка ВВС. В одной из докладных записок он пишет: "Общая оценка возможного развития ВВС наших врагов говорит о необходимости для нашей страны иметь 15000 действующих самолетов, – это усиление нельзя растягивать, а осуществить в 1934 – 1935". Его поддерживал Г.К. Орджоникидзе, который гарантировал, что промышленность сделает все, что в ее силах . На докладе Ворошилов наложил резолюцию: "Америки" не вижу. Все те же отвлеченные "прожекты" 23.11.1933 г." .

Не находя поддержки у наркома, М.Н. Тухачевский пытался найти содействие у наиболее авторитетных военных деятелей Красной Армии и нашел его в лице И.П. Уборевича. В совместной записке наркомвоенмору, они на основе опыта учений и маневров, показавших огромные боевые возможности современной авиации, требуют срочного наращивания сил ВВС:

"Современная авиация может на длительный срок сорвать железнодорожные перевозки, уничтожить склады боеприпасов, сорвать мобилизацию и сосредоточение войск. Та сторона, которая не будет готова к разгрому авиационных баз противника, к дезорганизации систематическими воздушными нападениями его железнодорожного транспорта, к нарушению его мобилизации и сосредоточения многочисленными авиадесантами, к уничтожению его складов горючего и боеприпасов,… сама рискует подвергнуться поражению" . Исходя из этого, Тухачевский и Уборевич считали, что основным решающим звеном в развитии РККА в ближайшие годы должно являться увеличение численности авиации до 15 тыс. действующих самолетов в 1934 – 1935 гг .

Против какого же противника нужны были Тухачевскому 15 тысяч боевых самолетов? В оперативных планах середины 30-х гг. наиболее вероятным противником являлась Польша, которую в случае войны могла поддержать Германия. Оба этих государства, по подсчетам Тухачевского, в это время могли выставить 2600 самолетов . Определенно, для того, чтобы их уничтожить полтора десятка тысяч самолетов слишком много. Может быть они были нужны для того, чтобы обеспечить гарантированную безопасность страны на случай любой широкомасштабной войны?

Да, они давали такую гарантию. Но что было бы, если бы война не началась в середине 30-х гг. или началась позже, когда вся эта авиационная армада морально устареет? Тогда армию ждала катастрофа. И эта катастрофа случилась в 1941 году. Она была запланирована несвоевременным развертыванием самых многочисленных в мире военно-воздушных сил в середине 30-х гг., когда реальной угрозы войны для Советского Союза не было. Все европейские страны имели незначительные военно-воздушные силы. В 1934 году потенциальные агрессоры, среди которых числились Германия, Япония и Италия, имели сравнительно небольшие авиационные флоты – 620, 2050, 931 боевых самолетов соответственно . Другие европейские государства: Франция, Англия также не содержали больших ВВС, но имели промышленную базу для их развертывания, постоянно проводили НИОКР, для того, чтобы в случае войны начать массовое производство современных самолетов.

Можно ли всю вину за несвоевременное развертывание многочисленных ВВС возложить только на М.Н. Тухачевского и поддержавших его И.П. Уборевича, И.А. Халепского? Нет, нельзя. Они являлись лишь исполнителями воли И.В.Сталина, назначившего их на высокие должности, поскольку были способны талантливо, искренне и добросовестно проводить политику массированного технического оснащения Красной Армии. О том, что это была принципиальная политика Сталина свидетельствует и тот факт, что она не претерпела существенных изменений после уничтожения в 1937-1938 гг. тех лиц, которые ее осуществляли.

К.Е. Ворошилов был против этих людей и против такого осуществления военно-технической политики. Он был сторонником более умеренных и, видимо, реалистичных решений, но Сталин с ним не посчитался. Сам же Ворошилов, чтобы не потерять свой пост, предпочел смолчать, смириться и работать с людьми, взгляды которых не разделял.

Насколько была экономически эффективна проводимая военно-техническая политика того времени? Ответ на этот вопрос дает диаграмма 2 . На ней видно, что расходы на закупки авиатехники были несопоставимо больше, чем расходы на боевую подготовку, приобретение опытных образцов вооружения и техники для ВВС и даже с расходами на все НИОКР в смете РККА. Например, если в 1930 году на закупки авиатехники выделялось 84 млн. руб., то на боевую подготовку ВВС всего 252 тыс. руб., на заказы опытного вооружения и техники – 2 млн., на все НИОКР проводимые Красной Армией – 11 млн. руб. В 1935 году эти цифры составляли соответственно – 756, 5,7, 8,6 и 43 млн. руб. В 1940 году на авиатехнику тратилось 7,7 млрд. руб, на боевую подготовку ВВС – 16 млн. руб., НИОКР по линии РККА – 414 млн. руб. В этом же году все расходы на образование в СССР составляли 2 млрд. руб., на науку – 0,3 млрд. руб .

Анализ расходов на закупки техники, боевую подготовку ВВС, НИОКР, показывает, что огромные средства тратились на производство и поддержание в боеготовом состоянии огромного парка самолетов, большинство из которых в предвоенный период уже были устаревшими. В то же время непропорционально мало средств расходывалось на создание новых образцов техники, боевую подготовку.

Перераспределение финансов в пользу создания перспективных самолетов и более качественную подготовку летчиков дало бы больший эффект, нежели содержание самой большой в мире армады устаревших воздушных машин.

Другим важным комплексом обстоятельств, обусловивших то, что ВВС подошли к началу войны с самыми плохими показателями качественного состояния авиапарка, явились причины технического порядка. Они были обусловлены состоянием и возможностями экономики, уровнем опытно-конструкторских разработок и способностью промышленности к их освоению.

График 1 наглядно свидетельствует о том, что наиболее современным парком машин Воздушный флот РККА обладал в 20-е гг. Это объясняется тем, что темпы совершенствования боевых самолетов после окончания первой мировой войны были не столь быстрыми, как в годы войны или в тридцатые годы. Основу авиапарка большинства европейских стран составляли самолеты первой мировой войны. Такие же самолеты состояли на вооружении Красного Воздушного флота.

В начале 20-х гг. даже современные самолеты находились в самом жалком техническом состоянии. 7 ноября 1921 года М.В.Фрунзе писал о Воздушном Флоте: "Такового у нас не имеется, ибо нельзя же серьезно считать флотом те несколько сотен аппаратов, которые среди наших летчиков известны под названием «гробов". Только исключительная доблесть и мужество нашего летного состава позволяют пользоваться ими" .

В тезисах доклада в Реввоенсовет СССР начальника Воздушных сил СССР А.П.Розенгольца от 9 мая 1924 года определялись основные условия развития Воздушного флота в СССР: организация внутри страны самолето- авиа-конструкторских производств, подготовка наземного оборудования и личного состава авиации, развитие авиационных наук и конструкторских работ .

Впервые вопрос об организации авиационной промышленности высшее военное руководство страны обсуждало в сентябре 1924 года, а в октябре этого же года была разработана 3-х летняя программа авиастроения . К сожалению, Главное управление военной промышленности (ГУВП), которое должно было осуществлять выполнение программы, не обладало для этого должной производственной базой и возможностями, поэтому уже в начале следующего года при обсуждении итогов выполнения производственной программы Реввоенсовет констатировал ее значительное недовыполнение. Был поставлен 41 боевой самолет и 132 учебных, вместо 254 и 144 соответственно. Моторов поставлено 70 вместо 200. Было принято постановление, обязывающее ГУВП поставить все самолеты и моторы в соответствии с заказом .

Из-за слабости отечественной авиационной промышленности в начале двадцатых годов военное руководство в лице Реввоенсовета СССР вынуждено было обратиться к закупкам авиатехники за рубежом и концессионному строительству самолетов. Иностранными партнерами, с которыми шли переговоры об организации строительства самолетов и моторов, были немецкие фирмы "Юнкере", "Фоккер", "ВМВ" .

Наибольшее развитие получило сотрудничество с фирмой "Юнкере", обязавшейся создать на заводе в Москве современный цельнометаллический самолет. Реально фирма смогла сделать только 100 самолетов, уступавших по качеству иностранным аналогам. Вместе с тем, работа "Юнкерса" имела большое значение для развития советского авиастроения. В частности, в записке, направленной К.Е.Ворошиловым и Ф.Э.Дзержинским в Политбюро ЦК, отмечалось: "Нами извлечены все чертежи и данные, как о строящихся в Филях самолетах, так и об организации производства. Этот материал нами положен в основу организации собственного производства металлических самолетов" .

В 1927-1928 гг. удалось наладить массовый выпуск самолетов, но, как было подчеркнуто в решении Реввоенсовета СССР, количественное расширение производства не сопровождалось качественным улучшением самолетов и моторов. В связи с этим РВС СССР считал, что авиация должна быть полностью обеспечена качественной отечественной продукцией . На заседании в 1928 году Реввоенсовет констатировал: "Уровень техники, степень обеспеченности и состояние авиации, кроме истребительной признать удовлетворительным, а истребительной авиации – угрожающим" . Выход нашли в срочной закупке 100 истребителей за границей с последующей организацией серийного производства по лицензии наиболее современного заграничного истребителя .

Борьба за независимость отечественного авиастроения от заграницы продолжалась вплоть до начала 30-х гг., в связи с чем в конце 1930 г. Реввоенсоветом был определен детальный перечень мероприятий, необходимых для обеспечения производства в СССР всех агрегатов и деталей к самолетам и авиамоторам .

Открытыми оставались вопросы производства моторов, вооружения самолетов. В принятом в январе 1929 г. Постановлении РВС СССР "О состоянии авиационного вооружения" было признано, что положение с вооружением ВВС весьма незначительно продвинулось вперед. Особенно это касалось пулеметов и производства авиабомб .

Важным рубежом в деятельности по обеспечению авиации боевой техникой и вооружением явилось принятие в январе 1929 года системы воздушного флота РККА и пятилетнего плана опытного строительства. Основное внимание в них уделялось созданию мощной бомбардировочной и истребительной авиации . В принятом 15 июля 1929 года постановлении ЦК ВКП/б/ "О состоянии обороны СССР" указывалось: "…важнейшей задачей на ближайшие годы в строительстве красной авиации является скорейшее доведение ее качества до уровня передовых буржуазных стран, и всеми силами следует насаждать, культивировать и развивать свои, советские научно-конструкторские силы, особенно в моторостроении" . Наличие к этому времени относительно налаженной авиапромышленности обеспечивало выполнение планов поставок.

В 1933 году в докладе начальника ВВС РККА давалась оценка технической оснащенности воздушного флота: "Наш воздушный флот, будучи самым мощным в мире, по качествам своей материальной части отстает от ВВС передовых капиталистических стран, а по истребительной авиации уступает даже Польше и Японии" .

30-е годы, особенно их вторая половина, являлись "золотым веком" военной авиации, когда развитие неимоверно ускорилось. Моральное устаревание техники происходило порой за 3-4 года, иногда за год! Например, Су-2 и Як-2 (Як-4) не считались в 1941 г. современными самолетами, хотя их производство велось не более года-двух. Реально устаревшим был истребитель И-153 "Чайка", который был поставлен в серию в 1939 г. и продолжал производиться в небольших количествах в 1941 г.

Советский Союз действительно запоздал с разработкой боевых самолетов которые принято считать "современными" в начале Великой Отечественной войны. У немцев серийный Bf 109 появился в 1936 г., у англичан "Харрикейн" и "Спитфайр" – в 1937 г. Наши же основные истребители (Як-1, МиГ- 3, ЛаГГ-3) были запущены в производство только в 1940 г., поскольку надежды на более ранние машины (И-180) не оправдались. Реально массовое производство современных самолетов удалось развернуть только в 1941 г. Значительную роль в этом сыграли и насыщенность ВВС морально устаревшими, но еще вполне технически исправными самолетами, мешавшими перевооружению и репрессии конструкторских кадров.

Анализ состояния авиатехники показывает, что важнейшей причиной, тормозившей создание современной авиации в СССР, было отсутствие качественных отечественных моторов, соответствующих мировому уровню. Особенно отчетливо это проявилось в конце 30- х – начале 40-х гг. Накануне войны мы имели:

– рядный V-образный М-105 мощностью 1100 л.с. (воспроизведение французской "Испано-Сюиэы" с форсированием) , в связи с необходимостью доработки он поступил на снабжение только во второй половине 1940 г., а реально стал доведенным не ранее середины 1941 г. К этому времени у немцев считался стандартным истребитель Dfl09F с мотором DB 601N мощностью около 1350 л.с., что дало противнику заметное превосходство, поскольку при приблизительно одинаковой массе истребителей нагрузка на мощность у немцев стала меньше.

– рядный V-образный АМ-35А конструкции Микулина, мощностью 1350 л.с., единственный мотор полностью отечественной разработки. Он отличался очень большой массой – 850 кг, в то время как аналогичные по мощности английские и немецкие двигатели весили не более 700 кг. В этом, наряду со слабым вооружением и избыточной высотностью, заключалась причина относительно небольших успехов МиГ-3.

– двухрядный звездообразный М-88Б (воспроизведение французского "Мистраль-Мажор" с форсированием и двух- скоростным нагнетателем) мощностью 1100 л.с. Реально этот двигатель был запущен в производство в 1941 г., в связи с чем на первом этапе отличался невысокой надежностью, что особенно плохо сказывалось в дальнебомбарди- ровочной авиации, поскольку отказы над территорией противника грозили вынужденной посадкой и потерей техники и экипажа. По своим данным он относился к устаревшему поколению моторов. Современные "звезды" в начале 40-х гг. вышли на уровень мощности в 1500-1700 л.с.

– однорядные звездообразные моторы М-62 и М-63 (воспроизведение американских "Райтов") мощностью 1000- 1100 л.с., морально устаревшие, хотя и имели неплохие удельные характеристики, но были неприменимы для современных истребителей (ими оснащались И-16 и И-153), в годы войны они использовались на транспортных машинах, например на Ли-2.

– единственным по-настоящему передовым мотором, имевшимся на вооружении в 1941 г., был, созданный по "мотивам" французских моторов, швецовский М-82 мощностью 1700 л.с. Он производился серийно, но не был в 1941 г. установлен на какой-либо серийный самолет, кроме небольшой партии Су- 2. В связи с тем, что М-82 был новой конструкцией, у него была масса недостатков, в том числе и существенных. Довести двигатель удалось только к 1943 г. с созданием модификации М-82ФН.

Таким образом, важной причиной отставания советской военной авиации, проявившейся в конце 30-х гг., было запаздывание с разработкой нового поколения моторов. Оно было заложено самой логикой развития нового поколения двигателей, связанной в тот период времени в основном с воспроизведением импортных американских и французских моторов, которые на момент покупки уже не были вполне современными, а с учетом времени на освоение, доводку и пр. – обусловили качественное отставание от других стран, особенно от немцев и англичан.

Если же смотреть еще глубже, то отставание СССР было как бы эшелонировано по нескольким уровням: самолеты (1-й уровень); моторы (2-й уровень); технологии (3-й уровень); станкостроение (4-й уровень); образование и культура производства (5-й уровень), и т.д.

Военно-политическое руководство страны хорошо видело необходимость вложения средств в проблемы 1-го уровня, и это обусловило создание множества авиационных КБ. В значительной степени осознавались проблемы 2-го уровня. Многое делалось для развития образования. Меньше внимания уделялось воспитанию культуры производства – для ее выработки нужны по-видимо- му значительно большие сроки. Технологии в то время были почти полностью заимствованные, что было обусловлено слабостью фундаментальной науки, отсутствием ученых. Станкостроение развивалось бурными темпами, но станки были примитивными, недоставало точного, высокопроизводительного оборудования, это привело к тому, что целые авиазаводы, например, казанский №124, пришлось укомплектовывать американским оборудованием.

Как показывает исторический опыт, настоящий, длительный, а не одномоментный, из последних сил, успех обеспечивается уровнями 3, 4, 5-х порядков. Условий для их развития в 30-е гг. в СССР еще не было.

Создание в 1943-1944 гг. истребителей, составивших серьезную конкуренцию немецким, и, в частности, Як-3 и Ла-7 стало возможным за счет успехов в области аэродинамики, предельного сокращения массы наших машин, в том числе и за счет вооружения и запаса топлива, а также выжимания из наших моторов, последних "соков". Благодаря этому наши двигатели М-105ПФ2 и АШ-82ФН по удельным характеристикам приблизились к немецким, но по- прежнему уступали им в показателях абсолютных. DB 605 на Bf 109G имел мощность 1650 л.с., в то время, как М- 105ПФ2 на Як-3 – только 1280, но советский самолет был легче на 500-600 кг. Мотор BMW 801J, устанавливавшийся на FW 190А-9, был примерно на 150 л.с. мощнее нашего АШ-82ФН, но Ла- 7 опять-таки был несколько легче немецкого самолета,

Проведенный анализ технического состояния ВВС РККА свидетельствует о наличии целого ряда объективных и субъективных причин, обусловивших снижение доли современных боевых самолетов в авиационном парке воздушного флота страны в предвоенный период.

Современные самолеты накануне войны были "сырыми" машинами и это подтверждает анализ технического состояния авиапарка ВВС в 30-е – нач. 40-х гг.

На графике 2 прослеживаются следующие тенденции:

– Общее повышение доли исправной авиационной техники;

– Повышение доли исправных самолетов устаревших типов;

– Снижение, непосредственно перед войной, доли исправной современной боевой техники.

Странным и непонятным, на первый взгляд, является снижение доли исправных современных самолетов. Такое случилось всего один раз в истории отечественной авиации в межвоенный период и ясно, что это событие не является случайным. Эти самолеты создавались в спешке, их доводкой занимались непосредственно в войсках, поэтому среди них доля неисправных самолетов превосходит аналогичный показатель для устаревшей боевой техники. Конечно, надо учитывать и тот факт, что устаревшая техника была выпущена всего 1-3 года назад и устарела лишь морально, но все равно ее техническое состояние было лучше, чем у новых самолетов, только что вышедших из завода.

Сухие цифры, характеризующие техническое состояние боеспособности армии, наполняются живым содержанием только при их сравнении с аналогичными показателями конкретного противника, с которым придется вести реальные боевые Ддействия. К сожалению, полных данных по качественному состоянию немецкой авиации нет. Но можно сделать приблизительный сравнительный анализ, исходя из имеющихся цифр.

Советская авиация имела в своем составе 16% современных типов боевых самолетов, примерно столько же имели Иракские ВВС в период проведения многонациональными силами операции "Буря в пустыне", и не смогли противостоять противнику. Почему советские ВВС в примерно аналогичных условиях продолжали бороться и в конце концов завоевали господство в воздухе?

Прежде всего, благодаря огромному запасу авиационной техники и своему экономическому потенциалу. В составе группировки немецких войск, напавшей на СССР, было 4000 боевых самолетов. Им противостояли 7469 самолетов на Западном ТВД и 2311 в составе авиации АГК, в которых находилось 2061 самолет современных типов , что составляло 51 % от общего числа немецких самолетов, если же учесть все современные машины ВВС РККА, то эта цифра вырастет до 64%, а это уже может свидетельствовать, если не о равенстве сил, то по крайней мере о сопоставимом количественно-качественном потенциале военно-воздушных сил обеих сторон.

При этом надо учитывать, что успех боевых действий в воздухе зависел не только от тактико-технических данных самолетов, но и уровня подготовленности пилотов. Конечно, одно дело – попытка воевать на каком-нибудь И-5 против Bf 109F-2, и совсем другое – бой грамотного пилота на И-16 тип 24 выпуска 1940 г. против Bf 109Е, особенно в группе. И война давала примеры такого рода. Например, дважды Герой Советского Союза Б.Ф. Сафонов именно на И-16 совершил 224 боевых вылета, в которых лично сбил 30 самолетов противника и 3 в групповых боях . Это говорит, что успех во многом зависел от тактики боевого применения, которая у нас, в 1941 г. в целом была, безусловно, хуже отработана, чем у немцев, особенно для самолетов современных типов.

Степень освоения "ишаков" в начале войны была гораздо выше, чем МиГов, не говоря уже о ЛаГГах и Яках, которые считались находящимися в опытной эксплуатации и не прошедшими госиспытаний. Вполне вероятно, что с точки зрения боевой эффективности 2065 И-16, имевшихся на западном ТВД, создавали для немцев гораздо большую угрозу, чем 845 "современных" МиГов.

Основными причинами, обусловившими наличие большого числа самолетов устаревших конструкций и незначительную долю современной авиатехники в авиапарке ВВС РККА в начале войны являлись: неэффективная, затратная военно-техническая политика, нацеленная на создание самых многочисленных в мире ВВС без учета реальной военной угрозы; создание и внедрение в массовое производство образцов вооружения, обреченных на быстрое моральное устаревание; и запаздывание на этой основе с созданием современных типов авиации в предвоенный период.

3 Боевой и численный состав ВС СССР в период Великой Отечественной войны 11941 – 1945 г. – Сб. ст. №1.М.,ИВИ. 1994; История второй мировой войны 1939 -1945. Т.З. М. Воениздат. 1974. С.327-328

4 Рассчитано по: РГВА ф.4, on. 14, д.2678, л.204; д.2396; ф.31811, оп.2. д.602, л. 14; д.бб4 л.3; ф.29, оп.46, д.271 л.3; ф.29, оп.26, д, 1, л.65; д.42, л.84; Боевой и численный состав ВС СССР в период Великой Отечественной войны /1941 -1945 г. – Сб. ст. №l.M.,1994.

5 РГВА, ф.4, оп. 14, д.30, л.20.

6 Фрунзе М.В. Собр. соч. Т.З. М.,1929. С.158.

7 История второй мировой войны 1939 -1945. T.I. М.,1973. С.258.

8 М.Н,Тухачевский. Избранные произведения. М.,1964. С. 12.

9 РГВА, ф.33987, оп.3, л 155, л.57.

10 Бирюзов С. Предисловие II М.Н.Тухачевский. Избранные произведения. T.I. М.,1964. С. 12.

11 РГВА, ф.22987, оп.3, д.400, л, 112.

13 М.Н.Тухачевский. Избранные произведения. Т.1. М.,1964. С. 13.

15 РГВА, ф.22987, оп.З, д.400, л. 178.

16 История отечественной артиллерии. Т.Ш. Кн.8. С.201

17 Составлено по: РГВА, ф.51, оп.2, д.54, л.74; д.448, л.5, д.527, л.544.

18 РГВА, ф.51, оп.2, д.54, л.74; д.448, л.5, д.527, л.544; Народное хозяйство СССР за 70 лет. М.,1987. С.632.

19 Фрунзе М.В. Избранные произведении. М.,1957. Т.2. С.25.

20 РГВА, ф. 4, оп 7., д. 6, л. 461.

21 Согласно пояснительной записке к пиану, в его основу «положена постепенность развития в соответствии с нормальным темпом развития людских и материальных ресурсов. Общая сумма действующих самолетов увеличивается на 33% от цифры предыдущего года. Для сравнения: ежегодный прирост действующих самолетов в США – 8%, Англии -10%, Франции -15%, Румынии -18%. Тем не менее, в докладе начальника УВВС РККА говорилось, что принятый РВС СССР трехлетний план развития ВВС на 1925-1928 гг. является минимальным для обеспечения воздушной обороны СССР. РГВА, ф.4, оп.1, д. 61, л.538; ф.33987, оп.З, д.210, л. 10.

22 РГВА, ф.4, оп. 18, д.7, л.230; д.8, л. 10; д.9, л. 132.

23 Вопросы сотрудничества с фирмой "Юнкере" обсуждались на заседаниях РВС СССР 5 раз, а с "Фоккер" – 4 раза. Обсуждался также вопрос о заключении соглашения по оказанию технической помощи фирмой БМВ в производстве моторов. Не все члены Реввоенсовета были сторонниками такого сотрудничества. РГВА, ф.4, on. 18, д.7, л. 128,182,219,230,238; д.8, л. 15,16; д.9, л.232,224;д. И, л.268. Также см.: Мишанов С.А., Захаров В.В. Военное сотрудничество СССР и Германии. М.,1991. С.54-56.

24 Цит. по: Мишанов С. А., Захаров В.В. Военное сотрудничество СССР и Германии. 1921 – 1933 гг. IАнализ западной историографии. М.,1991. С.56.

25 РГВА, ф.4, оп. 18, д. 15, л.25.

26 РГВА, ф.4, оп.1, д.707, л.276.

27 РГВА, ф.4, оп.1, 0.707, л.276.

28 РГВА, ф.4, оп. 18, д, 19, л.418.

29 РГВА, ф.4, оп.2, д.484, л.9.

30 РГВА, ф.4, оп. 18, д. 19, л.2.

31 КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза. М.,1981. С.259.

32 РГВА, ф.33987, оп.3, д.485, л.58.

33 Боевой и численный состав ВС СССР в период Великой Отечественной войны /1941 -1945 г. Ст. сб. №1.М.,1994.С.244-245.

34 Туляки Герои Советского Союза. Тула. 1967. С.335-336.

Окончание, начало в ИА №6/2000.

Еще до начала советского наступления на Польшу, была достигнута договореность с Германией на самом высоком уровне о согласовании военных усилий двух стран, в том числе и в области применения авиации. Так, посол Германии в СССР Шуленбург 17 сентября 1939 г. сообщал министру иностранных дел Германии И.Риббентропу: «Сталин в присутствии Молотова и Ворошилова принял меня в два часа ночи и заявил, что Красная Армия пересечет советскую границу в 6 часов утра на всем ее протяжении от Полоцка до Каменец-Подольска. Во избежание инцидентов Сталин спешно просит нас проследить за тем, чтобы германские самолеты не залетали восточнее линии Белосток – Брест – Литовск – Лемберг. Советские самолеты начнут сегодня бомбардировать район восточнее Лемберга. Я обещал сделать все, что возможно, в смысле информирования германских военно-воздушных сил, но просил, учитывая, что осталось мало времени, чтобы сегодня советские самолеты не подлетали к упомянутой линии слишком близко» .

Согласно материалам польских исследователей, с самых первых часов советского наступления СССР и Германия в разных формах проявляли согласованность в действиях авиации обеих сторон. Так, например, в районе Коломыи 17 сентября 1939 г. немецкая авиация уже не бомбила ни сам город, ни польских аэродромов. Советская же авиация рано утром того же дня произвела разведку польских аэродромов, а затем нанесла по ним бомбовый удар .

Согласно советским источникам, подобное взаимодействие началось даже раньше военных действий между СССР и Польшей. Так, 1 сентября 1939 г, советник посольства Германии в СССР Г.Хильгер передал наркому иностранных дел СССР В.М.Молотову просьбу начальника генштаба германских военно- воздушных сил. Речь шла о том, чтобы радиостанция в Минске в свободное от передачи время передавала «для срочных воздухоплавательных опытов» условные позывные знаки, а во время передачи своей программы – по возможности часто слово «Минск».

В.М.Молотов поставил на документе резолюцию: «"Минск" (но не другое)» . Фактически, речь шла о согласии советской стороны на использование советской же радиостанции в качестве радиомаяка для германских самолетов, действующих против Польши.

С первых же дней советско-польской войны были приняты согласованные меры по обеспечению безопасности немецких войск от действий ВВС РККА. Уже 18 сентября 1939 г. командование Украинского фронта передало штабам Северной, Восточной и Южной армейских групп информацию, что командование германских войск приказало своим частям в случае приближения советских самолетов выкладывать опознавательные белые полотнища, по возможности в виде свастики, а также пускать вперемежку зеленые и красные ракеты .

Вопросы, связанные с авиационной тематикой, были затронуты и на переговорах К.Е.Ворошилова и Б.М.Шапошникова с представителями Германского военного командования в лице генерал-майора Е.Кестринга (военный атташе Германии в Москве), полковника Г.Ашенбреннера (занимал пост авиационного атташе Германии в СССР вплоть до июня 1941 г.) и подполковника Г.Кребса (с 1936 г. – помощник военного атташе в Москве, участник Польской кампании) о порядке отвода германских войск и продвижения советских войск на демаркационную линию, которые начались 20 сентября 1939 г. В подписанном 21 сентября советско-германском протоколе говорилось, что германским командованием будут приняты необходимые меры, чтобы сохранить от порчи и уничтожения до передачи представителям Красной Армии важные военные оборонительные и хозяйственные сооружения, в частности – аэродромы. В параграфе 6 сообщалось: «При движении на запад германских войск авиация Германской армии может летать только до линии арьергардов колонн германских войск и на высоте не выше 500 метров, авиация Красной Армии при движении на запад колонн Красной Армии может летать только до линии арьергардов колонн Красной Армии и на высоте не выше 500 метров» . Точно такие же положения были зафиксированы в новом соглашении от 2 октября 1939 г. военных представителей сторон того же состава в связи с установлением новой линией границы и необходимости нового перемещения советских и германских войск . Теперь за сохранность аэродромов отвечало уже командование Красной Армии. Командующий Белорусским фронтом командарм 2 ранга М. П. Ковалев 2 октября 1939 г. отправил в Москву телеграмму с критикой установленной линии границы между Германией и СССР, указывая на то, что «установленная граница по р. Буг у г. Брест-Литовска крайне невыгодна для нас… Замечательный аэродром у Малашевичи достанется немцам», – отмечал он и просил «пересмотреть границу в районе Брест-Литовска». Хотя на следующий день из Москвы пришел ответ, что границу невозможно изменить, советские войска, чтобы сохранить за собой всю Брестскую крепость, запрудили Буг и взорвали перемычки крепостного рва, выдав его немецким представителям за русло реки, по которому и была проведена граница !

На территории, занятой РККА, находилось некоторое количество самолетов Люфтваффе в неисправном состоянии. После отказа пропустить технических специалистов для возможного восстановления этих машин, советская сторона сама доставила имевшуюся авиатехнику в разобранном виде к границе для передачи германским представителям .

Вышеприведенные факты свидетельствуют об определенном сотрудничестве Германии и СССР в области применения авиации в войне против Польши: помощь СССР в радионаведении самолетов Люфтваффе, согласование применения и опознания авиации друг друга, обеспечение одной стороной охраны и обороны от «польских банд» авиабаз перед передачей их другой стороне. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что это взаимодействие в основном касалось чисто технических вопросов, а в глобальном плане каждая из сторон преследовала свои стратегические цели, далеко не всегда совпадающие с интересами партнера.

Боевые действия советской авиации начались 17 сентября с ударов по местам дислокации польских войск, железнодорожным узлам, аэродромам. Последние успеха не имели. Так, капитан Станислав Цвинар командир 15-го бомбардирдировочного дивизиона позже вспоминал, что «в 07:30 над аэродромом Бучач появились шесть И-16. Мы не знали, что это значит. Их пилоты обнаружили нас. В Коломые находился генералы Зайоц и Уески со штабом. Им сообщили о виденных советских истребителях и о том, что большевики перешли границу Польши. Вернувшись в Бучач около 16:30 мы застали наши самолеты готовыми к вылету… Девять советских самолетов отбомбились по нашему аэродрому, но все бомбы легли мимо…». О том, насколько внезапным оказался для поляков советский удар говорит тот факт, что командир истребительного дивизиона IV/1 узнал об этом после того, как ему позвонили из полиции ! Фактически, на восточной границе Польши к этому времени практически не оставалось не только частей прикрытия, но даже пограничников!

В.Р.Котельников отмечал: «Случаи обнаружения польских самолетов на земле были лишь единичными» , как, впрочем, и встречи в воздухе советских и польских машин. Причем, последние имели место лишь в первые дни войны. В оперативной сводке Генштаба РККА от 17 сентября 1939 г. сообщалось: »Наша авиация сбила: 7 польских самолетов и вынудила к посадке 3 тяжелых бомбардировщика, экипажи которых задержаны» .«Сводка штаба ВВС РККА (с грифом «совершенно секретно» – Прим. авт.) упоминает всего о трех самолетах (типы не указаны – Прим. авт.), сбитых в районе Ковеля. Всеони сбиты советскими истребителями, летчики попали в плен», – сообщал В.Р.Котельников . В оперативной сводке №2 Управления пограничных войск НКВД Киевского округа о действиях пограничных отрядов в период перехода границы частями Красной Армии на территорию Польши от 17 сентября 1939 г. сообщается о принудительной посадке в 09:25 советскими истребителями польского самолета (предположительно истребителя), который нарушил госграницу .

Интересно описание летчиком Зыкановым – командира звена истребителей – эпизода воздушного боя над Польшей (вероятно, 17 или 18 сентября 1939 г.), которое было опубликовано в 1939 г. в журнале «Самолет». «Вдруг мы заметили, что с аэродрома поднялся какой-то самолет. По опознавательным знакам мы установили, что это польская машина. Эге, думаю, не вовремя, малый, ты поднялся. Когда я подошел к нему метров на 50, он открыл по моему самолету огонь. Я дал одну пулеметную очередь, вторую, третью. Польский самолет задымился и быстро пошел к земле. Продолжаю стрелять. Бомбардировщик противника врезался в землю. При посадке летнаб погиб, а летчик-офицер побежал к лесу. Нет, не уйдешь! Дал по нему очередь и убил его.».

Польские источники также извещают о воздушных схватках. Рано утром 17 сентября после получения сообщений о вторжении РККА, командующий польской авиацией генерал Иозеф Зайоц отдал приказ произвести воздушную разведку польско-советской границы. Выполняя его, над местечком Рокитно подпоручник Станислав Богуслав Заторский из 113-й истребительной эскадрильи, который вылетел с аэродрома Петляковце Старе близ Бучача (к югу от г.Тарнополь), сбросил в районе казарм Корпуса пограничной охраны пакет с сообщением. При возвращении он был атакован звеном советских истребителей. Сообщается, что в бою было повреждено два советских самолета, за которыми оставался дымный след, а польский пилот, приземлившейся под Пинском, был ранен и позже скончался по дороге в госпиталь .

Более успешно действовал его однополчанин поручик Микса, вылетевший на разведку одновременно с Заторским. Вот, что он позже писал:«После взлета иду на малой высоте. Спустя 10 минут я увидел на шоссе унтер-офицера ехавшего на легковой открытой машине на запад. Мне показалось, что что-то явно не в порядке, так как он мчался как сумасшедший. Уже через две минуты я оказался над городом, названия которого не помню и увидел въезжающие в него с трех сторон длинные колонны бронетехники. Чьи они были я понять не смог, а потому развернулся обратно к шоссе, на котором видел легковую машину.

Догнав автомобиль, я сел перед ним на шоссе и тут все и выяснилось. Это пехотинец был из гарнизона того города. Причем, когда он выехал из города, северо-восточная часть города уже была захвачена советскими войсками. В начале я не знал что делать: возвращаться или лететь дальше, так как приказ гласил, что концентрация советских войск должна быть лишь к востоку в нескольких км от границы, а они были уже рядом с Петляковцами. Я решил еще раз слетать и рассмотреть эти колонны повнимательнее. Лечу на северо-запад. Тут меня буквально затрясло. Трудно было даже представить такие огромные массы войск: впереди шли танки, за которыми двигалась кавалерия, за ними опять танки и кавалерия. Невероятно, этого не может быть, но я вижу все это собственными глазами. Огромные массы войск…

Возвращаюсь в направлении Петляковце. Долетаю до места где видел танки и бронемашины и вижу как моторизованный батальон польских пограничников движется в направлении советских войск. Их разделяло каких 15 км. Подлетаю, покачиваю консолями. Показываю направление и тут же забываю о всех приказах. Их. горста, а впереди страшная масса. И так немцы на нас навалились, а что теперь?!..

Лечу снова в сторону русских войск. По мне никто не стреляет, но кони встают на дыбы. Не знаю что делать, но затем решаю атаковать и делаю несколько заходов. В ответ загремели выстрелы из винтовок и ударили пулеметы. Снова поворачиваю в сторону пограничников. Батальон по прежнему двигается вперед, может быть так и должно быть, так как на аэродроме говорили, что русские не будут воевать с поляками, а идут бить немцев{!!..).

Боже мой, что делать?.. Вспоминаю приказ и поворачиваю. Однако погода начинает портиться, небо затягивают облака, быстро темнеет и вскоре начинается дождь, сквозь который почти ничего не видно. Вскоре вижу знакомые ориентиры, а затем и свой аэродром куда и приземляюсь. На аэродроме меня уже ждут полковник Павликовский и майор Вервицкий. Докладываю о результатах разведки и тут же получаю приказ лететь к командующему авиацией генералу Зайцу…» .

Имеется информация и о советских потерях. Сообщается, что перед отлетом в Румынию подпоручик Тадеуш Коц из 161-й истребительной эскадры сбил над местечком Делятын (станиславовское воеводство) советский самолет-разведчик . Эта информация, согласно данным В.Р.Котельникова, не подтверждается отечественными документами, которые сообщают лишь о случае вынужденной посадки в этот день самолета P-Z в районе Инзука .

Неизвестный польский пилот-истребитель сбил два бомбардировщика и тяжело повредил третий (они бомбили железнодорожную станцию Тарновице Лесьна). Факт уничтожения как минимум одного самолета подтверждается показаниями очевидцев, согласно которым двух раненых советских летчиков отвезли на автомобиле в госпиталь. Из-за нехватки топлива истребитель не дотянул до румынской границы и сел в расположении советских войск, а его пилот попал в плен .

Как видно из анализа рассмотренных воздушных боев, все они носили эпизодический и случайный характер как с одной, так и с другой стороны и не могли оказать существенного влияния на дальнейший ход военных действий.

Специфика польской кампании заключалась в крайне непродолжительном периоде воздушных боев и ударов по аэродромам. Ситуация «авиация против авиации» практически сразу перешла в ситуацию «авиация против наземных войск» – для наступающей советской стороны (соответственно, «наземные войска против авиации» – для обороняющейся польской). Это объясняется двумя обстоятельствами: во-первых, измотанные непрерывными боями с немецкими силами значительно поредевшие польские ВВС и без того уже действовали на пределе возможного, а, во-вторых, открытие Красной Армией второго фронта ускорило экстренную эвакуацию уцелевших польских самолетов (о чем подробнее будет сказано ниже) и сам фактор наличия воздушного противника как такового для РККА уже на третий день войны просто перестал существовать. Сфера борьбы в прямом смысле слова переместилась «с небес на землю»: советская авиация могла целиком и полностью перейти на поддержку сухопутных войск, а ее противник, располагавший лишь сконцентрированным на авиабазах значительным количеством летно-технического персонала вынужден был противостоять стремительному натиску последних.

Видимо один из наиболее мощных авиаударов пережили жители города Ровно, над которым ранним утром 17 сентября появились, как пишет Иржи Синк «девять эскадрилий бомбардировщиков СБ, насчитывавшие по девять машин каждая.». Впрочем, как отмечает польский историк, целями для их экипажей стали "крупные склады и железнодорожная станция". Кроме того «крупные группы советских бомбардировщиков атаковали военные объекты и объекты транспортной инфраструктуры в Новой Вилейки, Тарновцев, и Лесной (район Надворной)» .

Авиация применялась также для экстренного снабжения топливом танковых и механизированных соединений Красной Армии. Так, 15-й ТК комдива М.П.Петрова не смог своевременно выполнить приказ командующего Дзержинской КМГ комкора И.В.Болдина о выступлении на Гродно: из-за нехватки топлива части корпуса остановились западнее Слонима. Только к утру 20 сентября движение смогло возобновиться в результате пополнения запасов благодаря вмешательству маршала С.М.Буденного, который приказал доставить топливо в Слоним транспортными самолетами . На совещании высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г. Маршал Советского Союза, заместитель Народного комиссара обороны СССР С.М.Буденный приводил в пример этот случай: «Мне пришлось в Белоруссии (т. Ковалев (командарм 2-го ранга М. П. Ковалев командовал Белорусским фронтом.- Прим. авт.) знает) возить горючее для 5 мк (Вероятно, имелся в виду 15-й ТК Дзержинской КМГ. Других корпусов в обозначение которых входила цифра «5», кроме 5-го СК, в составе Белорусского фронта не было. – Прим. авт.) по воздуху. Хорошо, что там и драться не с кем было. На дорогах от Новогрудка (от советской границы до Новогрудка было около 100 км. – Прим. авт.) до Волковыска 75 процентов танков стояло из-за горючего» . А.И.Еременко, генерал-лейтенант, командир 3-го механизированного корпуса, Прибалтийский особый военный округ (в сентябре 1939 г. командовал 6-м КК, входившим в состав КМГ. – Прим. авт.) вспоминал: -Когда я приехал в Белосток (к 23 сентября 1939 г. – Прим. авт.), меня снабдила авиация бензином, а танковому корпусу стали бросать возле Гродно с парашютом" .

Подпоручик Станислав Заторский из состава 113-й истребительной эскадрильи был в числе немногих польских летчиков, осмелившихся вступить в бой с ВВС РККА 17 сентября 1939 г. После завершения разведки он вступил в воздушный бой, в ходе которого повредил два советких истребителя, но был сам сбит и погиб в обломках своего Р.11. Благодаря высокому уровню боевой выучки летчиков и умелому использованию маскировки, польская истребительная авиация к середине сентября 1939 г. была отнюдь не разгромлена, однако предотвратить (в силу своей малочисленности) в надвигавшуюся катастрофу уже не могла.

Необходимо остановиться на организации взаимодействия действий авиации и сухопутных сил РККА. Так, вопрос о чрезмерной централизации подчиненности авиачастей рассматривался, в частности, на совещании высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г.

Ф.И.Голиков, генерал-лейтенант, заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии, начальник Разведывательного управления, указывал следующее: «В отношении авиации. Я хочу остановиться на небольшом опыте похода в Западную Украину и подчеркнуть исключительную важность четкого решения этого вопроса в интересах армии и в интересах стрелкового корпуса. Я помню и испытал, как т. Смушкевич, командовавший несколько дней воздушными силами, допустил такое чрезмерное перецентрализовывание в этом вопросе, что мне, как командующему одной из армий (Осенью 1939 г. Ф.И.Голиков командовал 6 армией Украинского фронта. – Прим. авт.), пришлось остаться даже без разведывательной авиации и не удалось обеспечить даже разведывательными отрядами стрелковый корпус. Тем более это важно в ходе прорыва стрелковых корпусов, чтобы обеспечить приход ВВС к ним на помощь по вызову, а также путем заранее предусмотренного предоставления ряда средств боевой авиации некоторым корпусам, выполняющим особо важное задание» .

С этим не согласился помощник начальника Генерального штаба Красной Армии по ВВС Я.В.Смушкевич: «Вчера т. Голиков говорил, что во время событий в Польше надо было авиацию придать армиям. Не могло быть речи о придании авиации, ибо сам командующий был потерян. Не представляю себе, как можно было там командующему армией командовать авиацией – это было невозможно. Я был в Белорусии и должен сказать, что я нашел положение очень плохим в отношении организации театра войны. Еще хуже было в Киеве. Когда фронт перешел в Проскуров, то он не имел связи с бригадами. Распоряжения до бригад от командования фронтов задерживались на несколько часов».

Парадоксально, но главным врагом остатков польских ВВС на определенном этапе стали советские танковые и механизированные соединения, стремительно отрезающие польским авиаторам пути запланированного отхода за границу и рывком захватывающие аэродромы. Из отчета командующего танковыми войсками Украинского фронта следовало, что силами танкистов было захвачено 38 польских самолетов . Значительная часть из них – 17 машин – пришлась на долю 38-й тбр из состава 6-й А . А 25-й ТК 12-й А захватил 12 самолетов, в том числе 8 из них в Бучаче после боя 18 сентября . В польской литературе описывается случай, когда советские танки ворвались на аэродром Бомбардировочной Эскадры во время подготовки к эвакуации и сумели уничтожить бомбардировщик типа «Лось», а остальным самолетам экстренно пришлось взлетать уже под огнем .

Было зафиксировано и несколько случаев столкновения между танковыми частями и немногочисленными польскими самолетами. Так, 18 сентября разведывательный батальон 5-й тбр 25-го ТК был атакован с воздуха и обстрелян пулеметным огнем во время переправы через реку Струпу . Часть советских танков была оснащена установленными на башнях зенитными пулеметами, что могло некоторым образом способствовать отражению воздушных атак самолетов с небольшой скоростью полета. В.Р.Котельников рассказывает о подобной атаке тремя польскими разведчиками танкового подразделения на подходе к Дубно, которые бомбили и и обстреливали колонну. Огнем зенитного пулемета один из самолетов был сбит . По польским данным это подразделение было оснащено танками типа Т-26 и входило в состав 36-й тбр комбрига Богомолова 8-го СК (5-я А Украинского фронта), которая заняла Дубно на рассвете 18 сентября . На фотографиях бронетанковой техники видно, что зенитные пулеметы были установлены и на некоторых машинах других частей, например на БТ-7 из 6-й тбр 3- го КК и Т-26 из 25-й тбр, которые заняли Вильнюс (соответственно – из 11 -й А и 3-ей А Белорусского фронта), а также на БТ-7 из 24-й тбр 2-го КК (6-я А Украинского фронта), которая заняла Львов . Подобная информация говорит о том, что советское командование накануне боевых действий с Польшей располагало определенными возможностями для того, чтобы обезопасить свои танковые части от авиации противника.

Примером обороны польских авиабаз от советских воздушных и наземных атак может служить история базы Каролин, расположенной рядом с Гродно. Эта база обеспечивала действия 5-го авиаполка из Лиды. За счет отступающих с немецкого фронта частей численность охраны базы выросла с двух взводов до трех рот. Вспомогательную службу на базе несли также несколько десятков юношей из отряда харцеров, прибывшие из Гродно 5-6 сентября. Три орудия и два зенитных пулемета обеспечивали ПВО базы. Затем прибыло еще два полевых орудия.

Во второй половине 18 сентября над Каролином появились советские разведывательные самолеты, которые, в целях маскировки своих намерений выполняли в воздухе различные фигуры высшего пилотажа. Вечером на базу был совершен первый авиационный налет. Загорелся авиационный ангар с находящимися там планерами и среди персонала база появились убитые и раненые. Парадоксально, но польская ПВО не открыла огонь – даже после налета среди некоторой части офицерского состава велись разговоры, что Советский Союз выступил против немцев!

Утром 19 сентября налет советской авиации повторился: позиции польской ПВО были обстреляны из пулеметов. Ответным огнем было сбито три самолета. В ночь с 19 на 20 и с 20 на 21 сентября на базу были предприняты атаки советской пехоты, которые удалось отбить. Во второй половине 21 сентября Каролин решено было оставить, после чего часть эвакуированных оттуда солдат и офицеров перешла к партизанским действиям .

Перейдем к обзору сопротивления польских наземных сил советским войскам и авиации. Р.Шавловски отмечал: «Подводя итоги можно утверждать, что Группа Корпуса пограничной охраны под командованием генерала Вилхелма Орлик-Рюкеманна вела наилучшим образом спланированные, продолжительные и, в общем, успешные военные действия среди всех операций польских войск против советской агрессии в 1939 году» . Группа насчитывала до 8700 человек, в том числе 297 офицеров. Интересно, что в нее входил и личный состав школы авиационных механиков из Сарн . Она действовала против советских 23-го СК и 15- го СК на самом стыке Белорусского и Украинского фронтов. Согласно рапорту командующего группой, она уничтожила 17 советских танков и один самолет 24 или 25 сентября, который «был поврежден и, окутанный дымом, вынужден был лечь на обратный курс», и, как, указывает Р.Шавловски, вероятно, упал на землю.

ДИ-6 из состава 14-го штурмового авиаполка.

P-Z из состава 6-го легкобомбардировочного авиаполка.

СБ из состава 4-й дальнеразведывательной эскадрильи.

P-Z из состава 5-го легкобомбардировочного авиаполка.

Существует также рапорт майора Журовского, в котором также сообщается об уничтожении двухместного советского самолета 24 сентября в зоне боевых действий Группы, но обстоятельства его уничтожения совершенно отличаются от описанных в рапорте генерала. Этот самолет выполнял атаку на бреющем полете перед фронтом обороны противотанкового орудия, пытаясь уничтожить его расчет пулеметным огнем. Наводчик быстро установил ствол на максимальный угол возвышения, поймал в прицел идущий прямо на орудие самолет и, выпустив снаряд, сбил машину ! Как видим, советской авиации поляки могли противопоставить лишь огонь немногочисленных оставшихся у них наземных средств ПВО, а их нехватка приводила к фантастическим примерам импровизации.

Представляют интерес действия польского бронепоезда ПВО №51 «Бартош Гловацкий», который взаимодействовал с Группой Корпуса пограничной охраны. Он был вооружен четырьмя орудиями, 26 пулеметами, двумя 40-мм зенитными атоматами "Бофорс". Позднее было установлено еще две такие пушки. Экипаж бронепоезда насчитывал около 200 человек. Со 2 сентября им командовал капитан Здислав Роккосовский.

17 сентября во время налета советской авиации в районе Сарны огнем ПВО бронепоезда был сбит советский самолет. На рассвете 18 сентября он разгромил колонну из двадцати грузовиков и шести гусеничных тягачей, которые сопровождались несколькими трехосными бронеавтомобилями. От огня бронепоезда загорелись два броневика, три тягача и часть автомобилей, часть техники была оставлена экипажами. Только часть колонны смогла отойти.

После боя бронепоезд обеспечивал безопасность отрезка железной дороги на участке между Бережнем и Немовицами под Сарнами от полетов советских самолетов-разведчиков, которые проявляли все возрастающую активность. 19 и 20 сентября он обстреливал обнаруженные самолеты. 20-22 сентября он действовал в интересах отступающих польских войск. 22 сентября около 22 часов при подходе к Ковелю на бронепоезд совершили налет около 40 бомбардировщиков, в результате чего он был поврежден, а его экипаж понес потери. По польским данным в этом бою было сбито два советских самолета было сбито, а еще два – получили повреждения. В час ночи 23 сентября капитан Роккосовский вследствии безнадежности положения приказал уничтожить бронепоезд. Он сам и часть экипажа – до 50 человек – присоединились к Группе генерала Рюкеманна, а с 1 октября – к Группе генерала Клееберга, с которой они приняли участие в Битве под Коцком с частями немецкой армии .

В.Р.Котельников сообщает о двух случаях других столкновений с польскими бронепоездами – 19 сентября в 5 км западнее Капуш, когда польским бронепоездом были обстреляны самолеты-разведчики, а также 18 сентября, когда танкисты взяли Вильно и ими были захвачены бронепоезд и пять самолетов . Необходимо отметить, что Вильно (Вильнюс) согласно советской же оперсводки был взят на день позже – к вечеру 19 сентября. О бронепоезде же в том районе имеется противоречивая информация: так, Р.Шубаньски отрицает наличие на 18 сентября 1939 г. в полосе наступления Белорусского фронта каких-либо бронепоездов, а литовская исследовательница Р.Репкейте подтверждает данные В.Р.Котельникова .

С организованным сопротивлением советская военная авиация сталкивались редко. Несмотря на хорошую подготовку личного состава польских зенитчиков, слабое оснащение боевой техникой и урон в боях с Германией сыграли свою роль. Правда, 23 сентября советские бомбардировщики несколько раз атаковали корабли Пинской флотилии, отходившей из Каменя-Каширского к Кадаве. Последняя, располагала несколькими довольно мощными мониторами вооруженными 100-мм гаубицами и 76-мм полевыми орудиями и бронекатерами с 37-мм пушками, не считая многочисленных колесных пароходов. К счастью, мощных 40-мм «Бофорсов» у польских моряков не было и они отбивались только пулеметами, огнем которых все-таки смогли сбить один самолет. Поскольку вскоре флотилия практически в полном составе была захвачена нашими войсками, можно предположить, что удары «сталинских соколов» не нанесли ее кораблям существенных потерь .

Советские бомбардировщики активно и в широких масштабах применялись в первый день начавшихся военных действий, а также 24 сентября, когда была обнаружены польские силы численностью до дивизии . Судя по польским данным, это были 2-й и 3-й батальоны 135-го пехотного полка. Польские источники фиксируют сильнейший налет примерно 40 советских самолетов, который продолжался около полутора часов. В одном только 3-м батальоне после бомбардировки насчитывалось около 130 раненых . После этих ударов остатки полка были сведены в так называемую «группу Табачинского», продолжавшую отход на юго-запад.

29 сентября в районе Яблони совершавшие обходной маневр части территориальной дивизии «Кобрин» были атакованы звеньями P-5/P-Z, которых польским пехотинцам все же удалось отогнать пулеметным огнем. На следующий день эта дивизия снова пережила несколько налетов, но на этот раз ее обрабатывали пушечные И-16, причем один из них был сбит из пулемета сержантом Лацким . Серьезный урон в тот же день был нанесен этими истребителями и кавалерийской бригаде «Пиле» полковника Пилсовского . Менее эффективным оказались налеты в общей сложности 60 самолетов по частям оперативной группы «Полесье» генерала Ф.Клееберга .

«На южном крыле Белорусского фронта части 4 А пытались разбить отходившую на запад оперативную Группу "Полесье" генерала Клееберга. В период 29-30 сентября днем и ночью шли бои в районе Пуховей Гуры между 60 пд полковника Эплера и 143 сд комбрига Дмитрия Сафонова. Во время этих боев советская дивизия понесла потери (в том числе 200 красноармейцев попали в плен) и не смогла разбить польскую группировку, – писал Чеслав Гжелак . 30 сентября бои с частями 4-й армии также вели 50-я пехотная дивизия и Подлясская кавалерийская бригада. «Русские, которые не смогли разбить польские соединения ударами танковых войск и пехоты, нанесли сильные удары авиацией как по позициям польских солдат, так и по польским населенным пунктам. Например, 30 сентября был серьезно разрушен Парчев», – сообщал он . Одновременно 20 СБ (по польским данным) атаковали позиции оперативной группы «Полесье» в районе Милково – Сименье, но существенных потерь не нанесли . Отметим, что советские источники отрицали преднамеренность подобных действий. Так, согласно данным М.В.Захарова, советским войскам «запрещалось обстреливать из артиллерии и бомбардировать с воздуха города и другие населенные пункты» . Возможно, что подобные случаи могли иметь место из-за навигационных ошибок. Об этом, например, говорилось в донесении Главного управления пограничных войск в НКВД от 18 сентября 1939 г. о боевых действиях Славутского пограничного отряда Киевского округа в первый день войны: «В 15.00 курсом с запада на восток на высоте 300 м над селом Поддубцы прошло шесть самолетов с советскими опознавательными знаками. В районе заставы ими было сброшено три бомбы, после чего самолеты ушли в направлении Корец, сбросив на польской территории пять бомб».

Наибольшая нагрузка выпала на долю самолетов-разведчиков войсковой авиации, именно они продолжали действовать практически до полного прекращения боевых действий на земле. Вплоть до 7 октября 1939 г. они фиксировали наличие польских частей перед фронтом .

В заключение необходимо напомнить, что существовал следующий приказ главнокомандующего польской армией маршала Эдварда Рыдз-Смиглы: «Советы вмешались. Приказываю отступать на Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С большевиками не воевать, только в случае нападения с их стороны, либо угрозы разоружения частей. Задача Варшавы и городов, которые сражались с немцами, остается прежней. Города, к которым подошли большевики, должны обсудить с ними вопросы эвакуации гарнизонов в Венгрию или в Румынию» . Это не могло не сказаться отрицательно на боевой активности польских войск, которые, по крайней мере в начале кампании, в массе своей и так не воспринимали Красную Армию как противника.

Решение об эвакуации было принято еще до вступления советских войск. Около 160 военных самолетов полякам удалось эвакуировать в Румынию . Часть самолетов попала в Венгрию и Литву. Также практически без потерь прошла эвакуация самолетов польской гражданской авиации «Лот» . Примечательно, что уже 19 сентября 1939 г., то есть уже на следующий день после окончания эвакуации остатков польских ВВС, по поручению своего правительства, посланник Румынии в СССР Николае Диану посетил главу советского правительства и наркома иностранных дел В.М.Молотова. Послу был задан вопрос: «Не могут ли произойти, в связи с тем, что на территории Румынии находится польское правительство, главные военные руководители и 500 польских военных самолетов, какие-нибудь неожиданности для Советского Союза?» .

Во время встречи с заведующим восточноевропейским отделом Наркомата иностранных дел СССР А.И.Лаврентьевым 23 сентября 1939 г. Н.Диану сообщил: «Вместо названных т. Молотовым 500 самолетов в Румынии находится 150 самолетов, из них лишь 60 военных. Остальные самолеты – туристского и гражданского типа. Из названных военных самолетов много самолетов повреждено». Он также указал, что «самолеты и вооружения будут оставлены в Румынии в качестве компенсации за содержание интернированных солдат и за содержание беженцев" . Отметим, что румынская сторона несколько занизила общее количество польских самолетов, а также тот факт, что некоторые из них позже были использованы Румынией в войне с СССР на стороне Германии.

Переброшенные в Румынию в сентябре 1939 г. уцелевшие польские самолеты довольно существенно усилили авиацию короля Михая, но конечно никакой угрозы для СССР представлять не могли, что и было со всей очевидностью продемонстрировано в ходе возврата СССР Бессарабии и Северной Буковины.

В Румынию не успели эвакуироваться многие летчики-резервисты, персонал авиабаз и технический состав, находившийся в восточных районах Польши. В руки немцев их попало сравнительно мало. В то же время практически все они – около 1000 человек - оказались среди 217 тысяч поляков, взятых в плен советскими войсками к 21 сентября. Среди них находились и офицеры, многие из которых впоследствии погибли в советских лагерях. По данным польского исследователя Ч.Мадайчика только в двух лагерях оказалось около 800 офицеров-летчиков: в Старобельском – около 600, а в Козельском – около 200. Среди погибших в СССР были командующий авиацией армии «Модлин» майор Тадеуш Прасс, офицер Летного Штаба армии «Познань» капитан Казимир Чизельский, поручик Болеслав Челховский из самого результативного в Польше 3 дивизиона 3-го авиаполка в Познани, подпоручик Збигнев Франтишек Шуберт из 162-й эскадры 6-го Львовского авиаполка. В лагере под Козельском погибло 120 офицеров-летчиков.

Именно тот факт, что многие из польских авиаторов были выключены из дальнейшей борьбы вооруженных сил Польши (а часть из них просто была уничтожена) и является главным итогом советско-польской войны 1939 г. для дальнейшего существования польских ВВС. Потери во время собственно военных действий были не так велики, гораздо ощутимей были потери в людях после окончания боев, откуда им не дала выйти Красная Армия.

В связи с этим примечательно мнение генерала Владислава Андерса, который указал, что отсечение советскими войсками путей отхода за границу польских частей «лишило нас возможности спасти по крайней мере 200-300 тысяч человек, которые так пригодились бы нам потом на Западе» . Что касается офицерского состава ВВС, то в СССР погиб весьма значительный процент от оставшихся в живых, например – почти 50%, по сравнению с уцелевшими польскими офицерами-летчиками, которые продолжали воевать с Германией в Великобритании (там их насчитывалось 1663) .

Данная статья лишь вкратце коснется истории трофеев Красной Армии. Об этом достаточно подробно писал В.Р.Котельников. Хочется привести лишь некоторые детали, обнаруженные во время работы с архивными документами.

Показательна история исследования и применения польской авиатехники, попавшей в Советский Союз. Согласно официальным советским данным только за период с 17 по 20 сентября 1939 г. было захвачено 120 польских самолетов . М.И.Мельтюхов, ссылаясь на монографию польского исследователя В.К.Цигана, приводит данные о захвате РККА в ходе войны около 300 польских самолетов (по всей видимости – всех типов, включая и гражданские машины) . Окончательный учет трофейной авиатехники был закончен к маю 1940 г. Так, только в Киевском Особом военном округе, даже без учета тех машин что уже были перегнаны за пределы округа, насчитывалось 253 польских самолета, из них 155 исправных . Трофейные польские самолеты PZL Р.23 Karas («Карась»), PZL Р.37 Los («Лось») и Lublin R-XIII («Люблин») были продемонстрированы населению на специальной выставке в Киеве в 1940 г. .

В советских научно-исследовательских институтах активно изучались попавшие в СССР образцы польской техники и авиационных материалов.

Так, в лаборатории №3 ЦАГИ на предмет исследования внешних нагрузок на хвостовом оперении в период с 27 июня по 20 октября 1940 г. испытывался «польский самолет PZL- Лось, двухмоторный бомбардировщик-моноплан со средним расположением крыла, с двойным вертикальным оперением», причем указывалось, что «самолет достаточно изношен» . Судя по этим признакам, а также по двигателям «Бристоль Пегас»ХИ, этот самолет относился к модификации PZL Р.37А bis, которая к началу войны использовалась в Польше, в основном, для учебных целей. На нем летал летчик В.И.Терехин, а отчет об испытаниях был составлен 18 ноября 1940 г. ведущим инженером В.В.Волковичем . В работе указаны результаты летных испытаний на распределение давления по поверхности горизонтального и вертикального оперения самолета на различных режимах полета .

Вышеприведенные данные о самолете «Лось» отличаются от информации, приводимой В.Р.Котельниковым в статье «"Лось" в небе». Он сообщал, что ни один из двух попавших в СССР экземпляров после весны 1940 г. не восстанавливался и не неэксплуатиовапся . Но этр было не так. Как явствует из документов, на 8 октября 1940 г. в составе самолетного парка 8-й лаборатории ЦАГИ значилось два типа польских машин. Одной из них был ПЗЛ «Лось», выпущенный в 1938 г., который находился в лаборатории с апреля 1940 г. К этому времени он налетал 127 часов и один раз побывал в ремонте . Эти данные практически полностью совпадают с описывавшимся В.Р.Котельниковым PZL Р.37А bis из НИИ ВВС: во-первых, он был также выпущен в первой половине 1938 г., во-вторых также имел налет более 100 часов, а в третьих работы по его обследованию в НИИ ВВС завершились именно в конце весны 1940 г. Так как других самолетов типа «Лось» в авиапарке ЦАГИ не было, с уверенностью можно сказать, что он был передан туда из НИИ ВВС и, в отличии от версии В.Р.Котельникова, его изучение, включая летные испытания, все-таки было продолжено.

В своих воспоминаниях известный советский летчик-испытатель П.М.Стефановский характеризовал «Лось» как «вполне современный бомбардировщик». Он указывал, что перед тем как передать польские машины в НИИ ВВС, «"Лосей" продемонстрировали нашему правительству на земле и в воздухе» .

Польская авиатехника из состава самолетного парка 8-й лаборатории ЦАГИ на 8 октября 1940 г. была также представлена еще одним типом. Это был учебный самолет RWD-8 (РВД-8), попавший в лабораторию в июне 1940 г. в двух экземплярах. В документе указано, что они налетали по 34 часа каждый, хотя, вероятно, в данном случае его составители ошиблись – такой одинаковый синхронный налет маловероятен и, по всей видимости, эта цифра относилась только к одной из двух машин .

Осенью 1939 г. был захвачен принадлежавший Польше американский пассажирский самолет «Локхид Электра» (Lockheed L-10A «Electra»). Известно, что к началу войны авиакомпания "ЛОТ" имела семь самолетов этого типа, пять из которых позднее были эвакуированы в Румынию, а два поврежденных были оставлены в Городеньке и в Коломые . Согласно отчету об испытаниях, проводившихся с 31 марта по 12 апреля 1941 г., начальником НИИ ГВФ Авербахом и начальником летного отдела института Табаровским констатировалась «полная возможность эксплуатации самолета без ограничений» и было решено эту машину «отнести ко второму классу самолетного парка ГВФ» .

Секретный отдел Научно-исследовательского Химического института (НИХИ) РККА направил письмо 15 мая 1940 г. на имя директора Всесоюзного института авиационных материалов (ВИАМ) за подписями зам-начальника НИХИ и начальника секретного отдела института военинженера 3-го ранга Кондратьева. В нем сообщалось: «Направляю вам образец польского авиационного клея и его анализ для изучения и возможного использования в Вашей работе-. К письму прилагалась банка с клеем и анализ №8 на одном листе «Испытание польского авиационного клея», который был подписан начальником 1-го отдела НИХИ РККА военинженером 2-го ранга Рулиным и научным сотрудником Ю.Н.Дагаевой. Последняя вместе с лаборантом Кузьминовой произвела анализ клея в марте 1940 г . Эти материалы 25 мая 1940 г. передавались зам-начальника 9-й лаборатории ВИАМ Чеботаревскому .

К сожалению автор не располагает итоговыми данными – насколько специалистам пригодились результаты испытаний самолетов и клея и как это повлияло на развитие отечественного авиастроения, однако есть все основания полагать, что начавшаяся война с Германией серьезно повлияла на попытки внедрить какие-либо новшества в отечественную авиапромышленность, даже если они и были осуществлены.

С одной стороны, война с Польшей не прибавила славы советским ВВС. Потери в этой войне и в людях, и в технике были незначительными и не могли превышать даже в самом неблагоприятном случае нескольких десятков машин (включая небоевые), что составляло долю процента от задействованных сил. Вот что писал по этому поводу В.Р.Котельников: «В советских документах слово "война" нигде не упоминается, хотя боевые донесения вполне соответствуют – "противник", "боевое патрулирование", "нанесли бомбовой удар" и т. п. Да и война была довольно странная – "в одни ворота". Красная армия ломилась в открытую дверь. Против нас стояли остатки уже потрепанных на западе и отведенных в тыл частей. Кроме того сказывался национальный фактор. Запомнился протокол допроса командира кавдивизии, сдавшегося без боя: "Кто здесь будет воевать за Польшу? У меня было 17 поляков, а остальные – местные призывники". Упорно оборонялись только в укрепрайонах. Польская армия была дезорганизована, потеряла управление. Сдавались полками и бригадами. Самые настойчивые, вроде Андерса, рвались к венгерской и румынской границам. Но и в трофейных приказах группы Андерса четко сказано – "через немцев прорываться, от боев с Красной Армией по возможности уклоняться". Наши же лупили всех подряд. Так что вряд ли это можно назвать войной – с советской стороны это была практически бескровная операция. Танкисты, например, понесли потери, но в основном бросая неисправную технику при марше без сопротивления. ВВС РККА работали в условиях типичного локального конфликта – истребителей у противника уже нет, ПВО тоже нет. Донесения польской кампании сильно напомнили мне такие же документы периода борьбы с басмачами: стреляют и бомбят как на полигоне, проблемы в основном технические и поиска противника. Так что на мой взгляд, эта кампания не стоит термина "война"» .

Можно согласиться с В.Р.Котельниковым, что действия авиации действительно не были ожесточенными (как, например, на Халхин-Голе). Но по причинам указанным выше вряд ли можно все-таки не назвать эту кампанию «войной».

С другой стороны, необходимо шире смотреть на все мероприятия, проводимые советским командованием. По сути дела, это было первое стратегическое развертывание во Второй Мировой войне реальной авиационной группировки и применение ее в условиях «максимально приближенных к боевым». В день начала войны с Польшей военная авиация была приведена в боевую готовность вплоть до тыловых округов Советского Союза. Вот что пишет А.А.Гокунь об обстановке в Приволжском военном округе 17 сентября 1939 г.: «В тот сентябрьский день в училищах и частях округа прозвучал сигнал тревоги. Авиаторы заняли готовность к выполнению любого возможного боевого приказа. Плановые занятия и полеты были приостановлены» .

Если война на Халхин-Голе была «войной истребителей», а война с Финляндией легла колоссальной нагрузкой на бомбардировочную авиацию, то война с Польшей показала значимость тактической авиации.

Было очевидно, что большая часть огромного советского авиапарка, включающего тысячи бипланов P-5/P-Z, на которые легла львиная доля нагрузки в Польше, абсолютно непригоден для боевых действий в современных условиях и нуждается в авральной модернизации. Это нашло отражение в докладе К.Е.Ворошилова о необходимости изменений в план реорганизации Красной Армии, который 23 октября 1939 г. был направлен И.В.Сталину и В.М.Молотову. Согласно пометкам сделанных на документах (предположительно рукой И.В.Сталина), старая техника оценивалась весьма критически. Так, в графе о наличии самолетов были выделены типы Р-5, ССС, Р-10, которых на 1 октября 1939 г. только в строевых частях (без вузов и вспомогательных частей) насчитывалось 2097 (вместо 1631 по штату) и рядом с ними от руки было вписано красноречивое «Ха-ха» рядом с графой о двухместных истребителях появилась надпись «Это какие?»; в том месте, где указывалось о наличии 13 легко-штурмовых полков было приписано -«Это что еще за легко-штурмовые?» . Кстати, необходимо отметить, что самолеты типа ДИ-6 использовались в Польше и, по всей видимости, это был единственный случай их боевого применения вообще. Так, автор статьи о ДИ- 6 Н.Сайко указывает, что на Халхин-Голе ни одна из строевых частей на них не летала, а в войне с Финляндией в ведомостях потерь эти самолеты также не значатся. Но польскую кампанию он вообще не упоминает, хотя достоверно известно, что 14-й ШАП, в состав которого входили ДИ-6, взаимодействовал с Конно-механизированной (Дзержинской) группой Белорусского фронта .

Несмотря на подавляющее превосходство советских ВВС и удары по польским аэродромам, полякам, тем не менее, удалось перегнать за рубеж несколько сот боевых и учебных машин. А это не могло навести на мысли, что в войне в серьезным противником нельзя делать ставку только на удары по аэродромам и, возможно, придется иметь дело с сотнями машин в воздухе, которые будут не эвакуироваться, а атаковать.

Отметим также роль авиации при решении проблем со связью, которые возникли с первого дня войны: рвалась проводная и возникали затруднения с радио. В сложившихся условиях большая нагрузка ложилась на самолеты с делегатами связи .

Применение советской военной авиации в сентябре – октябре 1939 г., которое было тесно увязано с проведением в жизнь новой внешней политики СССР, включало в себя не только боевые действия против Польши. Хотя с одной стороны – это тема отдельного исследования, но с другой – эти факты показывают общую огромную нагрузку на ВВС РККА в кризисный период начала второй мировой войны, а также крайне важную роль, которую играла авиации в планах советского внешнеполитического руководства. Относительно к теме советско-польской войны они позволят хотя бы частично представить скрытый фон механизма подготовки ВВС РККА к возможному глобальному столкновению с крупнейшими мировыми державами, что вне всякого сомнения не могло не влиять на проведение операций против Польши. Потому, хотя бы и в сжатом виде, мы коснемся их.

Выше уже было отмечено два обстоятельства, которыми сопровождалось развертывание авиасил на западе СССР. Несмотря на огромную численность авиации, которая, согласно господствовавшей доктрине, должна была одновременно вести бои как на Дальнем Востоке, так и на западных границах, было принято решение о снятии с действующего фронта против японской группировки на монголо-манчжурской границе часть великолепно подготовленного командного состава ВВС. Затем, уже после начала войны с Польшей, вплоть до начала октября 1939 г. происходил общий рост численности авиации двух действующих фронтов при одновременном снижении непосредственно задействованных в боевых операциях авиачастей.

Уже два этих фактора показывали как резко выросшую значимость европейского ТВД, так и подготовку к возможному столкновению с каким-либо иным в отличие от Польши противником, тем более что ни польская ВВС, ни польская ПВО благодаря целому ряду обстоятельств практически с самого начала боев так и не проявили себя в полной мере.

Какие противники потенциально могли противостоять действиям СССР?

Начнем с того, что далеко не все было однозначно в советско-германских отношениях периода войны с Польшей. Отношение к Германии боевых летчиков того времени очень хорошо передано в воспоминаниях Героя Советского Союза Б.А.Смирнова. Экстренно прибыв с Халхин-Гола с группой боевых товарищей в Москву, он попал на прием к И.В.Сталину. «Никто из нас тогда не мог, конечно, предугадать, как сложатся события там, на польской границе, но мысль о том, что у нас при этом может даже начнется война с Германией, у меня, например, была. И не у меня одного. Мы потом делились друг с другом своими мыслями», – описывал свои ощущения Б.А.Смирнов . Во время советско-польской войны он находился при штабе 12-й А Украинского фронта, которой командовал И.В.Тюленев, в качестве представителя оперативной группы ВВС, прибывшей из Москвы во главе с комкором Я.В.Смушкевичем, и принимал участие в переговорах с германским командованием по поводу нарушения немецкими передовыми частями демаркационной линии. «Никто не мог сказать в то время, начнется ли война между Советским Союзом и Германией, когда на западной границе вертятся вооруженные силы двух противостоящих армий. Это обстоятельство заставляло нас быть готовыми ко всяким неожиданностям, тем более, что передовые части 14-й немецкой армии форсировали реку Сан, нарушили границу Украины и заняли часть ее территории. В связи с этим развернулись в боевые порядки и части армии Тюленева. На аэродромах дежурные эскадрильи находились в готовности номер один. Мне думается, начнись война в те дни, не стала бы она столь трагической для нас, как в сорок первом», – давал Б.А.Смирнов оценку сложившейся обстановке .

Интересно в связи с этим следующее замечание В.Р.Котельникова: «Но в свете этой информации (речь идет о его работе с архивными документами. – Прим. авт.) говорить о советско-германском сотрудничестве в Польше тоже нельзя – обе стороны настороженно глядели друг на друга, постоянно готовые ударить» .

Единственного, но более чем странного примера достаточно, чтобы продемонстрировать недостаток координации внешней и военной политики: 17 сентября 1939 года генерал Йодль, будучи извещен о том, что войска Красной Армии вступают на территорию Польши, с ужасом спросил: «Против кого?!..» Отмечал неопределенность отношений между СССР и Германией даже после начала советско-польской войны заместитель начальника штаба оперативного руководства вермахта в апреле 1941 г. – сентябре 1944 гг. генерал Вальтер Варлимонт .

Не следует также забывать и о том, что в июле 1939 г., то есть менее чем за два месяца до нападения Германии на Польшу, майор Теодор Ровель, командир специальной авиационной разведывательной группы, которая тайно от венгерского правительства действовала с начала 1939 г. из Будапешта против Польши и стратегических районов Украины, представил результаты ее работы шефу абвера адмиралу Вильгельму Канарису и последний остался весьма доволен ими. А уже в начале 1940 г., то есть всего через три месяца после разгрома Польши, разведка западных областей СССР, в том числе с захваченных польских аэродромов, резко активизировалась .

Отношения СССР с другими участниками начавшейся второй мировой войны также были далеки от нормальных. Согласно данным К.Б.Стрельбицкого с 17 по 26 сентября 1939 г. на всех четырех советских флотах была введена самая высокая степень оперативной готовности. На Северный флот, где были обстреляны два британских эсминца, пытавшиеся проникнуть в советские территориальные воды, прибыли представители Наркомата ВМФ во главе с Н.Г.Кузнецовым, а на Черноморском флоте с полной серьезностью рассматривался вариант появления объединенной средиземноморской эскадры союзников Польши – Англии и Франции, причем на ближних подходах к Одессе и к Севастополю велась постоянная воздушная разведка силами морской авиации .

Подобная ситуация весьма точно характеризуется в новейшем исследовании М.И.Мельтюхова: «Конечно, 17 сентября 1939 г. СССР вступил во вторую мировую войну, но не на стороне Германии, как полагают некоторые исследователи, а в качестве третьей силы, действующей в собственных интересах» . В подобной ситуации ВВС РККА, частично задействованные в Польше, играли огромную роль по подстраховыванию действий советского военно-политического руководства. Именно поэтому накапливались мощные резервы и части АОН перебазировались как можно дальше на запад.

Обстановка диктовала руководству СССР необходимость экстренных действий для как можно более быстрого закрепления сферы своего влияния на западе. Именно поэтому даже не дожидаясь полного прекращения военных действий в Польше Советский Союз рискнул пойти на открытое силовое давление на балтийские страны опираясь, в том числе, и на мощь своих ВВС.

СССР обрушился с угрозами на Эстонию и потребовал разместить на ее территории свои авиа и морские базы. Великолепным предлогом для этого стало бегство из Таллинна интернированной польской подводной лодки «Орел» (Orzel). Уже вечером 19 сентября корабли Балтфлота вошли в устье Финского залива. Над самим заливом летали советские военные самолеты. По свидетельству современников девятка боевых самолетов демонстративно облетела Таллинн.

24 сентября Молотов заявил министру иностранных дел Эстонии Карлу Сельтеру: «Если вы не хотите заключать с нами пакт о взаимопомощи, то нам придется использовать для обеспечения своей безопасности другие пути, может быть, более крутые, более сложные. Прошу Вас, не вынуждайте нас применять по отношении к Эстонии силу.»

Советское руководство было настроено в отношении Прибалтийских стран, и в частности Эстонии, весьма решительно, вплоть до применения военной силы, если политические средства не приведут к успеху. 26 сентября 1939 г. нарком обороны К.Е.Ворошилов отдал приказ о подготовке к наступлению, чтобы 29 сентября «нанести мощный и решительный удар по эстонским войскам». Одновременно предусматривалось быстрое и решительное наступление 7-й армии в направлении Риги, если латвийская армия выступит в поддержку Эстонии. На границе с Эстонией было сосредоточено до 650 военных самолетов.

Телеграмма германского военного атташе в Эстонии и германского посланника в Эстонии, которая была направлена чиновником МИДа Германии из Берлина, 27 сентября 1939 г., для ознакомления Риббентропу, находившемуся в Москве сообщала о роли советской военной авиации в давлении на Эстонию: «Эстонский начальник штаба сообщил мне, что русские настаивают на союзе. Он заявил, что русские требуют военно-морскую базу в Балтийском порту и военно-воздушную на эстонских островах. Генеральный штаб рекомендовал принять эти требования, поскольку германская помощь маловероятна и ситуация может стать только хуже. 25 и 26 русский самолет произвел широкий облет эстонской территории. Генеральный штаб отдал приказ не стрелять по самолету, чтобы не усугублять ситуации. Рессин. Фрохвейн. Брюклмейер.»

Не следует забывать, что уже одна только демонстрация авиации – современной военной техники, которая была наглядным символом мощи советского государства, производила сильное морально-психологическое впечатление (особенно – на гражданское население), что проявилось уже в Польше. «Я был с отцом и братьями в нашей маленькой слободской синагоге (был праздник Рош Хашана – еврейский Новый год – Прим. авт.) среди встревоженных испуганных людей, когда над городом загудели самолеты, совсем низко. Все мы бросились на улицу (сердце у меня замирало) – и вдруг увидели: на самолетах – красные звезды!» – так описывал в мемуарах свои впечатления о появлении над Гродно советских самолетов заслуженный деятель науки и техники России, доктор технических наук, профессор, заведующий кафедрой Поволжского института информатики, радиотехники и связи Д.Д.Кловский . Неудивительно, что появление советских самолетов вызвало панику в Эстонии, где 26 сентября советские самолеты открыто следили за возможной мобилизацией, а один из них пролетел над президентским дворцом в Кадриорге.

Командующий эстонскими войсками Лайдонер утром 28 сентября отдал приказ командующим трех дивизий, начальнику ПВО и командующему морскими силами: «Если наш восточный сосед начнет военные действия против нас, дивизии, морские силы и ПВО должны действовать в основном по программе прикрытия "восточного варианта"… я требую, чтобы дивизии, морские силы и ПВО, невзирая на обрыв связи, смело действовали по своей инициативе». Особое беспокойство вызывало состояние ПВО: ни один город или округ не был прикрыт от возможных воздушных налетов. Несколько десятков устаревших самолетов не могли противостоять советской авиационной армаде. К началу этих событий эстонцы не успели получить более 20 современных самолетов (в том числе новейшие истребители «Спитфайр») и 34 зенитных орудия, хотя часть из заказа уже была оплачена. Если на земле боевые действия могли продолжаться по оценке экспертов месяц-полтора при условиях партизанской войны, то массированные авианалеты не могли не привести к огромным жертвам среди мирного населения. Именно это решающее обстоятельство заставило правительство Эстонии дрогнуть и 26 сентября согласиться с советским ультиматумом.

За тем настал черед Латвии и Литвы. Из записи беседы И.В.Сталина и В.М.Молотова с латвийским лидером Вильгельмом Мунтерсом можно узнать следующее о советских требованиях:

Сталин: «Наши требования возникли в связи с войной Германии с Англией и Францией».

Молотов: «Мы не можем допустить, чтобы малые государства были использованы против СССР. Нейтральные прибалтийские государства – это слишком ненадежно».

Мунтерс: «Но на Балтийском море правят Германия и СССР, и пока у вас дружба с Германией, нас никто не может использовать.»

Сталин: «Англия уже затребовала у Швеции несколько аэродромов…»

Затем Молотов извлек проект. Сталин начал сыпать различными цифрами:

«Аэродромов требуется четыре: в Лиепае, Вентспилсе, у Ирбенского пролива и на литовской границе… Если аэродромы будут нашими, то станут немного побаиваться. Небо будет пылать от борьбы гигантов». Этот диалог, состоявшийся 2 октября 1939 г. окончательно предопределил последующие события – согласие на базы было получено. Не последнюю роль в этом сыграла судьба Польши.

Так, еще до завершения войны с Польшей советские ВВС параллельно обеспечивали военное давление на страны Балтии. Имевшихся сил хватило на то, чтобы проводить эти операции, сохраняя при этом сильный авиационный кулак для нейтрализации возможного вмешательства в действия СССР великих держав. Фактически, ведя войну в Польше, СССР готовился к возможному новому столкновению с гораздо более серьезными противниками, поэтому на ВВС РККА ложилась особая ответственность. Это обстоятельство также необходимо помнить при рассмотрении авиационных аспектов советско-польской войны 1939 г.

59. СССР-Германия 1939-1941. Документы и материалы о советско-германских отношениях с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. Том 1. Вильнюс: Mokslas, 1989.С.95.

60. Polski silyzbrojne wdrugiej wojne swiatowei. – Instilut polski u muzeum Im. gen. Sikorskiego, London, 1986. – Tom 1. Kampania wrzesniowa 1939 / Czesc 4. Przebieg dzialan od 15 do 18 wrzesnia. S. 519.

61. Документы внешней политики. 1939. – T.XXII: В 2-х кн. – М.: Международные отношения. 1992. – KH.2.C.6 – 7.

62. Лебедева Н. С. Польша между Германией и СССР в 1939 году// Война и политика, 1939-1941 / Отв. ред. А.О.Чубарьян. – М.:Наука, 1999. С.76.

63. Цит. по: Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941 гг. М.: Вече, 2000. С. 124.

64. Указ. соч. С. 130-131.

65. Указ. соч. С. 131-132.

66. В.Р.Котельников. Указ. соч. С.10.

67. Jerzy B.Cynk. Polskie Lotnictwo Mysliwskie w boju wrzesniowym. AJ-Press, Gdansk. S.392.

67. Jerzy B.Cynk. Polskie Lotnictwo Mysliwskie w boju wrzesniowym. S.392.

68. Котельников В. P. Указ. соч. С. 6.

70. Котельников В. Р. Указ. соч. С. 6.

71. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов / Редкол.: Степашин С.В. (председ.) и др. Т. 1. Накануне: В 2 кн. М: А/О "Книга и бизнес", 1995. Кн.1 (Февраль 1938 г. – 27 декабря 1940 г.). С. 85.

72. Szawlowski R. Wojna polsko-soweiecka 1939. Wydanie III. Wydawnictwo Antyk Marcin Dybowski. Warszawa, 1997. Tom 1. Monografia. S.166 – 167,270.

73. Jerzy B.Cynk. Polskie Lotnictwo Mysliwskie w boju wrzesniowym. S.394.

74. Ibidem. S.271.

75. Котельников В. P. Указ. соч. С. 7.

76. Szawlowski R. Wojna polsko-soweiecka 1939. S. 270-271.

77. Jerzy B.Cynk. Polskie Lotnictwo Mysliwskie w boju wrzesniowym. S.392.

78. Grzelak C. Dzialania Armii Czerwonej na Bialorusi we wrzesniu 1939 roku // Spoleczenstwo bialoruskie, litewskie i polskie na ziemiach polnochno-wschodnich II Rzeczypospolitej (Bialorus Zachodnia i Litwa Wschodnia) w latach 1939-1941/ Pod redakcja Gizejewskiej M„ Strzembosza T. – Instytut studiow politycznych Polskej Akademii Nauk,Warszawa, 1995. S. 80.

79. Русский архив: Великая Отечественная / Под общ. ред. Золотарева В. А. М.: "ТЕРРА", 1993. Т.12 (1). Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23 – 31 декабря 1940 г. / Сост. Аристов А. П. и др. С.213.

80. Там же. С.285.

81.ТамжеС.166.

82. Там же. С. 197.

83. Magnuski J., Kolomiec М. Czerwony blitzkrieg. Wrzesien 1939: Sowieckie wojska pancerne w Polsce. Wydawnictwo Pelta, Warszawa, 1994. S.74.

84. Op. cit. S.78.

85. Op. cit. S.82-83.

86. Ledwoch J. 17 wrzesnia 1939 // Skrydzlata Polska, Warszawa. 1989. №36. S.3.

88. Котельников В. P. Указ. соч. C.7.

89. Magnuski J., Kolomiec M. Czerwony blitzkrieg. S.74-76.

90. Op. cit. S.68-69, 77.

91. Szawlowski R. Wojna polsko-soweiecka 1939. Wydanie III. Wydawnictwo Antyk Marcin Dybowski. Warszawa, 1997. Tom 1. Monografia. S.128-129.

92. Op. cit. S.189.

93. Op. Cit. S.178.

94. Op. Cit. S. 188-189.

95. Ibidem. S.173-175.

96. Котельников В. P. Указ. соч. C.8.

97. См.: Известия, 1939. №218. 20 сентября: Szubanski R. Polska bron pancerna 1939. Wydanie II poprawione i uzupelnione. Wydawnictwo Ministerstwa Obrony Narodowej. Warszawa, 1989. S.254: Zepkajte R. Okupacja Wilna przez Armie Czerwona (19 wrzesnia – 27 pazdziernika 1939 r. // Spoleczenstwo bialoruskie, litewskie i polskie na ziemiach polnochnowschodnich II Rzeczypospolitej (Bialorus Zachodnia i Litwa Wschodnia) w latach 1939-1941. S.305.

98. Jerzy B.Cynk. Polskie Lotnictwo Mysliwskie w boju wrzesniowym. S.408.

99. Котельников В.P. Авиация в советско-польском конфликте сентября 1939 года (по документам советских архивов) //Авиация и космонавтика, 1999. №9. С.7-8.

100. Szawlowski R. Wojna polsko-soweiecka 1939. – Wydanie III. – Wydawnictwo Antyk Marcin Dybowski, Warszawa, 1997. – Tom 1. Monografia. S.205-206.

101. Jerzy B.Cynk. Polskie Lotnictwo Mysliwskiew boju wrzesniowym. S.409.

102. Jerzy B.Cynk. Polskie Lotnictwo Mysliwskiew boju wrzesniowym. S.409.

103. Szawlowski R. Wojna polsko-soweiecka 1939. – Wydanie III. – Wydawnictwo Antyk Marcin Dybowski, Warszawa, 1997. – Tom 1. Monografia. S.196

104. Grzelak C. Dzialania Armii Czerwonej na Bialorusi we wrzesniu 1939 roku // Spoleczenstwo bialoruskie, litewskie i polskie na ziemiach polnochnowschodnich II Rzeczypospolitej (Bialorus Zachodnia i Litwa Wschodnia) w latach 1939-1941/ Pod redakcja Gizejewskiej M., Strzembosza T. -Instytut studiow politycznych Polskej Akademii Nauk,Warszawa, 1995. S.84.

106. Jerzy B.Cynk. Polskie Lotnictwo Mysliwskie w boju wrzesniowym. S.409.

107. Захаров M.B. Генеральный штаб в предвоенные годы. М.: Воениздат, 1989. С. 174.

108. Пограничные войска СССР. 1939 – июнь 1941. Сборник документов и материалов / Сост. Цибульский Е. В., Чугунов А. И., Юхт А.И. М.: Наука, 1970. С.240-241.

109. Котельников В.Р. Авиация в советско-польском конфликте сентября 1939 года (по документам советских архивов) // Авиация и космонавтика, 1999. №9. С.6-8.

110. Polski sily zbrojne w drugiej wojne swiatowei. – Institut polski u muzeum im. gen. Sikorskiego, London, 1986. – Tom 1. Kampania wrzesniowa 1939/ Czesc 4. Przebieg dzia(an od 15 do 18 wrzesnia. S.566-567.

111. Konarski M. Ewakuacja do Rumunii // AERO- Technika Lotnicza. 1990. №5. S.35.

112. Jonca A. Samoloty linii lotniczych 1931 – 1939. – Wydawnictwo Komunikacji i Lacznosci, Warszawa, 1985.S.1.

113. Севостьянов П. П. Перед великим испытанием. Внешняя политика СССР накануне Великой Отечественной войны. М.: Издательство политической литературы,1981. С.84-85.

114. Документы внешней политики. 1939. – Т.ХХИ: В 2-х кн. – М.: Международные отношения, 1992. -Кн.2. С. 126.

115. Мадайчик Ч. Катынская драма // Катынская драма: Козельск, Старобельск, Осташков: судьба интернированных польских военослужащих / Сост. и общ. ред. Яснова О.В. М.: Политиздат, 1991. С.24-25.

116. Андерс В. Без последней главы. Пер. с польского // Иностранная литература. 1990. № 11. С.236-237.

117. Подсчитано по: Мадайчик Ч. Катынская драма// Катынская драма: Козельск, Старобельск, Осташков: судьба интернированных польских военослужащих С.20-21, 24-25.

119. Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939 – 1941 г.г. С. 132, 537.

120. Котельников В.Р. Авиация в советско-польском конфликте сентября 1939 года (по документам советских архивов) // Авиация и космонавтика, 1999. №9.С.9.

121. Krysztof Т. J.. Sikora К. Р.23 Karas. – AJ- Press, Gdansk, 1995. S.42.

122.Самарский филиал Российского государственного архива научно-технической документации (РГАНТД). Ф.Р-217. Оп.3-1. Д.90. Л.6, 16.

123. Там же. Л.2.

124. Там же. Л.З.

125. Котельников В.Р. "Лось" в небе. Польский бомбардировщик PZL-37 // Крылья Родины. 1998. №3. С.26.

126. РГАНТД. Ф.Р-220. Оп.2-6. Д.З. Л.4.

127. Стефановский П.М. Триста неизвестных. М.:Воениздат, 1968. С.143.

128. РГАНТД. Ф.Р-220. Оп.2-6. Д.З. Л.4.

129. Jonca A. Samoloty linii lotniczych 1931 – 1939. – Wydawnictwo Komunikacji i Lacznosci, Warszawa, 1985.S.15.

130. РГАНТД. Ф.Р-4. On. 2-1. Д. 290. Л.1,1a.

131. Там же. Ф.Р-124. Д. 86. Л.54.

133. Гокунь А. А. Приволжские крылья. Очерки истории авиации Краснознаменного Приволжского военного округа 1917 – 1980 г.г. Куйбышев: Издательство ВВС ПриВО, 1980. С. 162.

134. Красная Армия за год до фашистской агрессии (публикация Анфилова В.А.) // Военно-исторический журнал. 1996. №3. май-июнь. С.20.

135. Сайко Н. Затерявшийся в строю. О самолете ДИ-6//Крылья Родины. 1999. №12. С. 12;

137. Grzelak С. Dzialania Armii Czerwonej па Bialorusi we wrzesniu 1939 roku // Spoleczenstwo bialoruskie, litewskie i polskie na ziemiach polnochnowschodnich II Rzeczypospolitej (Bialorus Zachodnia i Litwa Wschodnia) w latach 1939-1941/ Pod redakcja Gizejewskiej M., Strzembosza T. – Instytut studiow politycznych Polskej Akademii Nauk,Warszawa, 1995. S. 78.

139. Смирнов Б.А. Небо моей молодости. М.: Воениздат, 1990. С.203.

140. Там же. С.205-207.

141. Варлимонт В. В гитлеровских высших штабах // От Мюнхена до Токийского залива. Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны: Перевод / Сост. Трояновская Е.Я. М.: Издательство политической литературы. 1992. С.127-128.

142. Kurowski F. Luftwaffe uber Russland. – Arthur Moevig Grnbh, Rastatt, 1987. S.15.

143. Стрельбицкий К.Б. В сентябре 1939 г. // Родина. 1996. № 7-8. С.94-95.

144. Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941 гг. С. 134.

145. Кловский Д. Д. Дорога из Гродно. Самара, 1994. С. 19.

САМОЛЕТЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ

Рабоче-крестьянская Красная армия - так назывались Сухопутные силы молодого советского государства 1918-1922 годов и вплоть до 1946 года. Красную армию создали почти из ничего. Прототипом ее явились отряды красногвардейцев, которые сформировались вслед за февральским переворотом 1917 года, и перешедшие на сторону революционеров части царской армии. Невзирая ни на что, она смогла стать грозной силой и победила в годы гражданской войны.

Гарантией успеха в строительстве РККА стало использование боевого опыта старых дореволюционных армейских кадров. Массово в ряды Красной армии начали призываться так называемые военспецы, а именно офицеры и генералы, служившие «царю и отечеству». Их общее количество в период гражданской войны в РККА насчитывалось до пятидесяти тысяч человек.

Начало образования РККА

В январе 1918 года был опубликован декрет Совнаркома «О РККА», в котором отмечалось, что вступать в ее ряды можно было всем гражданам новой Республики не младше восемнадцатилетнего возраста. Дату выхода этого постановления можно считать началом образования РККА.

Организационная структура, состав РККА

Сначала основную единицу РККА, составляли отдельные отряды, представлявшие собой воинские части, имеющие самостоятельные хозяйства. Главой отрядов были Советы, в которые входили по одному военному руководителю и по два военных комиссара. При них находились небольшие штабы и инспектораты.

Когда нарабатывался боевой опыт с привлечением военспецов, в рядах РККА начали формировать полноценные подразделения, части, соединения (бригады, дивизии, корпусы), учреждения и заведения.

Организационно РККА соответствовала ее классовым характеристикам и военным потребностям начала минувшего столетия. Структура общевойсковых соединений РККА состояла из:

• Стрелкового корпуса, в котором были две-четыре дивизии;
• Дивизии, в которой были три стрелковых полка, артиллерийский полк и техническая часть;
• Полка, в котором были три батальона, артиллерийский дивизион и техподразделения;
• Кавалерийского корпуса с двумя кавалерийскими дивизиями;
• Кавалерийской дивизии с 4-6 полками, артиллерией, броневыми частями, техническими подразделениями.

Униформа РККА

У красногвардейцев не было никаких установленных правил формы одежды. Она отличалась лишь красной нарукавной повязкой либо красной лентой на головных уборах, а отдельные отряды - нагрудными красногвардейскими знаками. В начале формирования РККА разрешали носить старую униформу без знаков различия либо произвольную униформу, а также гражданскую одежду.

Большой популярностью с 1919 года пользовались френчи британского и американского производства. У командиров, комиссаров и политработников были свои предпочтения, их можно было увидеть в кожаных фуражках и куртках. Кавалеристами отдавались предпочтения гусарским брюкам (чакчирам) и доломанам, а также уланским курткам.

В ранней Красной Армии отвергались офицеры как «пережиток царизма». Употребление этого слова было под запретом и его заменили «командиром». Тогда же отменили погоны и воинские звания. Их наименования заменили должностями, в частности, «комдивами», либо «комкорами».

В январе 1919 года ввели Табель, описывающий знаки различия, в нем установили одиннадцать знаков различия для комсостава от командира отделения до командующего фронтом. Табель определял ношение знаков, материалом для которых было красное приборное сукно, на левом рукаве.

Наличие красной звезды как символа РККА

Первая официальная эмблема, свидетельствующая о принадлежности бойца к РККА, была введена в 1918 году и представляла собой венок из лавровых и дубовых веток. Внутри венка поместили красную звезду, а также плуг и молот по центру. В том же году головные уборы стали украшать значками-кокардами с красной эмалированной пятиконечной звездой с плугом и молотом в центре.

Состав рабоче-крестьянской красной армии

Стрелковые войска РККА

Стрелковые войска считались главным родом войск, основным костяком РККА. В 1920 году именно стрелковые полки составляли наибольшее число солдат РККА, позднее были организованы отдельные стрелковые корпуса РККА. В их состав входили: стрелковые батальоны, полковая артиллерия, небольшие подразделения (связи, саперные и прочие), и штаб РККА полка. Стрелковые батальоны включали в себя стрелковые и пулеметные роты, батальонную артиллерию и штаб РККА батальона. Стрелковые роты включали стрелковые и пулеметные взводы. Стрелковый взвод включал отделения. Отделение считалось наименьшей организационной единицей в стрелковых войсках. На вооружении в отделении были винтовки, ручные пулеметы, ручные гранаты и гранатомет.

Артиллерия РККА

Также в число РККА входили артиллерийские полки. Они включали в себя артдивизионы и штаб РККА полка. Артдивизион включал батареи и управление дивизионом. В батарее - взводы. Взвод состоял из 4-х орудий. Известно также об артиллерийских корпусах по прорыву. Они находились в составе артиллерии, входящей в резервы, которыми руководило Верховное Главнокомандование.

Конница РККА

Основными единицами в коннице были кавалерийские полки. Полки включали в себя сабельные и пулеметные эскадроны, полковую артиллерию, технические подразделения и штаб РККА кавалерии. Сабельные и пулеметные эскадроны включали взводы. Взводы строились из отделений. Кавалерийские части начали организовываться вместе с Красной армией в 1918 году. Из распущенных частей прежней армии в РККА были приняты кавалерийские полки в количестве всего трех единиц.

Бронетанковые войска РККА

Танки РККА, изготовленные на ХПЗ

С 1920-х годов в Советском Союзе начали производить собственные танки. Тогда же заложили концепцию по боевому применению войск. Позднее устав РККА особо отмечал боевое применение танков, а также их взаимодействие с пехотой. В частности, второй частью устава утверждались важнейшие условия успеха:

• Внезапность появления танков вместе с атакующей пехотой, одновременное и массовое применение по широкому участку, чтобы рассредоточить артиллерийские и прочие противоброневые средства неприятеля;
• Применение эшелонирования танков по глубине при синхронном формировании из их числа резерва, что позволит развивать атаки на большие глубины;
• тесное взаимодействие танков с пехотой, которая закрепляет занятые ими пункты.

Предусматривались две конфигурации применения танков в сражении:

• Чтобы непосредственно поддерживать пехоту;
• Будучи передовым эшелоном, действующим без огневой и визуальной связи с ней.

В бронетанковых войсках имелись танковые части и соединения, а также части, имевшие на вооружении бронеавтомобили. Основными тактическими единицами являлись танковые батальоны. Они включали в себя танковые роты. Танковые роты включали танковые взводы. Танковый взвод имел пять танков. Бронеавтомобильная рота включала взводы. Взвод включал три-пять бронеавтомобилей.

Первая танковая бригада была создана в 1935 году как резерв Главкома, а уже в 1940 году на ее основе сформировалась танковая дивизия РККА. Такие же соединения входили в механизированные корпуса.

Военно-Воздушные Силы (ВВС РККА)

ВВС РККА сформировались в 1918 году. Они включали в себя отдельные авиационные отряды и были в окружных Управлениях воздушного флота. Позднее их переформировали, и они стали фронтовыми и армейскими полевыми управлениями авиации и воздухоплавания при фронтовых и общевойсковых армейских штабах. Такие реформирования происходили постоянно.

С 1938-1939-х годов авиацию в военных округах перевели из бригадных в полковые и дивизионные организационные структуры. Основными тактическими единицами были авиационные полки в количестве 60-ти самолетов. Деятельность ВВС РККА основывалась на нанесении неприятелям быстрых и мощных воздушных ударов на больших расстояниях, не доступных для иных родов войск. На вооружении самолетов были фугасные, осколочные и зажигательные бомбы, пушки и пулеметы.

Основными единицами ВВС были авиаполки. Полки включали в себя авиаэскадрильи. Авиаэскадрилья включала звенья. В звеньях было 4-5 самолетов.

Химвойска РККА

Формирование химических войск в РККА началось в 1918 году. Осенью того же года, республиканским Реввоенсоветом был издан приказ № 220, согласно которому создали Химическую службу РККА. К 1920-м годам химическими подразделениями обзавелись все стрелковые и кавалерийские дивизии и бригады. С 1923 года стрелковые полки стали дополняться противогазовыми командами. Таким образом, с химическими подразделениями можно было повстречаться во всех родах войск.

На протяжении всей Великой Отечественной войны химические войска обладали:

• Техническими бригадами (чтобы устанавливать дымовые завесы, а также, чтобы замаскировать крупные или важные объекты);
• Бригадами, батальонами и ротами по противохимической защите;
• Огнеметными батальонами и ротами;
• Базами;
• Складами и пр.

Войска связи РККА

Упоминание о первых подразделениях и частях связи в РККА относятся к 1918 году, тогда же они и сформировались. В октябре 1919 года Войскам связи было дано право быть самостоятельными специальными войсками. В 1941 году ввели новую должность — Начальник Войск связи.

Автомобильные войска РККА

Автомобильные войска РККА были составной частью Тыла ВС Советского Союза. Они сформировались еще в Гражданскую войну.

Железнодорожные войска РККА

Железнодорожные войска РККА также являлись составной частью Тыла ВС Советского Союза. Они также сформировались еще в Гражданскую войну. Главным образом Железнодорожными войсками прокладывались пути сообщений, возводились мосты.

Дорожные войска РККА

Дорожные войска РККА также являлись составной частью Тыла ВС Советского Союза. Они также сформировались еще в Гражданскую войну.

К 1943 году Дорожные войска обладали:

• 294 отдельными дорожными батальонами;
• 22 управлениями военно-автомобильных дорог, в которых были 110 дорожно-комендантских участков;
• 7 военно-дорожными управлениями, в которых было 40 дорожных отрядов;
• 194 гужетранспортными ротами;
• Ремонтными базами;
• Базами для производства мостово-дорожных приспособлений;
• Учебными и другими учреждениями.

Система военного обучения, подготовка РККА

Военное образование в РККА, как правило, разделялось на три уровня. Основа высшего военного образования состояла из хорошо развитой сети высших военных училищ. Все обучающиеся в них носили звание курсантов. Сроки обучения составляли от четырех до пяти лет. Выпускники в основном получали воинские звания лейтенантов или младших лейтенантов, что соответствовало первым должностям «командиров взводов».

В период мирного времени программой обучения в военных училищах предусматривалось получение высшего образования. Зато в период военного времени ее сокращали до средне-специального. Со сроками обучения происходило то же самое. Они стремительно сокращались, а далее происходила организация краткосрочных полугодовых командных курсов.

Особенностью военного образования Советского Союза являлось наличие системы, в которой имелись военные академии. Обучение в такой академии обеспечивало получение высшего военного образования, в то время как академии западных государств готовили младших офицеров.

Служба РККА: личный состав

В каждом красноармейском подразделении назначали политического комиссара, или так называемых политических руководителей (политруков), которые имели почти неограниченные полномочия, это отражал и Устав РККА. В те годы политруки с легкостью могли отменять по своему усмотрению не понравившиеся им приказы командиров подразделений и частей. Такие меры выдавались как необходимые.

Вооружение и военная техника красной армии

Формирование РККА соответствовало общим тенденциям военно-технического развития по всему миру, в том числе:

• Сформировавшиеся танковые войска и военно-воздушные силы ;
• Механизацию пехотных частей и реорганизацию их в качестве мотострелковых войск ;
• Расформированную кавалерию;
• Появившееся ядерное оружие.

Общее количество РККА в разные периоды

Официальная статистика представляет такие данные общего количества РККА в разное время:

• С апреля по сентябрь 1918 года - почти 200 000 в/сл-х;
• В сентябре 1919 года - 3 000 000 в/сл-х;
• Осенью 1920 года - 5 500 000 в/сл-х;
• В январе 1925 года - 562 000 в/сл-х;
• В марте 1932 года - более 600 000 в/сл-х;
• В январе 1937 года - более 1 500 000 в/сл-х;
• В феврале 1939 года - более 1 900 000 в/сл-х;
• В сентябре 1939 года – более 5 000 000 в/сл-х;
• В июне 1940 года - более 4 000 000 в/сл-х;
• В июне 1941 года - более 5 000 000 в/сл-х;
• В июле 1941 года - более 10 000 000 в/сл-х;
• Лето 1942 года - более 11 000 000 в/сл-х;
• В январе 1945 года - более 11 300 000 в/сл-х;
• В феврале 1946 года более 5 000 000 в/сл-х.

Потери РККА

Имеются разные данные в людских потерях СССР в ВОВ. Официальные цифры потерь РККА изменялись многократно.

По сведениям российского Минобороны невозвратные потери в боях на территории советско-германского фронта составляли более 8 800 000 красноармейцев и их командиров. Такая информация поступила из рассекреченных источников 1993 года, по данным, полученным при поисковых работах, а также из архивных данных.

Репрессии в РККА

Некоторые историки считают, что если бы не было довоенных репрессий против начальствующего состава РККА, то не исключено, что история, в том числе и Великой Отечественной войны, могла бы сложиться иначе.

В течение 1937-1938-х годов из комсостава РККА и ВМФ были казнены:

• Комбриги и приравненные к ним из 887 – 478;
• Комдивы и приравненные к ним из 352 – 293;
• Комкоры и приравненные к ним – 115;
• Маршалы и командармы – 46.

Кроме того множество командиров просто умирали в тюрьмах, не выдерживая пыток, многие из них кончали с жизнью путем самоубийств.

Впоследствии каждый военный округ подвергался смене 2-3-х и более командующих, преимущественно из-за арестов. В разы больше репрессировали их заместителей. В среднем 75% высшего военного звена обладали незначительным (до года) опытом службы на своих постах, а низшие звенья обладали и того меньшим опытом.

О результатах репрессий немецким военным атташе генералом Э. Кестрингом в августе 1938 года был сделан доклад в Берлин, в котором указывалось примерно следующее.

Из-за устранения множества высших офицеров, совершенствовавших свой профессионализм десятками лет практическими и теоретическими занятиями, Красную армию парализовало по ее оперативным возможностям.

Отсутствие опытного комсостава негативно отразилось на обучении войск. Возник страх принятия решений, что также сказалось отрицательно.

Таким образом, из-за массовых репрессий 1937-1939-х годов к 1941 году РККА подошла полностью неподготовленной. Ей пришлось проходить «школу суровых ударов» непосредственно в ходе ведения боевых действий. Однако приобретение такого опыта стоило миллионов человеческих жизней.

Если у вас возникли вопросы - оставляйте их в комментариях под статьей. Мы или наши посетители с радостью ответим на них

Возьму на себя смелость продолжить тему авиации Великой Отечественной войны. Советской и немецкой.

Предыдущий пост

На переднем плане вывозной Як-7В № 02–66, за ним истребители Як-7. Предположительно, на снимке аэродром одного из авиационных заводов. Серийное производство самолетов Як-7 производилось на двух заводах - московском №301 и новосибирском №153.

Советские самолеты Як-7 на стоянке аэродрома.

Истребители Мессершмитт Bf.109G 7-й эскадрильи 54-й истребительной эскадры люфтваффе (7./JG54) на аэродроме Сиверская.

Летчики эскадрильи И. Нестерова из состава 31-го Гвардейского истребительного авиаполка у истребителя Як-9

Слева направо, 1-й ряд: Пономарев, И. Нестеров, Н. Никулин; 2-й ряд: П. Червинский, М. Мананников, Паршуткин, Я. Совит.

Немецкий штурмовик Фокке-Вульф Fw.190F-8 из 1-й эскадрильи 5-й эскадры непосредственной поддержки войск (1./SG 5), с бортовым номером «10», на финском аэродроме Иммола.

Место съемки: Иммола, Финляндия. Время съемки: 28.06.1944.

Летчики 153-го истребительного авиационного полка у истребителя И-16 на Ленинградском фронте.

Место съемки: Ленинградская область. Время съемки: сентябрь-октябрь 1941

Немецкий учебно-тренировочный самолет-биплан Фокке-Вульф Fw.44 (Focke-Wulf Fw 44 Stieglitz), совершивший аварийную посадку, на заснеженном аэродроме.

Довоенная фотография. Время съемки: 1940

Пара немецких истребителей Фоке-Вульф Fw. 190 летит вдоль побережья.

Время съемки: декабрь 1943

Советские пикирующие бомбардировщики Пе-2 сбрасывают бомбы c горизонтального полета на позиции противника.

Время съемки: 1944

Гитлеровцы возле санитарного самолета Юнкерс Ю-52 (Ju-52) под Сталинградом.

Время съемки: 1942.

Немецкий санитарный Юнкерс Ю-52 (Junkers Ju 52) взлетает с аэродрома под Сталинградом.

Время съемки: 1942.

Дети из освобожденной деревни под городом Глухов Сумской области сидят на сбитом и разукомплектованном немецком истребителе Фокке Вульф Fw 190 3-ей группы 51-ой истребительной эскадры (III./JG51 «Mölders»).

Место съемки: Глуховский район, Сумская область, Украина, СССР. Время съемки: 02.09.1943

Истребитель МиГ-3 № 2115 на государственных испытаниях в НИИ ВВС.

Время съемки: январь-февраль 1941

Сборка советских истребителей Пе-3 на ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени авиационном заводе № 39 им. И.В. Сталина.

Место съемки: Ируктск. Время съемки: март 1943

Пилот 73-го ГвИАП младший лейтенант Лидия Владимировна Литвяк (1921-1943) после боевого вылета у своего истребителя Як-1Б.

Время съемки: 1943.
На момент своей гибели в воздушном бою Л.В Литвяк выполнила 168 боевых вылетов, одержала 12 побед лично и 4 в группе (ныне занесена в Книгу рекордов Гиннесса как женщина-летчик, одержавшая наибольшее число побед в воздушных боях). Ее представили к званию Героя Советского Союза, но представление не утвердили из-за опасений, что она попала в плен. Останки Лидии были обнаружены только летом 1979 года в братской могиле у села Дмитровка Шахтерского района Донецкой области. В 1988 году ее признали погибшей в бою, а не пропавшей без вести, как ранее, и ветераны 73-го гвардейского истребительного авиаполка возобновили ходатайство о присвоении ей звания Героя. 5 мая 1990 года указом Президента СССР ей было присвоено звание Героя Советского Союза.

Советский летчик-бомбардир у бомбового прицела тяжелого бомбардировщика дальнего действия Пе-8.

Вид на советский тяжелый бомбардировщик Пе-8 746-го авиационного полка дальнего действия.

ЛаГГ-3 №213191 выпуска завода №31 в модификации истребителя морской авиации дальнего действия. Под крыльями на бомбодержателях видны подвесные баки ПСБ-100, вмещающие по 100 литров топлива.

Время съемки: сентябрь 1941

Кабина советского истребителя ЛаГГ-3.

Пилоты советского 270-го истребительного авиаполка на фоне истребителя ЛаГГ-3. Крымский фронт.

На Крымском фронте полк действовал с января 1942 года. В середине апреля 1942 г. выведен в тыл на переформирование. Перевооружен истребителями ЛаГГ-3. В период 16.07.1942 - 03.08.1942 действовал в составе 229-й истребительной авиадивизии на Южном фронте.

Герой Советского Союза командир 609-го истребительного авиаполка майор Л.А. Гальченко у своего истребителя ЛаГГ-3

Время съемки: апрель 1942

Л.А. Гальченко - участник советско - финской войны. Выполнил более 50 боевых вылетов, 23 из них - на штурмовку войск противника. С началом Великой Отечественной войны капитан Л. А. Гальченко на фронте. По ноябрь 1941 года служил в 145-м ИАП; по ноябрь 1942 года - в 609-м ИАП; по февраль 1943 года - в Управлении 259-й ИАД, затем - 258-й ИАД; по май 1945 года - в Управлении 324-й ИАД.
К концу сентября 1941 года командир эскадрильи 145-го истребительного авиационного полка капитан Л.А. Гальченко совершил 77 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 7 самолетов противника. 6 июня 1942 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза. Всего к 1 ноября 1944 года подполковник Л. А. Гальченко выполнил 310 боевых вылетов, провел около 40 воздушных боев, в которых сбил 12 самолетов противника. Войну закончил заместителем командира 324-й авиационной дивизии.

Летчик 562-го истребительного авиаполка ПВО Герой Советского Союза майор И.Н. Калабушкин на крыле истребителя Як-1Б

Время съемки: июнь-август 1944.

Иван Николаевич Калабушкин в РККА с 1936 г. После окончания в 1938 г. Ворошиловградской военной авиашколы летчиков – в составе 123-го ИАП. Участник Великой Отечественной войны с первого дня. 22 июня 1941 г. лейтенант Калабушкин на истребителе И-153 «Чайка» в районе Бреста в трех воздушных боях сбил пять самолетов противника (два Ju-88 утром, Hе-111 в полдень и два истребителя Ме-109 к вечеру). В воздушном бою был ранен, находился на лечении в госпитале. С октября 1941 – в составе 562-го ИАП ПВО. 4 марта 1942 г. удостоен звания Героя Советского Союза. Закончил войну в должности заместителя командира 562-го ИАП ПВО. Всего за годы войны совершил 361 боевой вылет, в воздушных боях уничтожил 15 самолетов противника.

Дважды Герой Советского Союза майор А.В. Алелюхин на крыле именного истребителя Ла-7

Место съемки: Восточная Пруссия, Германия. Время съемки: 1945

Дважды Герой Советского Союза майор А.В. Алелюхин (1920-1990) на истребителе Ла-7, подаренном ему трестом №41 НКАП (Народного комиссариата авиационной промышленности). На капоте личная эмблема пилота - сердце, пронзенное стрелой.

Алексей Васильевич Алелюхин - один из самых известных советских летчиков-асов. Совершил за войну около 600 боевых вылетов, провел рекордное число боев - 258, сражался с самолетами немецкого, итальянского, польского, французского, румынского, голландского и английского производства, был ранен, горел, сажал подбитую машину на «вынужденную» и прыгал с парашютом, одержал за войну 57 только официальных побед (40 лично и 17 в группе). В последние месяцы войны летал на именном истребителе Ла-7 с надписью «Алексею Алелюхину от коллектива треста №41 НКАП».

Офицеры 124/102-го гвардейского истребительного авиаполка на фоне истребителя Р-39 «Аэрокобра»

Место съемки: Левашово, Ленинградская область. Время съемки: 1943

Слева направо: начальник штаба полка майор А.С. Шустов, заместитель командира полка майор Сергей Степанович Бухтеев, (командир эскадрильи?) капитан Георгиевич Пронин, (зам. командира эскадрильи?) старший лейтенант Николай Иванович Цисаренко.

Месяц на фото не указан. Для этой и ряда других фотографий весенне-летнего периода 1943 года это вносит некоторую неопределенность при указании должностей/военных званий Пронина (командир эскадрильи/командир полка) и Цисаренко (зам. командира эскадрильи/командир эскадрильи) на момент съемки. В апреле июне полк из 2-эскадрильного становился 3-эскадрильным, происходят перемещения в командном составе. В июле полку присваивается гвардейское наименование 102-й гвардейский истребительный авиаполк. Согласно записи в военном билете А.Г. Пронина, он занимает должность командира полка с июня 1943 г. Соответственно, Николай Цисаренко становится командиром эскадрильи.

Летчики 21-го гвардейского истребительного авиаполка на аэродроме Красноярска у истребителя Р-39 «Аэрокобра»

Место съемки: Красноярск. Время съемки: май 1943.

Летчики 21-го гвардейского истребительного авиаполка на аэродроме у истребителя Р-39 «Аэрокобра» (Bell P-39 Airacobra), поставлявшегося в СССР по программе ленд-лиза.
Второй слева – командир гвардии старший лейтенант Виктор Николаевич Якимов; третий слева - командир эскадрильи вардии капитан Николай Иванович Прошенков (впоследствии Герой Советского Союза), четвертый слева - командир звена гвардии старший лейтенант Николай Феоктистович Леонов. Снимок сделан в период переучивания личного состава полка на новую технику. На правом борту самолета (заводской № 25032) – надпись «Красноярский рабочий». В мае 1943 г. на средства трудящихся Красноярского края было приобретено 10 истребителей Р-39 «Аэрокобра», которые были переданы 21-му ГИАП. На бортах были нанесены надписи «Красноярский рабочий» (3 самолета), «Красноярский колхозник» (4 самолета) и «Красноярский комсомолец» (3 самолета).

Дальнейшая судьба именных самолетов: № 25023 «Красноярский рабочий» - разбит в Красноярске при переучивании 12.06.1943 г., № 29263 «Красноярский рабочий» - сбит в воздушном бою 26.10.43 г., № 29286 «Красноярский рабочий» - не вернулся с боевого задания 23.01.44 г., № 29268 «Красноярский колхозник» - отправлен в ремонт 09.43 г., № 29545 «Красноярский колхозник» - отправлен в ремонт 17.03.44 г., № 29302 «Красноярский колхозник» - разбит в Красноярске при переучивании 10.06.1943 г., № 29274 «Красноярский колхозник» - долетал до конца войны, № 29285 «Красноярский комсомолец» - разбит в аварии 12.10.43 г., № 29300 «Красноярский комсомолец» - не вернулся с боевого задания 30.11.43 г., № 29295 «Красноярский комсомолец» - не вернулся с боевого задания 20.10.43 г.

Дважды Герой Советского Союза летчик-истребитель 16-го гвардейского истребительного авиаполка гвардии майор Иванович Покрышкин.

Время съемки: 1944

Трижды Герой Советского Союза гвардии полковник Иванович Покрышкин

Время съемки: 1945

Трижды Герой Советского Союза гвардии полковник Александр Иванович Покрышкин (19.03.1913 - 13.11.1985). Александр Иванович Покрышкин - советский лётчик-ас, второй по результативности пилот-истребитель среди лётчиков стран антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне. Первый Трижды Герой Советского Союза.

С июня 1941 года старший лейтенант А. И. Покрышкин в действующей армии. С начала войны и по февраль 1944 года сражался в составе 55-го ИАП (16-го Гвардейского ИАП). В мае 1944 года Покрышкина назначили командиром 9-й гвардейской авиадивизии. Летал на истребителях МиГ-3, И-16, Як-1, P-39 «Аэрокобра». Всего за годы войны совершил 650 боевых вылетов, провел 156 воздушных боев, сбил 59 вражеских самолетов лично и 6 - в группе. Однако, в военно - исторической и мемуарной литературе встречаются предположения о значительно большем количестве воздушных побед, одержанных А.И. Покрышкиным.

Трижды Герой Советского Союза гвардии майор И.Н. Кожедуб и дважды Герой Советского Союза гвардии майор К.А. Евстигнеев

Место съемки: Германия. Время съемки: 1945

Трижды Герой Советского Союза гвардии майор Иван Никитович Кожедуб (1920-1991) и дважды Герой Советского Союза гвардии майор Кирилл Алексеевич Евстигнеев (1917 - 1996).

Герой Советского Союза А.Л. Зубкова, Герой Советского Союза Н.Н. Федутенко и Трижды Герой Советского Союза И.Н. Кожедуб на церемонии вручения Золотых Звезд Героев

Место съемки: Москва. Время съемки: 18.08.1945

Герой Советского Союза гвардии капитан Антонина Леонтьевна Зубкова (1920 - 1950), Герой Советского Союза гвардии майор Надежда Никифоровна Федутенко (1915 - 1978) и Трижды Герой Советского Союза гвардии майор Иван Никитович Кожедуб (1920 - 1991) на церемонии вручения Золотых Звезд Героев.

А.Л. Зубкова с апреля 1943 года в действующей армии. Сражалась на Западном, 3-м Белорусском, 1-м и 2-м Прибалтийских фронтах. Во время Белорусской наступательной операции участвовала в боях за Витебск, Оршу, Богушевск, Дубровно, Борисов. За время войны Антонина Зубкова совершила 68 успешных боевых вылетов. 20 раз штурман Зубкова водила в бой звено, 2 раза выполняла обязанности заместителя ведущего группы, 25 раз водила девятку и 2 раза - группу в 54 самолета.

Н.Н. Федутенко с июня 1941 года на фронтах Великой Отечественной войны. В составе Киевской особой группы Гражданского Воздушного Флота на Юго-Западном фронте летала пилотом на самолете типа Р-5. В 1942 году окончила курсы летной подготовки при Энгельсской военной авиационной школе пилотов, где освоила бомбардировщик Пе-2. Воевала на Юго-Западном, 1-м Прибалтийском фронтах. В 1943-1944 годах эскадрилья под ее командованием наносила бомбовые удары по врагу в районе Витебска, Богушевска, Орши, Борисова.
К декабрю 1944 года командир авиационной эскадрильи 125-го Гвардейского бомбардировочного авиационного полка гвардии майор Н. Н. Федутенко совершила 56 боевых вылетов на бомбардировку скоплений живой силы и техники противника, нанеся ему значительный урон. 15 декабря 1944 года в качестве ведущей эскадрильи в составе 9 Пе-2 нанесла бомбардировочный удар по порту Либава. Лично сама и в составе групп взорвала 3 склада с боеприпасами, 3 железнодорожных эшелона, уничтожила 5 пулеметных точек, до 30 машин и 12 . К концу войны Гвардии майор Н.Н. Федутенко совершила 220 успешных боевых вылетов.

Летчики 4-го гвардейского истребительного авиаполка ВВС Балтийского флота на аэродроме у истребителя Ла-5

Летчики 6-го гвардейского истребительного авиаполка ВВС Черноморского флота за чтением газет на аэродроме у истребителя И-16.

Летчики 31-го Гвардейского «Никопольского» истребительного авиаполка у истребителя Як-9

Место съемки: Чехословакия. Время съемки: 1945

Слева направо: Яков Михайлович Совит, командир звена Николай Иванович Никулин, Алексей Андреевич Добровольский.

Летчики 115-го гвардейского истребительного авиаполка у истребителя Як-9Т

Командир эскадрильи 124-го истребительного авиаполка капитан Александр Георгиевич Пронин.

Командир 2-й эскадрильи 124-го истребительного авиаполка капитан Александр Георгиевич Пронин на крыле своего МиГ-3. Весна 1942 г.

Место съемки: Левашово, Ленинградская область. Время съемки: 1942

Командир эскадрильи 171-го ИАП капитан И.А. Вешняков в кабине истребителя Ла-5ФН с надписью «За Олега Кошевого»

Время съемки: 1944

Командир 3-го перегоночного авиационного полка Борис Иванович Фролов (1907 - 1974) (крайний справа) с подчиненными на аэродроме у истребителей американского призводства P-63 «Кингкобра» (Bell P-63 Kingcobra).

Время съемки: 1944

Командир звена 5-го гвардейского минно-торпедного авиационного полка М.А. Бесов у Ил-4Т

Время съемки: 1943.

Командир звена 5-го гвардейского минно-торпедного авиационного полка Михаил Андреевич Бесов у Ил-4Т на аэродроме Гудауты. В кабине сидит Василий Кравченко.

Торпедоносец Ил-4 9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка ВВС Северного флота в полете над морем

Самолеты Ил-4 5-го гвардейского минно-торпедного авиаполка в боевом полете

Время съемки: 1942

Немецкий гидросамолет He-59 спасает экипаж сбитого бомбардировщика

Немецкий гидросамолет He-59 спасает экипаж сбитого на Ла-Маншем бомбардировщика. Во время Битвы за Британию He-59C-2 и He-59D-1, полностью выкрашенные в белый цвет, с красными крестами на бортах и гражданской регистрацией выполняли спасательные операции в Ла-Манше.

Англичане утверждали, что самолеты так же использовались для установки мин в дельте Темзы и высадки немецких агентов. Позднее несколько самолетов были сбиты, и они снова «одели» военный камуфляж.

Летчик 9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка гвардии капитан Г.Д. Попович в кабине самолета Ил-4

Место съемки: Аэродром Ваенга-1, Мурманская область, СССР. Время съемки: 1943.

Летчик 9-го гвардейского минно-торпедного авиаполка командир 1-й эскадрильи гвардии капитан Григорий Данилович Попович (1905-1966) в кабине самолета Ил-4.

Григорий Данилович Попович в составе РККФ (ВМФ) с ноября 1927 г. С 1936 г. проходил службу в составе ВВС Балтийского флота. С 1939 г. служил в 4-м МТАП ВВС ТОФ (командир звена, помощник командира эскадрильи, командир эскадрильи).
В январе 1942 г. 9 экипажей из эскадрильи Г.Д. Поповича направлены на Северный флот. Из прибывших с ТОФ экипажей была сформирована 6-я (минно-торпедная) эскадрилья 2-го гвардейского смешанного авиаполка ВВС Северного флота во главе с Г.Д. Поповичем. К ноябрю 1942 г. на базе 5-й и 6-й эскадрилий 2-го ГСАП ВВС СФ был сформирован 24-й минно-торпедный авиаполк (с 31.05.1943 г. – 9-й гвардейский МТАП). Г.Д. Попович был назначен командиром его 1-й эскадрильи.
Всего за время участия в боевых действиях в составе ВВС Северного флота гвардии капитан Г. Д. Попович совершил 56 боевых вылетов, в том числе 19 по спецзаданиям командования, лично потопил 4 корабля (3 транспорта и 1 сторожевой корабль) и ещё 5 в составе группы, в воздушном бою и на аэродромах уничтожил и повредил 19 самолётов, создал 15 очагов пожара на аэродромах и военно-морских базах противника. В июне 1943 г. отозван с фронта и направлен помощником командира 4-го МТАП ВВС ТОФ. Участвовал в Советско-японской войне в августе 1945 г.
14 сентября 1945 г. удостоен звания Героя Советского Союза.

Пикирующий бомбардировщик люфтваффе Юнкерс Ю-87, сбитый советскими войсками

Красноармейцы осматривают сбитый и совершивший вынужденную посадку в поле пикирующий бомбардировщик люфтваффе Юнкерс Ю-87 (Ju-87).

Красноармейцы осматривают сбитый пикирующий бомбардировщик люфтваффе Юнкерс Ю-87

Немецкие солдаты осматривают сбитый под Демянском советский пикирующий бомбардировщик Ар-2

Очень редкая машина (произведено всего около 200 штук). Время съемки: 1942

Немецкий солдат сидит на сбитом советском бомбардировщике СБ-2М.

Время съемки: 1941.

Советский легкий бомбардировщик Су-2, сбитый зенитным огнем на Украине.

Время съемки: август 1941

Итальянские солдаты осматривают советский легкий бомбардировщик Су-2, сбитый зенитным огнем на Украине.

Место съемки: Украина, СССР. Время съемки: август 1941

Экипаж бомбардировщика ДБ-3 из 1-го минно-торпедного авиаполка ВВС Балтийского флота у своего самолета

В центре – командир экипажа старший лейтенант Анатолий Михайлович Шевляков (командир звена 3-й эскадрильи). Место съемки: аэродром Ханко, Финляндия. Время съемки: 1941

Подготовка немецкого тяжелого истребителя Дорнье Do.335 к испытаниям

Место съемки: Германия. Время съемки: 1944

Do.335 - тяжёлый немецкий истребитель периода Второй мировой войны, довольно часто упоминавшийся под наименованием Пфайль (нем. «Pfeil», Стрела). Самолёт был более чем революционной конструкцией, хотя его компоновка, с двумя тандемно расположенными двигателями, и не была совсем новой.

Подготовка советского бомбардировщика ДБ-3Б из состава 1-го минно-торпедного авиаполка Балтийского флота к вылету. На крыле у кабины самолета – командир 1-го МТАП Герой Советского Союза полковник Евгений Николаевич Преображенский (1909-1963).

Место съемки: Сааремаа, Эстонская ССР, Время съемки: август 1941.

Фотослужба 1-го гвардейского минно-торпедного авиаполка

Самолет-бомбардировщик А-20 «Бостон» борт «30» экипажа будущего Героя Советского Союза А.М. Гагиева, 1-го ГМТАП (гвардейский минно-торпедный авиационный полк). За день до этого экипаж Гагиева потопил немецкий транспорт водоизмещением 6000 тонн.

Место съемки: Паневежис, Литва, СССР. Время съемки: 19.09.1944.

Обслуживание немецких истребителей Мессершмитт Bf. 109G-2 на аэродроме Славянск

Обслуживание немецких истребителей Мессершмитт Bf. 109G-2 4-й эскадрильи 52-й истребительной эскадры JG52 (4./JG52) на аэродроме Славянск. Самолетом на переднем плане управлял фанен-юнкер (обер-фельдфебель) Вернер Кваст (Werner «Quax» Quast 21.06.1921 - 12.07.1962). Он был ведомым знаменитого немецкого аса Герхарда Баркхорна. В августе 1943 года был сбит и попал в советский плен. На тот момент имел на своем счету 84 победы. После возвращения из плена в 1949 году, служил в ВВС Западной Германии, погиб в авиакатастрофе в 1962 г.

Место съемки: Славянск, Сталинская область, Украина, СССР. Время съемки: 1943

Колхозник А.М. Сарсков передает в дар фронту Ли-2 Герою Советского Союза Ф.Н. Орлову

Красноармейцы осматривают обломки сбитого немецкого бомбардировщика He-111

Экипаж немецкого бомбардировщика, сбитого под Ленинградом

Время съемки: июнь 1941.

Красноармейцы возле немецкого бомбардировщика Юнкерс Ю-88 (Ju.88), сбитого 15 октября 1941 года летчиком-истребителем 178-го ИАП Герасимом Афанасьевичем Григорьевым юго-западнее аэродрома Липицы (у села Липицы Серпуховского района).

Место съемки: Серпуховский район, Московская область, СССР. Время съемки: октябрь 1941

Советский летчик стоит на крыле истребителя Як-1.

Советский летчик стоит на крыле своего истребителя «Харрикейн» английского производства

Фронтовой кинооператор Б. Шер после возвращения из боевого вылета. Время съемки: 1944

Борис Ильич Шер – фронтовой кинооператор Великой Отечественной войны. Вместе с Р. Карменом снимал пленение Паулюса. С 1944 г. снимал кинохронику в киногруппе авиации дальнего действия. Совместно с другими операторами участвовал в создании документальных фильмов: «Ленинград в борьбе», «Разгром немецких войск под Москвой», «Народные мстители», «Сталинград», «Минск наш», Битва за Советскую Украину», «Освобождение Белоруссии», «На Восточную Пруссию», «Разгром Японии».

В одном из вылетов на боевом самолете сидел вместо стрелка-радиста. Во время съемки самолет был атакован вражеским истребителем. Шер, отложив киноаппарат, взялся за пулемет и сбил врага. Ему была вынесена благодарность командования и вручен орден Боевого Красного Знамени.

У меня пока всё. Спасибо, Смотрящим и Читающим! А прежде всего, Помнящим!!