Рудольф абель жизнь после обмена. Обмен советского разведчика Абеля на летчика из США Пауэрса

11.07.2020

Профессиональный революционер, немец Генрих Фишер волею судеб оказался жителем Саратова. Женился на русской девушке Любе. За революционную деятельность был выслан за границу. В Германию он ехать не мог: там на него было заведено дело, и молодая семья обосновалась в Англии, в шекспировских местах. 11 июля 1903 года в городе Ньюкастле-на-Тайне у Любы родился сын, которого в честь великого драматурга назвали Вильямом.

Генрих Фишер продолжал революционную деятельность, примкнул к большевикам, встречался с Лениным и Кржижановским. В шестнадцать лет Вильям поступил в университет, но долго учиться там не пришлось: в 1920 году семья Фишеров вернулась в Россию и приняла советское гражданство. Семнадцатилетний Вильям полюбил Россию и стал её страстным патриотом. На Гражданскую войну попасть не довелось, но в Красную армию пошёл с охотой. Приобрёл специальность радиотелеграфиста, которая весьма пригодилась ему в дальнейшем.

На парня, одинаково хорошо говорившего по-русски и по-английски, а также знавшего немецкий и французский языки, к тому же владевшего радиоделом и обладавшего незапятнанной биографией, не могли не обратить внимания кадровики ОГПУ. В 1927 году его зачислили в органы госбезопасности, а точнее, в ИНО ОГПУ, который возглавлял тогда Артузов.

Какое-то время Вильям Фишер работал в центральном аппарате. По некоторым данным, в этот период выезжал в нелегальную командировку в Польшу. Однако полиция отказалась продлить вид на жительство, и пребывание в Польше оказалось недолгим.

В 1931 году он был направлен в более длительную командировку, если можно так выразиться, «полулегально», так как выезжал под своей фамилией. В феврале 1931 года обратился в генконсульство Великобритании в Москве с просьбой о выдаче британского паспорта. Причина — он уроженец Англии, в Россию попал по воле родителей, теперь рассорился с ними и желает с женой и дочерью вернуться на родину. Паспорта были выданы, и чета Фишеров выехала за рубеж, предположительно, в Китай, где Вильям открыл радиомастерскую. Командировка завершилась в феврале 1935 года.

Но уже в июне того же года семья Фишеров вновь оказалась за рубежом. На этот раз Вильям использовал свою вторую специальность — свободного художника. Возможно, он зарисовывал что-то, что не понравилось местной спецслужбе, а возможно, и по какой-нибудь другой причине командировка продлилась всего одиннадцать месяцев.

В мае 1936 года Фишер вернулся в Москву и занялся подготовкой нелегалов. Одной из его учениц оказалась Китти Харрис, связник многих наших выдающихся разведчиков, в том числе Василия Зарубина и Дональда Маклейна. В её деле, хранящемся в архиве Внешней разведки, сохранилось несколько документов, написанных и подписанных Фишером. Из них видно, каких трудов ему стоило обучение неспособных к технике учениц. Китти была полиглотом, прекрасно разбиралась в политических и оперативных вопросах, но оказалась абсолютно невосприимчивой к технике. Кое-как сделав из неё посредственного радиста, Фишер вынужден был написать в «Заключении»: «в технических вопросах легко путается…» Когда она оказалась в Англии, он не забывал её, помогал советами.

И всё же в своём рапорте, написанном уже после её переучивания в 1937 году, оперуполномоченный Вильям Фишер пишет, что «хотя „Джипси“ (псевдоним Китти Харрис) получила точные инструкции от меня и т. Абеля Р. И., работать радисткой она не может…»

Здесь мы впервые встречаем имя, под которым Вильям Фишер много лет спустя станет всемирно известным.

Кем же был «т. Абель Р. И.»?

Вот строки из его автобиографии:

«Родился я в 1900 г. 23/IX в г. Риге. Отец — трубочист (в Латвии эта профессия почётная, встреча с трубочистом на улице — предвестник удачи. — И.Д.), мать — домохозяйка. До четырнадцати лет жил у родителей, окончил 4 кл. элементарного училища… работал мальчиком-рассыльным. В 1915 году переехал в Петроград».

Вскоре началась революция, и молодой латыш, подобно сотням его соотечественников, встал на сторону советской власти. В должности рядового-кочегара Рудольф Иванович Абель воевал на Волге и Каме, ходил на операцию в тыл белых на миноносце «Ретивый». «В этой операции отбили у белых баржу смерти с заключёнными».

Затем были бои под Царицыном, класс радистов в Кронштадте и работа радистом на самых дальних наших Командорских островах и на острове Беринга. С июля 1926 года был комендантом шанхайского консульства, затем радистом советского посольства в Пекине. С 1927 года — сотрудником ИНО ОГПУ.

Через два года, «в 1929 году направлен на нелегальную работу за кордон. На этой работе находился по осень 1936 года». Подробностей об этой командировке в личном деле Абеля нет. Но обратим внимание на время возвращения — 1936 год, то есть почти одновременно с В. Фишером. Впервые ли пересеклись тогда пути Р. Абеля и В. Фишера, или они познакомились и подружились ранее? Скорее второе.

Во всяком случае, с этого времени, судя по приведённому выше документу, они работали вместе. А то, что они были неразлучны, известно из воспоминаний их сослуживцев, которые, когда те приходили в столовую, шутили: «Вон, Абели пришли». Они дружили и семьями. Дочь В. Г. Фишера, Эвелин, вспоминала, что дядя Рудольф появлялся у них часто, всегда был спокоен, жизнерадостен, умел ладить с детьми…

Своих детей у Р. И. Абеля не было. Его жена, Александра Антоновна, происходила из дворян, что, видимо, мешало его карьере. Ещё хуже было то, что его родной брат Вольдемар Абель, начальник политотдела морского пароходства, в 1937 году оказался «участником латвийского контрреволюционного националистического заговора и за шпионско-диверсионную деятельность в пользу Германии и Латвии осуждён к ВМН».

В связи с арестом брата, в марте 1938 года Р.И Абель был уволен из органов НКВД.

После увольнения Абель работал стрелком военизированной охраны, а 15 декабря 1941 года вернулся на службу в НКВД. В его личном деле говорится, что с августа 1942 года по январь 1943 года он находился в составе опергруппы по обороне Главного Кавказского хребта. Также сказано, что: «В период Отечественной войны неоднократно выезжал на выполнение специальных заданий… выполнял спецзадания по подготовке и заброске нашей агентуры в тыл противника». В конце войны был награждён орденом Красного Знамени и двумя орденами Красной Звезды. В сорокашестилетнем возрасте был уволен из органов госбезопасности в звании подполковника.

Дружба «Абелей» продолжалась. Скорее всего, Рудольф знал о командировке своего друга Вильяма в Америку, и они встречались, когда тот приезжал в отпуск. Но о провале Фишера и о том, что он выдал себя за Абеля, Рудольфу так и не стало известно. Рудольф Иванович Абель скоропостижно скончался в 1955 году, так никогда и не узнав, что его имя вошло в историю разведки.

Вильяма Генриховича Фишера предвоенная судьба тоже не побаловала. 31 декабря 1938 года он был уволен из НКВД. Причина неясна. Хорошо, что хоть не посадили и не расстреляли. Ведь это случилось со многими разведчиками в то время. Два с половиной года Вильям пробыл «на гражданке», а в сентябре 1941 года его вернули в строй.

В 1941-1946 годах Фишер работал в центральном аппарате разведки. Однако это не означает, что он всё время сидел за столом в служебном кабинете на Лубянке. К сожалению, до сих пор недоступны все материалы о его деятельности в тот период. Известно пока, что он, как и его друг Абель, занимался тогда подготовкой и заброской во вражеский тыл нашей агентуры. 7 ноября 1941 года Фишер, занимавший должность начальника отделения связи, был в группе сотрудников разведки, обслуживавшей безопасность парада на Красной площади. Достоверно известно, что в 1944-1945 годах он принимал участие в радиоигре «Березино» и руководил работой группы советских и немецких (работавших под нашим контролем) радистов. Подробнее об этой операции рассказано в очерке об Отто Скорцени.

Не исключено, что Фишер лично выполнял задание в тылу у немцев. Известный советский разведчик Конон Молодый (он же Лонсдейл, он же Бен) вспоминал, что, будучи заброшенным за линию фронта, он почти тотчас был пойман и доставлен на допрос в немецкую контрразведку. В допрашивавшем его офицере он узнал Вильяма Фишера. Тот поверхностно допросил его, а оставшись наедине, обозвал «идиотом» и чуть ли не сапогами вытолкнул за порог. Быль это или небыль? Зная привычку Молодого к мистификациям, можно скорее предположить второе. Но что-то, возможно, и было.

В 1946 году Фишера вывели в особый резерв и начали готовить к длительной командировке за рубеж. Ему тогда было уже сорок три года. У него подрастала дочь. Расставаться с семьёй было очень трудно.

Фишер был всесторонне подготовлен для нелегальной работы. Он великолепно разбирался в радиоаппаратуре, имел специальность инженера-электрика, был знаком с химией и ядерной физикой. Рисовал на профессиональном уровне, хотя нигде этому не обучался. А о его личных качествах, пожалуй, лучше всего сказали «Луис» и «Лесли» — Морис и Леонтина Коэны (Крогеры), с которыми ему доведётся работать в Нью-Йорке: «С Марком — Рудольфом Ивановичем Абелем работать было легко. После нескольких встреч с ним мы сразу почувствовали, как постепенно становимся оперативно грамотнее и опытнее „Разведка, — любил повторять Абель, — это высокое искусство… Это талант, творчество, вдохновение…“ Именно таким — невероятно богатым духовно человеком, с высокой культурой, знанием шести иностранных языков и был наш милый Мильт — так звали мы его за глаза. Сознательно или бессознательно, но мы полностью доверялись ему и всегда искали в нём опору. Иначе и не могло быть: как человека в высшей степени образованного, интеллигентного, с сильно развитым чувством чести и достоинства, добропорядочности и обязательности его нельзя было не любить. Он никогда не скрывал своих высоких патриотических чувств и преданности по отношению к России».

В начале 1948 года в нью-йоркском районе Бруклин поселился свободный художник и фотограф Эмиль Р. Гольдфус, он же Вильям Фишер, он же нелегал «Марк». Его студия находилась в доме 252 по Фултон-стрит.

Это было тяжёлое время для советской разведки. В США в полном разгаре были маккартизм, антисоветизм, «охота за ведьмами», шпиономания. Разведчики, работавшие «легально» в советских учреждениях, находились под постоянным наблюдением, в любой момент ждали провокаций. Связь с агентурой была затруднена. А от неё поступали ценнейшие материалы, связанные с созданием атомного оружия.

Контакт с агентами, непосредственно работавшими на секретных атомных объектах — «Персеем» и другими, поддерживался через «Луиса» (Коэна) и руководимую им группу «Волонтёры». Они находились на связи у «Клода» (Ю. С. Соколова), но обстоятельства сложились так, что встречаться с ними он больше не мог. В директиве из Москвы указывалось, что руководство группой «Волонтёры» должен взять на себя «Марк».

12 декабря 1948 года «Марк» впервые встретился с «Лесли» и начал регулярно работать с ней, получая через неё ценную информацию по оружейному плутонию и другим атомным проектам.

Наряду с этим у «Марка» был на связи кадровый сотрудник американской разведки агент «Герберт». От него через ту же «Лесли» была получена копия законопроекта Трумэна об образовании Совета национальной безопасности и создании при нём ЦРУ. «Герберт» передал Положение о ЦРУ с перечислением задач, возлагаемых на эту организацию. Прилагался также проект указания президента о передаче в ведение ФБР из военной разведки охраны производства секретных вооружений — атомных бомб, реактивных самолётов, подводных лодок и т. д. Из этих документов явствовало, что основная цель реорганизации спецслужб США заключается в усилении подрывной деятельности против СССР и активизации разработки советских граждан.

Взволнованные и обеспокоенные обострением «охоты на ведьм» «Волонтёры» стремились чаще общаться со своим руководителем «Луисом», ставя под удар не только себя и его, но и «Марка». В этих условиях было решено прекратить связь с ним «Луиса» и «Лесли» и вывести их из страны. В сентябре 1950 года супруги Коэны выехали из США. Принятые меры позволили на семь лет продлить пребывание Вильяма Фишера в Соединённых Штатах.

К сожалению, нет доступа к материалам о том, чем занимался и какую информацию передал на Родину Вильям Фишер за этот период. Остаётся надеяться, что когда-нибудь они будут рассекречены.

Разведывательная карьера Вильяма Фишера завершилась, когда связник и радист Рейно Хейханен выдал его. Узнав о том, что Рейно погряз в пьянстве, разврате, руководство разведки решило отозвать его, но не успело. Он залез в долги и стал предателем.

В ночь с 24 на 25 июня 1957 года Фишер под именем Мартина Коллинза остановился в нью-йоркской гостинице «Латам», где провёл очередной сеанс связи. На рассвете в номер ворвались трое в штатском. Один из них заявил: «Полковник! Мы знаем, что вы полковник и что вы делаете в нашей стране. Давайте знакомиться. Мы агенты ФБР. В наших руках достоверная информация о том, кто вы и чем занимаетесь. Лучший для вас выход — сотрудничество. В противном случае арест».

Фишер наотрез отказался от сотрудничества. Тогда в номер вошли чиновники службы иммиграции и арестовали за нелегальный въезд на территорию США.

Вильяму удалось выйти в туалет, где он избавился от шифра и телеграммы, полученной ночью. Но агенты ФБР нашли некоторые другие документы и предметы, подтверждавшие его принадлежность к разведке. Арестованного в наручниках вывели из гостиницы, усадили в машину, а затем на самолёте доставили в штат Техас, где поместили в иммиграционный лагерь.

Фишер сразу догадался, что его выдал Хейханен. Но тот не знал его настоящего имени. Значит, можно не называть его. Правда, отпираться в том, что он выходец из СССР, было бесполезно. Вильям решил назваться именем своего покойного друга Абеля, считая, что как только сведения о его аресте станут известны, дома поймут, о ком идёт речь. Он опасался, что американцы могут начать радиоигру. Взяв известное Центру имя, он давал понять службе, что находится в тюрьме. Американцам заявил: «Буду давать показания при условии, что вы разрешите написать в Советское посольство». Те согласились, и письмо действительно поступило в консульский отдел. Но консул не понял сути. Он завёл «дело», подшил письмо, а американцам ответил, что такой совгражданин у нас не значится. А в Центр и не подумал сообщить. Так что об аресте «Марка» наши узнали только из газет.

Поскольку американцы разрешили написать письмо, Абелю пришлось дать показания. Он заявил: «Я, Рудольф Иванович Абель, гражданин СССР, случайно после войны нашёл в старом сарае крупную сумму американских долларов, перебрался в Данию. Там купил фальшивый американский паспорт и через Канаду в 1948 году въехал в США».

Такая версия не устраивала американскую сторону. 7 августа 1957 года Абелю было предъявлено обвинение по трём пунктам: 1) заговор с целью передачи Советской России атомной и военной информации (полагался смертный приговор); 2) заговор с целью сбора такой информации (10 лет тюрьмы); 3) пребывание на территории США в качестве агента иностранной державы без регистрации в госдепартаменте (5 лет тюрьмы).

14 октября в Федеральном суде Восточного округа Нью-Йорка началось слушание дела № 45 094 «Соединённые Штаты Америки против Рудольфа Ивановича Абеля».

О поведении Абеля в суде американский публицист И. Естен писал в книге «Как работает американская секретная служба»: «В течение трёх недель Абеля пытались перевербовать, обещая ему все блага жизни… Когда это не удалось, его начали пугать электрическим стулом… Но и это не сделало русского более податливым. На вопрос судьи, признаёт ли он себя виновным, он не колеблясь отвечал: „Нет!“ От дачи показаний Абель отказался». К этому надо добавить, что как посулы, так и угрозы Абелю поступали не только во время, но и до и после суда. И все с одинаковым результатом.

Адвокат Абеля Джеймс Бритт Донован, знающий и добросовестный человек, много сделал как для его защиты, так и для обмена. 24 октября 1957 года он произнёс прекрасную защитительную речь, во многом повлиявшую на решение «дам и господ присяжных». Приведём лишь несколько отрывков из неё:

«…Давайте предположим, что этот человек является именно тем, кем его считает правительство. Это означает, что, служа интересам своей страны, он выполнял чрезвычайно опасную задачу. В вооружённых силах нашей страны мы посылаем с такими заданиями только самых храбрых и умных людей. Вы слышали, как каждый американец, знакомый с Абелем, невольно давал высокую оценку моральных качеств подсудимого, хотя и был вызван с другой целью…

…Хейханен — ренегат с любой точки зрения… Вы видели, что он собой представляет: ни на что не годный тип, предатель, лжец, вор… Самый ленивый, самый неумелый, самый незадачливый агент… Появился сержант Роудс. Все вы видели, что это за человек: распущенный, пьяница, предатель своей страны. Он никогда не встречался с Хейханеном… Он никогда не встречался с подсудимым. В то же время он подробно рассказал нам о своей жизни в Москве, о том, что всех нас продавал за деньги. А какое это имеет отношение к подсудимому?..

И вот на основе такого рода свидетельских показаний нам предлагают вынести в отношении этого человека обвинительный приговор. Возможно, отправить в камеру смертников… Прошу вас помнить об этом, когда будете обдумывать ваш вердикт…»

Присяжные признали Абеля виновным. По американским законам теперь дело было за судьёй. Между вердиктом присяжных и вынесением приговора иногда проходит довольно длительный срок.

15 ноября 1957 года Донован, обращаясь к судье, попросил не прибегать к смертной казни, поскольку, помимо прочих причин, «вполне возможно, что в обозримом будущем американец подобного ранга будет схвачен Советской Россией или союзной ей страной; в этом случае обмен заключёнными, организованный по дипломатическим каналам, мог бы быть признан соответствующим национальным интересам Соединённых Штатов».

И Донован, и судья, приговоривший Абеля к тридцати годам тюремного заключения, оказались людьми дальновидными.

Самым трудным в тюрьме для него был запрет на переписку с семьёй. Её разрешили (при условии строгой цензуры) лишь после личного свидания Абеля с шефом ЦРУ Алленом Даллесом, который, попрощавшись с Абелем и обращаясь к адвокату Доновану, мечтательно сказал: «Я хотел бы, чтобы мы имели трёх-четырёх таких людей, как Абель, в Москве».

Началась борьба за освобождение Абеля. В Дрездене сотрудники разведки нашли женщину, якобы родственницу Абеля, и на адрес этой фрау Марк начал писать из тюрьмы, но внезапно, без объяснения причин, американцы в переписке отказали. Тогда в дело вступил «двоюродный брат Р. И. Абеля», некий Ю. Дривс, мелкий служащий, проживавший в ГДР. Его роль исполнял молодой тогда сотрудник внешней разведки, Ю. И. Дроздов, будущий руководитель нелегальной разведки. Кропотливая работа шла несколько лет. Дривс переписывался с Донованом через адвоката в Восточном Берлине, переписывались члены семьи Абеля. Американцы вели себя очень осторожно, проверяли адреса «родственника» и адвоката. Во всяком случае, не спешили.

События стали развёртываться более ускоренным темпом лишь после 1 мая 1960 года, когда в районе Свердловска был сбит американский разведывательный самолёт У-2 и захвачен его пилот Фрэнсис Гарри Пауэрс.

В ответ на обвинение СССР в том, что США осуществляет шпионские действия, президент Эйзенхауэр предложил русским вспомнить дело Абеля. Газета «Нью-Йорк дейли ньюс» в своей редакционной статье первой предложила обменять Абеля на Пауэрса.

Таким образом, фамилия Абеля вновь оказалась в центре внимания. На Эйзенхауэра давили и семья Пауэрса, и общественное мнение. Активизировались адвокаты. В результате стороны пришли к соглашению.

10 февраля 1962 года к мосту Глинике, на границе между Западным Берлином и Потсдамом, с двух сторон подъехали несколько машин. Из американской вышел Абель, из советской Пауэрс. Они направились навстречу друг другу, на секунду остановились, обменявшись взглядами и быстрыми шагами пошли к своим машинам.

Очевидцы вспоминают, что Пауэрса передали американцам в хорошем пальто, зимней пыжиковой шапке, физически крепким, здоровым. Абель же оказался в серо-зелёном тюремном балахоне и кепочке, и, по словам Донована, «выглядел худым, усталым и сильно постаревшим».

Через час Абель встретился в Берлине с женой и дочерью, а на следующее утро счастливая семья улетела в Москву.

Последние годы жизни Вильям Генрихович Фишер, он же Рудольф Иванович Абель, он же «Марк», работал во внешней разведке. Один раз снялся в кино со вступительным словом к фильму «Мёртвый сезон». Выезжал в ГДР, Румынию, Венгрию. Часто выступал перед молодыми работниками, занимался их подготовкой, инструктажем.

Он умер в возрасте шестидесяти восьми лет в 1971 году.

О его похоронах дочь Эвелина рассказывала журналисту Н. Долгополову: «Это был такой скандал, когда решалось, где папу похоронить. Если на Новодевичьем кладбище, то только как Абеля. Мама отрезала: „Нет!“ Я тут тоже выступала. И мы настояли на том, чтобы папа был похоронен под своим именем на Донском кладбище… Я полагаю, что именем Вильяма Генриховича Фишера всегда могу гордиться».

Известный разведчик родился в 1903 году в Великобритании. Его родители были русскими революционерами, высланными в Европу за свою деятельность. При рождении ребенка назовут Вильямом Фишером (в честь Шекспира). Имя Рудольф Абель закрепится за ним после ареста, когда он будет шпионом в США.

Детство

Отец Генрих Фишер был родом из семьи российских немцев, проживавших в Ярославской губернии. Он был убежденным марксистом и познакомился с Лениным еще в 90-е годы XIX века. Активист и пропагандист, он был арестован и выслан за границу. Мать была уроженкой Саратова и также занималась революционной деятельностью. Вместе с мужем она распространяла среди рабочих газету «Искру».

Интересно, что отец Абеля постоянно менял свои имена, чтобы запутать царскую охранку, которая преследовала революционеров. Поэтому в семье сохранилась традиция называть Генриха по-разному. Так, младший Фишер в письмах обращался к нему как к Андрею.

Ребенок с самого раннего детства отличался множеством талантов. Он был способным в естественных науках, любил рисовать и играть на музыкальных инструментах. Его художественный талант помог ему в США, когда один из его портретов был подарен тогдашнему президенту

В детстве Рудольф Абель отличался характером шалуна. С приятелем он угонял лодки английских рыбаков, даже несмотря на то что не умел плавать и жутко боялся воды.

Возвращение на родину

Будущий Абель Рудольф Иванович так и не успел доучиться в Англии, потому что в России произошла революция. К власти пришли большевики, и его семья на правах старейших членов организации вернулась в Москву и даже жила в Кремле. Мать подружилась с сестрой Ленина Марией. Однако жизнь в России почти сразу омрачилась трагедией. Однажды семья отправилась купаться на реку, и в ней утонул старший брат молодого человека - Гарри.

В двадцатые годы Рудольф Абель часто менял работу. Сначала он был переводчиком в Исполнительном комитете Позже поступил в одну из недавно открывшихся Высших художественно-технических мастерских.

Наступил 1925 год, и Абель Рудольф Иванович оказался в армии. Он стал радистом в радиотелеграфном полку. На службе увлекся техникой, что помогло ему в будущей карьере. По этой же линии в дальнейшем попал в НИИ Военно-Воздушных сил. Там он был блестящим радиотехником. Тогда же он женился на Елене Лебедевой - музыкантше, игравшей на арфе. У пары была единственная дочь.

Наконец в 1927 году знание иностранных языков и семейные связи приводят Абеля в ОГПУ, а точнее, в отдел внешней разведки. Здесь он смог применить все свои таланты. Сначала был штатным переводчиком, позже опять оказался радистом.

Работа на внешнюю разведку

Способный молодой человек был отправлен в Великобританию. Ему помогло то, что он сам был рожден в этой стране и прожил там часть детства. На протяжении почти всех 30-х годов Абель выполнял нелегальные поручения для разведки. В частности он был радистом европейских резидентур в Норвегии и Великобритании.

Одним из его самых щекотливых поручений того времени был приказ уговорить вернуться на родину знаменитого физика Петра Капицу. Тот жил и преподавал в Оксфорде, лишь на время отпуска возвращаясь в СССР. Однако лично Сталин хотел, чтобы ученого любым способом оставили в стране, так как на тот момент чувствовался отток квалифицированных кадров.

Поэтому очень скоро в семье ученого появился новый друг и гость Рудольф Абель. Биография разведчика позволила ему легко войти в доверие к Капице хотя бы потому, что он и сам прекрасно разбирался в физике. Кроме того, у нелегала был отличный язык - он убедил ученого, что в стране Советов есть все условия для жизни и работы.

Он уверял, что Петр Леонидович всегда может вернуться в Англию. Однако когда тот оказался в СССР, границу для него закрыли, и он так и остался на родине.

В конце 30-х годов в НКВД шли массовые чистки, которых не избежал и Рудольф Абель. Фото тогдашнего времени могли застать его во Всесоюзной торговой палате, куда он устроился после увольнения. Однако ему повезло: его не расстреляли и даже не арестовали.

Кроме того, началась война, и бывшего разведчика вернули в строй. Теперь он обучал радистов, которые должны были отправляться в тыл к немцам. Именно в те годы его другом стал другой разведчик Рудольф Абель. Псевдоним Вильяма Фишера взят именно отсюда.

Служба в США

Правда, это было не единственное его подставное имя. Когда после войны Абель был отправлен в США, разведчик жил с разными паспортами, также назывался литовцем и немецким художником. Местом его жительства стал Нью-Йорк, где он завел собственную фотостудию, игравшую роль эффективного прикрытия. Именно отсюда он руководил обширной агентурной сетью СССР в Америке.

Его служебное прозвище было Марк. В конце 1940-х он работал со знаменитыми разведчиками супругами Коэн. Деятельность Абеля была эффективной - в страну поступали конкретные документы и сведения.

Арест

Однако в 1957 году разведчик был сдан ЦРУ. В его окружении завелся предатель. Это был радист Вик, который передал американским властям информацию об агентурной сети.

Когда произошел арест, Фишер представился Рудольфом Абелем. Именно под этим именем он вошел в историю. Несмотря на то что он свою вину не признал, суд назначил ему наказание в 32 года тюремного заключения. Абель пребывал в одиночной камере в Атланте и так бы и остался там до конца срока, если бы не попытки вернуть своего резидента.

Освобождение

Когда в 1960 году под Свердловском был сбит американский летчик Фрэнсис Пауэрс, он был также осужден на 10 лет во Владимирском централе. Однако дипломатия двух стран договорилась обменять заключенных.

Операция была проведена в Берлине на Глиникском мосту 1962 года. Это была граница между Западным и Восточным миром, где соприкасались две политические системы. Вскоре мост был назван «шпионским», так как там после этого еще было как минимум три случая обмена обнаруженными шпионами. Помимо Пауэрса в США вернулся студент Фредерик Прайор, арестованный по подозрению в шпионаже.

Рудольф Абель вернулся к службе в государственных органах после небольшого лечения. Он стал преподавать и обучал молодых разведчиков. В 1968 году он стал известен на всю страну благодаря детективу «Мертвый сезон». Фильм был основан на фактах его биографии, а сам разведчик стал советником картины.

Вильям Фишер скончался после борьбы с раком легких в 1971 году. Он похоронен на Новом История его жизни вдохновила писателя на создание популярного романа «Щит и меч», который позже был экранизирован.

Рудольф Иванович тогда реально рисковал жизнью, при этом с точки зрения профессиональной держался безупречно. Слова Даллеса, что он хотел бы иметь в Москве трех-четырех таких же людей, как этот русский, комментариев не требуют.


О Рудольфе Абеле рассказывает бывший заместитель начальника Первого главного управления (разведка) КГБ СССР, консультант Службы внешней разведки России генерал-лейтенант Вадим КИРПИЧЕНКО.

- Вадим Алексеевич, вы были с Абелем лично знакомы?

Слово "знакомы" - самое точное. Не более. Встречались в коридорах, здоровались, обменивались рукопожатиями. Вы же учтите разницу в возрасте, да и работали мы на разных направлениях. Я знал, конечно, что это "тот самый Абель". Думаю, в свою очередь, Рудольф Иванович знал, кто я, мог знать должность (на тот момент - начальник африканского отдела). Но, в общем, у каждого - свой участок, по профессиональным делам мы не пересекались. Это было в середине шестидесятых. А потом я уехал в загранкомандировку.

Позднее, когда Рудольфа Ивановича уже не было в живых, меня неожиданно отозвали в Москву и назначили начальником нелегальной разведки. Тогда я получил доступ к вопросам, которые вел Абель. И оценил по достоинству - Абеля-разведчика и Абеля-человека.

"Мы про него до сих пор не все знаем..."

В профессиональной биографии Абеля я бы выделил три эпизода, когда он оказал стране неоценимые услуги.

Первый - военных лет: участие в операции "Березино". Тогда советская разведка создала фиктивную немецкую группировку полковника Шорхорна, якобы действующую у нас в тылу. Это была ловушка для немецких разведчиков и диверсантов. В помощь Шорхорну Скорцени сбросил более двадцати агентов, всех захватили. Операция строилась на радиоигре, за которую отвечал Фишер (Абель). Он провел ее виртуозно, командование вермахта до самого конца войны так и не поняло, что их водят за нос; последняя радиограмма из ставки Гитлера Шорхорну датирована маем 45-го, звучит примерно так: мы больше не можем вам ничем помочь, уповаем на волю Божью. Но вот что важно: малейшая ошибка Рудольфа Ивановича - и операция была бы сорвана. Дальше эти диверсанты могли оказаться где угодно. Понимаете, как это опасность? Сколько бед для страны, сколько наших солдат поплатились бы жизнью!

Дальше - участие Абеля в охоте за американскими атомными секретами. Возможно, наши ученые создали бы бомбу и без помощи разведчиков. Но научный поиск - это затрата сил, времени, денег... Благодаря таким людям, как Абель, удалось избежать тупиковых исследований, нужный результат был получен в кратчайшее время, мы просто сберегли разоренной стране немалые средства.

Ну и конечно, - вся эпопея с арестом Абеля в США, судом, тюремным заключением. Рудольф Иванович тогда реально рисковал жизнью, при этом с точки зрения профессиональной держался безупречно. Слова Даллеса, что он хотел бы иметь в Москве трех-четырех таких же людей, как этот русский, комментариев не требуют.

Конечно, я называю самые известные эпизоды работы Абеля. Парадокс в том, что немало других, очень интересных, и сейчас остаются в тени.

- Засекречены?

Не обязательно. Гриф секретности со многих дел уже снят. Но есть истории, которые на фоне уже известной информации смотрятся рутинно, неброско (а журналисты, понятно, ищут что поинтересней). Что-то уже просто трудно восстановить. Летописец-то за Абелем не ходил! Сегодня документальные свидетельства его работы распылены по множеству архивных папок. Свести их воедино, реконструировать события - кропотливая, долгая работа, у кого дойдут руки? Жаль только, что когда нет фактов - появляются легенды...

- Например?

Мундир вермахта не носил, Капицу не вывозил

Например, мне приходилось читать, что в войну Абель работал в глубоком немецком тылу. На самом деле, на первом этапе войны Вильям Фишер был занят подготовкой радистов для разведгрупп. Потом участвовал в радиоиграх. Он тогда состоял в штате Четвертого (разведывательно-диверсионного) управления, архивы которого нуждаются в отдельном изучении. Максимум что было - одна-две заброски в партизанские отряды.

- В документальной книге Валерия Аграновского "Профессия: иностранец", написанной по рассказам другого знаменитого разведчика, Конона Молодого, описана такая история. Юного бойца разведгруппы Молодого сбрасывают в немецкий тыл, вскоре его хватают, приводят в деревню, там в избе - какой-то полковник. Он брезгливо смотрит в явно "левый" аусвайс, слушает сбивчивые объяснения, потом выводит арестованного на крыльцо, дает пинка под зад, швыряет аусвайс в снег… Через много лет Молодый встречает этого полковника в Нью-Йорке: Рудольф Иванович Абель.

Документами не подтверждается.

- Но Молодый…

Конон мог обознаться. Мог что-то рассказать, а журналист его не так понял. Могла быть сознательно запущенная красивая легенда. В любом случае Фишер мундир вермахта не носил. Только во время операции "Березино", когда в лагерь Шорхорна сбрасывались с парашютом немецкие агенты и Фишер их встречал.

- Еще одна история - из книги Кирилла Хенкина "Охотник вверх ногами". Вилли Фишер во время командировки в Англию (тридцатые годы) был внедрен в лабораторию Капицы в Кембридже и способствовал выезду Капицы в СССР...

В Англии Фишер тогда работал, но к Капице не внедрялся.

- Хенкин дружил с Абелем...

Он путает. Или придумывает. Абель был удивительно ярким и многогранным человеком. Когда видишь такого, когда знаешь, что разведчик, но не знаешь толком, чем занимался, - начинается мифотворчество.

"Я скорее приму смерть, чем выдам известные мне секреты"

Он отлично рисовал, на профессиональном уровне. В Америке имел патенты на изобретения. Играл на нескольких инструментах. В свободное время решал сложнейшие математические задачи. Разбирался в высшей физике. Мог буквально из ничего собрать радиоприемник. Столярничал, слесарничал, плотничал... Фантастически одаренная натура.

- И при этом служил в ведомстве, которое не любит огласки. Не жалел? Мог состояться как художник, как ученый. А в результате… Стал известен из-за того, что провалился.

Абель не провалился. Его провалил предатель, Рейно Хейханен. Нет, я не думаю, что Рудольф Иванович жалел о приходе в разведку. Да, не прославился как художник или ученый. Но, по-моему, работа разведчика гораздо интереснее. Такое же творчество, плюс адреналин, плюс напряжение ума... Это особое состояние, которое очень трудно объяснить словами.

- Кураж?

Если хотите. В конце концов, в свою главную командировку - в США Абель поехал добровольно. Я видел текст рапорта с просьбой направить на нелегальную работу в Америку. Заканчивается примерно так: я, скорее, приму смерть, чем выдам известные мне секреты, свой долг готов исполнить до конца.

- Какой это год?

- Уточняю вот почему: во многих книгах про Абеля сказано, что в конце жизни он испытывал разочарование в прежних идеалах, скептически относился к тому, что видел в Советском Союзе.

Не знаю. Мы не были настолько близки, чтобы брать на себя смелость оценивать его настроения. Работа наша к особой откровенности не располагает, дома жене и то лишнего не скажешь: исходишь из того, что квартира может прослушиваться - не потому, что не доверяют, а просто в порядке профилактики. Но я бы не преувеличивал... После возвращения из США Абелю организовывались выступления на заводах, в институтах, даже в колхозах. Никакого ерничества над советской властью там не звучало.

Вы еще вот что учтите. Жизнь у Вильяма Фишера была непростая, хотел бы разочароваться - поводов хватало. Не забывайте, в 1938 году он был уволен из органов и очень болезненно это перенес. Очень многих друзей посадили или расстреляли. Он столько лет проработал за границей - что мешало перебежать, затеять двойную игру? Но Абель - это Абель. Думаю, он искренне верил в победу социализма (пусть даже не очень скорую). Не забывайте - выходец из семьи революционеров, людей, близких к Ленину. Вера в коммунизм была впитана с молоком матери. Конечно, умный человек, он все подмечал.

Помню разговор - то ли Абель говорил, то ли кто-то в его присутствии, а Абель соглашался. Речь шла о перевыполнении планов. План не может перевыполняться, потому что план - это план. Если перевыполняется - значит, или посчитали неверно, или разбалансировка механизма. Но это не разочарование в идеалах, скорее конструктивная, осторожная критика.

- Умный, сильный человек в советское время постоянно выезжает за рубеж. Он же не мог не видеть, что там живут лучше…

В жизни не бывает только черного или только белого. Социализм - это бесплатная медицина, возможность дать образование детям, дешевое жилье. Именно потому, что Абель бывал за рубежом, он знал цену и таким вещам тоже. Хотя, не исключаю, многое могло его раздражать. Один мой коллега чуть не стал антисоветчиком, побывав в Чехословакии. Он примерял в магазине обувь, и вдруг рядом с ним присел с ботинками тогдашний чехословацкий президент (кажется, Запотоцкий). "Понимаешь, - рассказывал приятель, - глава государства вот так спокойно, как все, идет в магазин и меряет туфли. Его все знают, но никто не суетится, обычное вежливое обслуживание. Ты такое у нас можешь представить?" Думаю, что и у Абеля похожие мысли мелькали.

- Как Абель жил здесь?

Как все. У меня жена тоже работала в разведке. Раз заходит потрясенная: "В буфете сосиски выкинули, знаешь, кто в очереди передо мной стоял? Абель!" - "Ну и что?" - "Ничего. Взял свои полкило (больше в одни руки не дают), пошел довольный". Уровень жизни - нормальный средне-советский. Квартира, скромная дача. Насчет машины - не помню. Не бедствовал, конечно, все-таки полковник разведки, приличная зарплата, потом пенсия - но и не роскошествовал. Другое дело, что ему и не требовалось много. Сыт, одет, обут, крыша над головой, книги... Поколение такое.

Без Героя

- Почему Абелю не дали звание Героя Советского Союза?

Тогда разведчикам - тем более живым, находившимся в строю - Героя вообще не давали. Даже люди, добывшие американские атомные секреты, Золотые Звезды получили лишь в конце жизни. Причем Героев России, их уже новая власть награждала. Почему не давали? Боялись утечки информации. Герой - это дополнительные инстанции, дополнительные бумаги. Может привлечь внимание - кто, за что? Лишние люди узнают. Да и просто - ходил человек без Звезды, потом его долго не было, появляется со Звездой Героя Советского Союза. Есть соседи, знакомые, неизбежен вопрос - с чего бы? Войны же нет!

- Абель пытался писать мемуары?

Однажды написал воспоминания о своем аресте, пребывании в тюрьме, обмене на Пауэрса. Что-то еще? Сомневаюсь. Слишком многое пришлось бы открывать, а в Рудольфа Ивановича въелась профессиональная дисциплина, о чем можно говорить, о чем нет.

- Зато про него написано невероятно много - и на Западе, и у нас, и при жизни Абеля, и сейчас. Каким книгам верить?

Я редактирую "Очерки внешней разведки" - профессиональная деятельность Рудольфа Ивановича там отражена точнее всего. А личные качества? Читайте "Незнакомцы на мосту" его адвоката в США Донована.

- Не соглашусь. Для Донована Абель - железный русский полковник. А вот Эвелина Вильямовна Фишер, дочь, вспоминает, как отец спорил с матерью из-за грядок на даче, нервничал, если перекладывали бумаги в его кабинетике, довольно насвистывал, решая математические уравнения. Кирилл Хенкин пишет про задушевного друга Вилли, который идейно служил советской стране, а в конце жизни думал о перерождении строя, интересовался диссидентской литературой…

Так все же мы - с врагами одни, с домашними - другие, в разное время - разные. О человеке надо судить по конкретным делам. В случае Абеля - делая поправку на время и профессию. Но такими, как он, любая страна во все времена гордиться будет.

Рудольф Абель. Возвращение на родину. Отрывок

"...Дорога шла под уклон, впереди были видны вода и большой железный мост. Недалеко от шлагбаума машина остановилась. У входа на мост большая доска оповещала на английском, немецком и русском языках: "Вы выезжаете из американской зоны".

Приехали!

Мы постояли несколько минут. Кто-то из американцев вышел, подошел к барьеру и обменялся несколькими словами с человеком, стоявшим там. Еще несколько минут ожидания. Нам дали сигнал приблизиться. Мы вышли из машины, и тут обнаружилось, что вместо двух небольших сумок с моими вещами захватили только одну - с бритвенными принадлежностями. Вторая, с письмами и судебными делами, осталась у американцев. Я запротестовал. Мне обещали их передать. Я их получил месяц спустя!

Неторопливыми шагами мы прошли шлагбаум и по легкому подъему моста приблизились к середине. Там уже стояли несколько человек. Я узнал Уилкинсона и Донована. С другой стороны также стояли несколько человек. Одного я узнал - старый товарищ по работе. Между двумя мужчинами стоял молодой высокий мужчина - Пауэрс.

Представитель СССР громко произнес по-русски и по-английски:

Уилкинсон вынул из портфеля какой-то документ, подписал его и передал мне. Быстро прочел - он свидетельствовал о моем освобождении и был подписан президентом Джоном Ф. Кеннеди! Я пожал руку Уилкинсону, попрощался с Донованом и пошел к своим товарищам. Перешел белую черту границы двух зон, и меня обняли товарищи. Вместе мы пошли к советскому концу моста, сели в машины и спустя некоторое время подъехали к небольшому дому, где меня ожидали жена и дочь.

Кончилась четырнадцатилетняя командировка!"

Справка

Абель Рудольф Иванович (настоящее имя - Фишер Вильям Генрихович). Родился в 1903 г. в Ньюкасл-на-Тайне (Англия) в семье русских политэмигрантов. Отец - из семьи обрусевших немцев, рабочий-революционер. Мать также участвовала в революционном движении. За это супруги Фишер в 1901 г. были высланы за границу и осели в Англии.

В 16 лет Вилли успешно сдал экзамен в Лондонский университет. В 1920 г. семья вернулась в Москву, Вилли работал переводчиком в аппарате Коминтерна. В 1924 г. поступил на индийское отделение Института востоковедения в Москве, однако после первого курса был призван в армию, зачислен в радиотелеграфный полк. После демобилизации поступил на работу в НИИ ВВС РККА, в 1927 г. был принят в ИНО ОГПУ на должность помощника уполномоченного. Выполнял секретные задания в европейских странах. По возвращении в Москву ему было присвоено звание лейтенанта госбезопасности, что соответствовало воинскому званию майора. В конце 1938 г. без объяснения причин уволен из разведки. Работал во Всесоюзной торговой палате, на заводе. Неоднократно обращался с рапортами о восстановлении его в разведке.

В сентябре 1941 г. зачислен в подразделение, занимавшееся организацией диверсионных групп и партизанских отрядов в тылу фашистских оккупантов. В этот период особенно близко сдружился с товарищем по работе Рудольфом Ивановичем Абелем, чьим именем впоследствии назовется при аресте. По окончании войны вернулся на работу в управление нелегальной разведки. В ноябре 1948 г. было принято решение направить его на нелегальную работу в США для получения информации об американских атомных объектах. Псевдоним - Марк. В 1949 г. за успешную работу награжден орденом Красного Знамени.

Чтобы разгрузить Марка от текущих дел, в помощь ему в 1952 г. был направлен радист нелегальной разведки Хейханен (псевдоним - Вик). Вик оказался морально и психологически неустойчивым, пил, быстро опустился. Через четыре года было принято решение о его возвращении в Москву. Однако Вик сообщил американским властям о своей работе в советской нелегальной разведке и выдал Марка.

В 1957 г. Марк был арестован агентами ФБР. В те времена руководство СССР заявляло, что наша страна "не занимается шпионажем". Для того чтобы дать Москве знать о своем аресте и о том, что он не предатель, Фишер при аресте назвался именем своего покойного друга Абеля. В ходе следствия категорически отрицал свою принадлежность к разведке, отказался от дачи показаний на суде и отклонил попытки американских спецслужб склонить его к сотрудничеству. Приговорен к 30 годам заключения. Наказание отбывал в федеральной тюрьме в Атланте. В камере занимался решением математических задач, теорией искусства, живописью. 10 февраля 1962 г. обменен на американского пилота Фрэнсиса Пауэрса, осужденного советским судом за шпионаж.

После отдыха и лечения полковник Фишер (Абель) работал в центральном аппарате разведки. Принимал участие в подготовке молодых разведчиков-нелегалов. Умер от рака в 1971 г. Похоронен на Донском кладбище в Москве.

Награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Трудового Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и многими медалями.

Специфика деятельности разведчиков такова, что их истинные имена, как правило, становятся известны лишь спустя годы после завершения ими своей карьеры или, что также не редкость, смерти. В течение долгих лет они меняют множество псевдонимов, а истинные истории жизней подменяют вымышленными легендами. Их судьбу разделил и Рудольф Абель, биография которого послужила поводом для написания этой статьи.

Наследник семьи революционеров

Легендарный советский разведчик Абель Рудольф Иванович, настоящее имя которого Вильям Генрихович Фишер, родился 11 июля 1903 года в Великобритании, куда его родители, российские социал-марксисты немецкого происхождения, были высланы за революционную деятельность. Вернуться на Родину семья получила возможность лишь после прихода к власти большевиков, чем и воспользовалась в 1920 году.

Рудольф Абель, получивший в Англии начальное образование и прекрасно владевший английским, приехав в Москву, несколько лет работал переводчиком в исполкоме Коминтерна, после чего поступил учиться в Высшие художественно-технические мастерские, известные больше по своей аббревиатуре - ВХУТЕМАС. К этому шагу его подтолкнуло давнишнее увлечение изобразительным искусством, начало которому было положено ещё в Англии.

Начало службы в ОГПУ

Отслужив армию и получив там специальность радиста, Рудольф Иванович некоторое время работал радиотехником в одном из НИИ Министерства обороны. В этот период произошло событие, во многом предопределившее его дальнейшую жизнь. В апреле 1927 года он женился на Елене Лебедевой - молодой арфистке, незадолго до этого окончившей Московскую консерваторию. Её родная сестра Серафима работала в аппарате ОГПУ и помогла своему новому родственнику устроиться в эту закрытую для посторонних структуру.

Ввиду того, что Рудольф Абель в совершенстве владел английским языком, его зачислили в иностранный отдел, где он работал вначале переводчиком, а затем по своей армейской специальности - радистом. Вскоре, а точнее в январе 1930 года, на него была возложена миссия, с которой начался его путь разведчика.

Отъезд в Англию

В рамках полученного задания Абель обратился в британское посольство за разрешением вернуться в Англию и после получения гражданства переехал в Лондон, где руководил агентурной деятельностью и одновременно осуществлял связь центра с резидентурой, размещённой в Норвегии.

Следует, кстати, отметить одну важную деталь - на данном этапе своей карьеры и вплоть до заброски в США в 1948 году он действовал под своим настоящим именем и лишь в критический момент прибег к псевдониму, под которым и получил затем широкую известность.

Неожиданное увольнение со службы

Его весьма успешная деятельность была прервана в 1938 году, после того как другой советский разведчик, Александр Орлов, предпочёл не возвращаться на Родину и бежал в США. Во избежание провала Рудольф Абель был срочно отозван в Москву. С агентом-невозвращенцем он имел лишь несколько коротких одиночных контактов, но этого оказалось достаточным, чтобы Берия, питавший подозрительность ко всем, кому хоть раз приходилось общаться с «врагами народа», приказал его уволить.

Собственно говоря, по тем временам это можно было считать весьма благоприятным исходом, поскольку многие в подобных ситуациях оказывались за решёткой. Их судьбу вполне мог бы разделить и Абель. Рудольф, между тем, не терял надежды вернуться к службе, которую успел полюбить.

Служба в годы войны

В течение последующих трёх лет, являясь сотрудником различных советских учреждений, он неоднократно подавал рапорты о восстановлении на прежней работе. Его просьба была удовлетворена лишь в 1941 году, когда с началом войны возникла острая необходимость в квалифицированных кадрах, имевших опыт разведдеятельности.

Вновь став сотрудником НКВД, Абель руководил отделом, в ведении которого находилась организация партизанской войны на временно оккупированных территориях. На этом, одном из важнейших в те годы участков борьбы с врагом, он готовил диверсионные и разведывательные группы для их последующей заброски в немецкие тылы. Известно, что именно тогда судьба свела его с человеком, в действительности носившим имя Рудольф Абель, ставшее через много лет его псевдонимом.

Новое задание

К сожалению, очень скоро после совместной победы над фашизмом бывшие союзники превратились в непримиримых врагов, разделённых «железным занавесом», и их вчерашнее боевое братство обернулось холодной войной.

В сложившейся обстановке советскому руководству было жизненно необходимо иметь исчерпывающую информацию, касающуюся американских разработок в области ядерного оружия, колоссальная разрушительная сила которого была продемонстрирована во время бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Именно с этим заданием разведчик Рудольф Абель был направлен в 1948 году в США, где жил и осуществлял свою нелегальную деятельность, воспользовавшись паспортом умершего незадолго до этого в Литве американского гражданина Эндрю Кайотиса.

Вскоре Рудольф Абель был вынужден сменить псевдоним и по документам, оформленным на имя некоего художника Эмиля Гольдфуса, открыл в Бруклине фотостудию. Она, разумеется, являлась лишь прикрытием, за которым скрывался центр советской резидентуры, занимавшейся сбором данных на различных атомных объектах страны. Через год и это имя он сменил, снова став Вильямом Фишером. Для всех же, кто входил в его разветвлённую сеть, Абель был известен под кличкой Марк, именно так были подписаны и его донесения, направляемые в Москву.

Ближайшими агентами, выполнявшими роль связных Абеля, являлись супруги Коэн - советские разведчики американского происхождения. Благодаря им интересующие разведцентр данные удавалось получать не только из научных центров Америки, но также и из секретных лабораторий Великобритании. Эффективность работы агентурной сети, созданной Абелем, была столь высока, что уже через год он получил сообщение о награждении его орденом Красного Знамени.

Агент, ставший предателем

В 1952 году в помощь Марку был направлен ещё один советский разведчик-нелегал, на этот раз финского происхождения - Рейно Хяюхянен, имевший псевдоним Вик. Однако, как показала практика, он оказался непригоден к выполнению столь сложной и требующей полной самоотдачи работы. Многие поручаемые ему операции оказывались на грани срыва исключительно из-за его безответственности.

В результате через четыре года командование приняло решение о его отзыве в Москву, но Вик, успевший к тому времени отвыкнуть от серой и убогой советской жизни, не пожелал возвращаться на Родину. Вместо этого он добровольно сдался властям и, вступив в сотрудничество с ФБР, назвал все известные ему имена и адреса советских агентов.

Провал и арест

За руководителем центра было установлено круглосуточное наблюдение, а в апреле 1957 года его арестовали в нью-йоркском отеле «Латам». Здесь он впервые назвался именем Рудольфа Абеля - своего давнего знакомого, с которым вместе готовил в годы войны диверсионные группы. Так он и значился затем в официальных протоколах.

На все обвинения, которые выдвигали США против Рудольфа Абеля, подследственный неизменно отвечал категорическими возражениями. Он отрицал участие в разведывательной деятельности, в каких-либо связях с Москвой, а когда ему предложили сотрудничество в обмен на свободу, изобразил полное непонимание существа дела.

Годы, проведённые в заключении

В конце того же года решением Федерального суда «Марк» был приговорён к тридцати двум годам заключения, которое начал отбывать в исправительной тюрьме Атланты. Надо заметить, что, по его воспоминаниям, условия содержания не отличались особой строгостью, и на протяжении лет, проведённых за решёткой, он имел возможность заполнять время своими любимыми занятиями - математикой, историей искусств и даже живописью.

В связи с этим любопытно отметить, что бывший председатель КГБ СССР В. Е. Семичасный рассказывал, будто портрет Кеннеди, написанный Абелем в заключении, настолько понравился президенту, что, подаренный ему, длительное время висел в Овальном кабинете Белого дома.

Вновь в рядах Госбезопасности

Вопреки столь суровому приговору, свобода пришла к высокоодарённому узнику гораздо раньше. В 1962 году Рудольф Абель после обмена его на американского лётчика Фрэнсиса Пауэрса, сбитого во время выполнения разведывательного полёта над территорией Советского Союза, вернулся в Москву. Совершая эту сделку, власти США вместе с Пауэрсом выторговали за Абеля ещё и одного своего студента, незадолго до этого арестованного по подозрению в шпионаже.

Пройдя период реабилитации, Абель продолжил работу в аппарате советской внешней разведки. За границу его больше не отправляли, но использовали для подготовки молодых разведчиков, которым ещё только предстояло вступить на этот тяжёлый и опасный путь. На досуге он, как и прежде, занимался живописью.

Последние годы жизни разведчика

В советское время к созданию исторических, а подчас и детективных кинолент часто привлекались опытные профессионалы-консультанты. Одним из них стал и Рудольф Абель. Фильм «Мёртвый сезон», снятый в 1968 году на киностудии "Ленфильм" режиссёром Саввой Кулишом, во многом воспроизводит эпизоды его собственной жизни. Выйдя на экраны страны, он имел огромный успех.

Скончался знаменитый советский разведчик Вильям Генрихович Фишер, известный всем нам под псевдонимом Рудольфа Абеля, 15 ноября 1971 года в одной из столичных клиник. Причиной смерти стал рак лёгких. Тело героя было предано земле на Новом Донском кладбище, где оно упокоилось рядом с могилой отца - Генриха Матвеевича Фишера.

Отец нашего героя, Генрих Маттеус Фишер, появился на свет в имении Андреевское Ярославской губернии в семье немецких подданных, работавших на местного князя Куракина. Мать легендарного агента, Любовь Васильевна Корнеева, была родом из Хвалынска, что в Саратовской губернии. Молодые супруги вели активную революционную деятельность, лично были знакомы с Кржижановским и Лениным. Вскоре об их деятельности стало известно царской охранке. Спасаясь от ареста, молодая пара политэмигрантов выехала за границу и нашла приют на северо-восточном побережье Англии, в городке Ньюкасл. Именно здесь у них 11 июля 1903-го года родился сын, которого в честь известного драматурга нарекли Вильямом.

Мало кто знает, что у Вильяма Фишера был старший брат – Гарри. Он трагически погиб летом 1921-го года на подмосковной речке Уче, спасая тонувшую девушку.

В шестнадцать лет юный Вильям сдал экзамены в Лондонский университет, однако учиться там ему не пришлось. Отец продолжал революционную деятельность, присоединился к движению большевиков. В 1920-ом году их семья вернулась в Россию, приняла советское гражданство, одновременно сохранив и британское подданство. Первое время Фишер работал переводчиком при Исполкоме Коминтерна в отделе международных связей. А через несколько лет сумел поступить в московский Институт востоковедения на индийское отделение и даже успешно окончил первый курс. Однако потом его призвали на воинскую службу.

В Гражданской войне будущему разведчику поучаствовать не довелось, однако в ряды военнослужащих Красной армии в 1925-ом году он вступил с охотой. Служить ему выпало в первом радиотелеграфном полку Московского военного округа. Именно здесь он познакомился с основами профессии радиста. На молодого юношу, сносно говорящего на английском, немецком и французском языках, обладавшего чистой биографией, имеющего природную склонность к технике, обратили внимание кадровики Объединённого государственного политического управления. В мае 1927-го года его зачислили переводчиком в иностранный отдел данной организации, находящийся в то время под контролем Артузова и занимавшийся помимо прочего внешней разведкой.

7 апреля 1927-го года состоялась свадьба Вильяма и выпускницы Московской консерватории Елены Лебедевой. Впоследствии Елена стала известной арфисткой. А в 1929-ом году у них родился ребенок, девочка, которую они назвали Эвелиной.

Через некоторое время Фишер уже работал в центральном аппарате радистом. По неподтвержденным данным в конце двадцатых состоялась его первая нелегальная командировка в Польшу. А в начале 1931-го года Вильяма отправили в Англию. Выезжал он «полулегально», под своей фамилией. Легенда была такая – попавший в Россию по родительской воле уроженец Англии рассорился со своим батюшкой и желает вместе с семьей вернуться обратно. Генконсульство Великобритании в столице России выдало британские паспорта, и семья Фишеров отправилась за границу. Спецкомандировка растянулась на несколько лет. Разведчик успел побывать в Норвегии, Дании, Бельгии и Франции. Под псевдонимом «Фрэнк» он успешно организовал секретную радиосеть, передавал радиограммы местных резидентур.

Командировка закончилась зимой 1935-го года, однако уже летом семья Фишеров снова отправилась за рубеж. В Москву Вильям Генрихович вернулся в мае 1936-го года, после чего ему поручили обучать разведчиков-нелегалов работе со средствами связи. В 1938-ом году советский шпион Александр Орлов перебежал вместе с семьей в США. Все, кто с ним работал (а среди них был и Фишер) оказались под угрозой разоблачения. В связи с этим, а может быть из-за недоверия партийного руководства к тем, кто имел связи с «врагами народа», в самом конце 1938-го года лейтенанта ГБ Фишера уволили в запас. Вильяму еще сильно повезло, во время проходивших армейских чисток с разведчиками особо не церемонились, многие из его друзей были расстреляны или брошены в тюрьмы. Первое время агенту пришлось перебиваться случайными заработками, лишь через полгода благодаря связям он сумел устроиться на авиазавод. Даже без высшего образования он с легкостью решал поставленные производственные задания. По свидетельствам работников предприятия его главным «коньком» была феноменальная память. Также разведчик обладал сверхъестественным чутьем, помогающим находить правильное решение практически любых задач. Работая на заводе, Вильям Генрихович непрестанно слал другу его отца, секретарю ЦК Андрееву, рапорты с просьбой восстановить его в разведке. Два с половиной года Фишер был «на гражданке», и, наконец, в сентябре 1941-го он вернулся в строй.

Кем же был «товарищ Рудольф Абель», под чьим именем стал всемирно известен Вильям Фишер? Известно, что он родился в Риге в 1900-ом году (то есть был на три года старше Фишера) в семье трубочиста. В Петрограде молодой латыш оказался в 1915-ом. Когда началась революция, принял сторону советской власти и добровольцем записался в Красную Армию. В годы Гражданской войны служил кочегаром на миноносце «Ретивый», воевал под Царицыном, прошел переобучение на радиста в Кронштадте и был отправлен на далекие Командорские острова. В июле 1926-го года Абель уже являлся комендантом шанхайского консульства, а позже радистом в посольстве в Пекине. ИНО ОГПУ забрала его под свое крыло в 1927-ом году, а в 1928-ом Рудольфа отправили за кордон в качестве разведчика-нелегала. До 1936-го года никаких сведений о его работе нет. Когда Абель и Фишер познакомились до конца не ясно. Ряд историков предполагает, что первый раз они встретились на задании в Китае в 1928-1929-ых годах. В 1936-ом два разведчика уже были крепкими друзьями, также дружили и их семьи. Дочь Фишера, Эвелина, вспоминала, что Рудольф Абель был спокойным, жизнерадостным мужчиной, и, в отличие от ее отца, умел находить общий язык с детьми. К сожалению, своих детей у Рудольфа не было. А его супруга, Александра Антоновна, была из дворянского рода, что сильно мешало карьере талантливого разведчика. Но настоящей трагедией оказалось известие о том, что родной брат Абеля, Вольдемар, работавший начальником политического отдела морского пароходства, был причислен к участникам латвийского контрреволюционного заговора 1937-го года. За шпионскую и диверсионную деятельность Вольдемара приговорили к расстрелу, а Рудольфа уволили из органов. Как и Фишер, Абель подрабатывал в разных местах, в том числе стрелком военизированной охраны. 15 декабря 1941-го года его вернули на службу. В личном деле можно найти упоминание о том, что в период с августа 1942-го по январь 1943-го Рудольф входил в состав опергруппы по направлению Главного Кавказского хребта и выполнял специальные задания по подготовке и заброске диверсионных отрядов в тыл противника. К концу войны в его наградном списке значился орден Красного Знамени и два ордена Красной Звезды. В 1946-ом году подполковника Абеля снова, на этот раз окончательно, уволили из органов госбезопасности. Несмотря на то, что Вильям Фишер продолжил служить в НКВД, их дружба не закончилась. Рудольф знал об отправке товарища в Америку. В 1955-ом году Абель внезапно скончался. Он так никогда и не узнал о том, что Фишер выдал себя за него и, что его имя навеки вошло в анналы разведки.

До конца войны Вильям Генрихович Фишер продолжал работать в центральном аппарате разведки на Лубянке. Многие документы о его деятельности до сих пор недоступны общественности. Известно лишь, что он 7 ноября 1941-го в должности начальника отдела связи принимал участие в обеспечении безопасности парада, проходившего на Красной площади. Как и Рудольф Абель, Вильям занимался организацией и отправкой в немецкий тыл нашей агентуры, руководил работой партизанских отрядов, преподавал радиодело в куйбышевской разведшколе, участвовал в легендарной операции «Монастырь» и ее логическом продолжении – радиоигре «Березино», руководя работой ряда советских и немецких радистов.

Операция «Березино» началась после того, как советским разведчикам удалось создать фиктивный немецкий отряд, якобы работающий в тылу СССР. В помощь им Отто Скорцени отправил более двадцати шпионов и диверсантов, и все они попались в ловушку. Операция было построена на радиоигре, которую виртуозно вел Фишер. Единственная ошибка Вильяма Генриховича и все бы сорвалось, а советские жители расплачивались своими жизнями за теракты диверсантов. До самого конца войны командование вермахта так и не уяснило, что их водят за нос. Последнее сообщение из ставки Гитлера в мае 1945-го гласило: «Помочь ничем не можем, уповаем на Божью волю».

После окончания Великой Отечественной Фишера перевели в особый резерв, постепенно начиная готовить к длительному заданию. Ему уже было сорок три года, и он обладал поистине огромными знаниями. Фишер отлично разбирался в радиоаппаратуре, химии, физике, имел специальность электрика, профессионально рисовал, хотя нигде не учился этому, знал шесть иностранных языков, замечательно играл на гитаре, писал повести и пьесы. Он был фантастически одаренным человеком: столярничал, плотничал, слесарничал, занимался шелкографией и фотографией. Уже в Америке запатентовал ряд изобретений. В свободное время решал математические задачи и кроссворды, играл в шахматы. Родные вспоминали, что Фишер не умел скучать, терпеть не мог терять время зря, был требователен к себе и окружающим, но абсолютно равнодушен к статусу человека, уважал лишь тех, кто досконально освоил свою работу. О своей профессии говорил: «Разведка – это высокое искусство…. Это творчество, талант, вдохновение».

Морис и Леонтина Коэны, с которыми Вильям Генрихович работал в Нью-Йорке, так отзывались о его личных качествах: «Невероятно высококультурный, духовно богатый человек…. В высшей степени образованный, интеллигентный, с развитым чувством достоинства, чести, обязательности и добропорядочности. Его нельзя было не уважать».

У разведчика подрастала дочка, прощаться с семьёй было очень тяжело, однако на свое главное задание Фишер поехал добровольно. Последние инструкции перед отправкой он получил лично от Вячеслава Молотова. В конце 1948-го года в Нью-Йорке в районе Бруклин в дом номер 252 на Фултон-стрит въехал никому не знакомый фотограф и художник Эмиль Гольдфус. В конце сороковых советская разведка на Западе переживала далеко не лучшие времена. Маккартизм и «охота за ведьмами» достигли своего апогея, шпионы мерещились спецслужбам в каждом втором жителе страны. В сентябре 1945-го года на сторону противника переметнулся Игорь Гузенко, шифровальщик советского атташе в Канаде. Через месяц дали показания ФБР связанные с советской разведкой представители американской компартии Бентли и Буденц. Многих агентов-нелегалов пришлось немедленно отозвать из США. Законно работавшие в советских учреждениях разведчики были под круглосуточным наблюдением, постоянно ожидали провокаций. Связь между шпионами была затруднена.

За короткое время Фишер под оперативным псевдонимом «Марк» провел огромную работу по воссозданию в Америке советской разведывательной структуры. Он сформировал две агентурные сети: Калифорнийскую, включающую разведчиков, действующих на территории Мексики, Бразилии и Аргентины, и Восточную, охватывающую все побережье США. Провернуть такое было под силу только невероятно одаренному человеку. Впрочем, Вильям Генрихович как раз и был таким. Именно Фишер через высокопоставленного работника Пентагона выяснил планы по развертыванию в Европе американских сухопутных войск в случае начала войны с Советским Союзом. Также им были добыты копии постановления Трумэна о создании ЦРУ и Совета национальной безопасности. Фишер передал в Москву подробный перечень задач, возложенных на ЦРУ, и проект о передаче ФБР полномочий по охране производства атомных бомб, подводных лодок, реактивных самолётов и прочего секретного вооружения.

Через Коэнов и его группу советское руководство поддерживало контакт с резидентами, работавшими непосредственно на секретных атомных объектах. Их связным с Москвой был Соколов, однако из-за сложившихся обстоятельств он не мог больше выполнять свою роль. Его заменил Фишер. 12 декабря 1948-го года он впервые встретился с Леонтиной Коэн. Вклад Вильяма Генриховича в доставку ценнейшей информации о создании атомного огромен. На связи у «Марка» находились самые ответственные «атомные» агенты СССР. Они были гражданами Америки, однако понимали, что для спасения будущего планеты, необходимо сохранить ядерный паритет. Также возможно, что советские ученые создали бы атомную бомбу и без содействия разведчиков. Однако добытые материалы значительно ускорили работы, удалось избежать лишних исследований, затрат времени, сил и денег, так необходимых разоренной стране.

Из рассказа Фишера о последней командировке в Штаты: «Чтобы иностранцу получить визу в США, ему нужно подвергнуться долгой, основательной проверке. Для нас этот путь был негодным. Я должен был въехать в страну как американский гражданин, вернувшийся из туристической поездки... В США издавна гордятся изобретателями, поэтому я и стал им. Придумывал и мастерил аппараты в области цветной фотографии, делал снимки, размножал их. Мои знакомые видели результаты в мастерской. Образ жизни вел скромный, не обзавелся машиной, не платил налоги, не зарегистрировался как избиратель, но, естественно, никому об этом не рассказывал. Наоборот, выступал для знакомых, как эксперт в финансовых вопросах».

20 декабря 1949-го года резидент Советского Союза Вильям Фишер был удостоен ордена Красного Знамени. А в середине 1950-го в связи с возможным раскрытием супруги Коэны были вывезены из Америки. Работа по атомному направлению была приостановлена, однако Фишер остался в Соединённых Штатах. К сожалению, нет точной информации о том, чем он занимался следующие семь лет и какие сведения добыл для нашей страны. В 1955-ом полковник попросил начальство дать ему отпуск – в Москве скончался его близкий друг, Рудольф Абель. Пребывание в столице произвело на разведчика угнетающее впечатление – большинство из тех, с кем он работал во время войны, сидели в тюрьмах или лагерях, непосредственный начальник генерал-лейтенант Павел Судоплатов находился под следствием как пособник Берии, и ему грозила высшая мера наказания. Улетая из России, Фишер сказал провожающим: «Возможно, это моя последняя поездка». Предчувствия его редко обманывали.

В ночь на 25 июня 1957-го года «Марк» снял номер в нью-йоркской гостинице «Латам». Здесь он успешно провёл очередной сеанс связи, а на рассвете к нему вломились трое агентов ФБР. И хотя Вильяму удалось избавиться от полученной телеграммы и шифра, «федералы» нашли у него некоторые предметы, имеющие отношение к разведывательной деятельности. После этого они с ходу предложили Фишеру сотрудничать с ними, избежав какого-либо ареста. Советский резидент наотрез отказался и был задержан за нелегальный въезд на территорию страны. В наручниках его вывели из номера, посадили в машину и переправили в иммиграционный лагерь в Техасе.

В марте 1954-го года в США в качестве радиста-нелегала был отправлен некто Рейно Хейханен. Данный разведчик оказался психологически неустойчивым человеком. Его образ жизни и моральные устои вызывали опасения у Фишера, который на протяжении трех лет просил Центр отозвать агента. Лишь на четвертый год его призыв был удовлетворен. В мае 1957-го года Хейханена решили вернуть. Однако, добравшись до Парижа, Рейно неожиданно направился в американское посольство. Вскоре на военном самолете он уже летел давать показания в США. Конечно, об этом почти сразу узнали на Лубянке. И почему-то не предприняли никаких мер по спасению Фишера. Более того ему даже не сообщили о происшедшем.

«Марк» сразу понял, кто его сдал. Отпираться в том, что он разведчик из СССР, не имело смысла. К счастью, настоящее имя полковника было известно лишь очень узкому кругу лиц, и Рейно Хейханен в него не входил. Опасаясь, что американцы начнут радиоигру от его лица, Вильям Фишер решил выдать себя за другого человека. Поразмыслив, он остановился на имени покойного друга Рудольфа Абеля. Возможно, он считал, что когда сведения о поимке шпиона станут известны общественности, дома смогут понять, кто именно находиться в американской тюрьме.

7 августа 1957-го года Абелю предъявили обвинение по трём пунктам: пребывание без регистрации на территории Соединенных Штатов в качестве шпиона иностранного государства (пять лет тюрьмы), заговор с целью сбора атомной и военной информации (десять лет тюрьмы), заговор с целью передачи СССР вышеупомянутой информации (смертный приговор). 14 октября в федеральном суде Нью-Йорка началось открытое слушание по делу «США против Рудольфа Абеля». Имя разведчика стало известным не только в Америке, но и по всему миру. В первый же день заседания ТАСС выступило с заявлением, что среди советских агентов нет человека по фамилии Абель. В течение нескольких месяцев, как до, так и после суда Фишера пытались перевербовать, склонить к предательству, обещая всевозможные жизненные блага. После того, как это не удалось, разведчика стали запугивать электрическим стулом. Но и это его не сломило. Он не сказал ни слова, ни выдал ни одного агента, и это был беспрецедентный подвиг в разведки. Рискуя жизнью, Фишер заявил: «Я ни при каких обстоятельствах не буду сотрудничать с правительством Соединенных Штатов и не сделаю для спасения жизни ничего, что может нанести ущерб стране». В суде с профессиональной точки зрения он держался идеально, на все вопросы о признании вины отвечал категорическим отказом, от дачи показаний отказывался. Необходимо отметить адвоката Вильяма Генриховича – Джеймса Бритта Донована, служившего в разведке в годы войны. Это был очень добросовестный и умный человек, сделавший все возможное сначала для защиты «Марка», а позже для его обмена.

24 октября 1957-го года Джеймс Донован произнёс блистательную защитную речь. Стоит привести один отрывок из нее: «…Если этот человек действительно тот, кем его считает наше правительство, то это означает, что в интересах своего государства он выполнял весьма опасную задачу. Мы отправляем с такими заданиями лишь самых умных и храбрых людей из числа военнослужащих нашей страны. Также вы знаете, что каждый, случайно познакомившийся с подсудимым, непроизвольно давал ему самую высокую оценку моральных качеств…».

В марте 1958-го года после беседы Фишера с Алленом Даллесом советскому разведчику разрешили начать переписку с семьей. Попрощавшись, директор ЦРУ сказал адвокату Доновану: «Хотел бы я иметь трёх-четырёх таких разведчиков в Москве». Однако он имел крайне скудное представление о том, кем в реальности являлся русский шпион. В противном случае Даллес бы понял, что в Советском Союзе ему достаточно всего лишь одного разведчика подобного уровня.

После долгих проволочек Министерство юстиции Соединенных Штатов разрешило Фишеру вести переписку с женой и дочерью. Она имела общий характер, о делах в семье, состоянии здоровья. Первое же письмо домой Вильям Генрихович закончил словами: «С любовью, ваш муж и отец, Рудольф», дав понять, как следует к нему обращаться. Американцам в сообщениях многое не нравилось, они справедливо предположили, что советский агент использует их в оперативных целях. 28 июня 1959-го года то же самое Министерство вынесло неконституционное решение о запрете общения Фишера с кем-либо за пределами Америки. Основание было очень простым – переписка не соответствует национальным интересам США. Однако упорная борьба Донована дала результаты, Фишеру были вынуждены разрешить общение. Уже позже в переписку вступил «немецкий кузен Рудольфа», некий Юрген Дривс из ГДР, а на самом деле сотрудник внешней разведки Юрий Дроздов. Все общение шло через Донована и адвоката в Восточном Берлине, американцы осторожничали и тщательно проверяли и адвоката, и «родственника».

Развитие событий ускорилось после того, как 1 мая 1960-го года в районе Свердловска был сбит разведывательный самолёт У-2. Его пилот, Фрэнсис Гарри Пауэрс, попал в плен, а СССР обвинила США в осуществлении шпионских действий. Президент Эйзенхауэр в ответ предложил вспомнить Абеля. В американских средствах массовой информации зазвучали первые призывы обменять Пауэрса на Рудольфа. «Нью-Йорк дейли ньюс» писала: «Совершенно точно можно сказать, что для нашего правительства Рудольф Абель не представляет ценности, как источник сведений о деятельности красных. После того как в Кремле выжмут всю возможную информацию из Пауэрса, их обмен вполне естественен…». Помимо общественного мнения на президента также оказывало сильное давление семья Пауэрса и адвокаты. Активизировалась и советская разведка. После того как официальное согласие на обмен дал Хрущев, «Дривс» и адвокат из Берлина через Донована начали торги с американцами, которые растянулись почти на два года. В ЦРУ прекрасно понимали, что разведчик-профессионал «весит» гораздо больше, чем летчик. Им удалось убедить советскую сторону освободить помимо Пауэрса, студента Фредерика Прайера, задержанного в августе 1961-го года в Восточном Берлине за шпионаж, и Марвина Макинена, находящегося в тюрьме в Киеве.

На фото он в гостях у коллег из ГДР в 1967-м году

Организовать подобные «довески» было очень непросто. Спецслужбы ГДР пошли на огромную услугу, уступив Прайера отечественной разведке.

Проведя пять с половиной лет в федеральной исправительной тюрьме в Атланте, Фишер не только выстоял, но и сумел заставить следователей, адвокатов, даже американских уголовников уважать себя. Известных факт, будучи в заключении советский агент нарисовал маслом целую галерею картин. Существуют данные, что Кеннеди забрал свой портрет и повесил его в Овальном зале.

10 февраля 1962-го года к Глиникскому мосту, разделяющему Восточный и Западный Берлин, с обеих сторон подъехало несколько автомашин. На всякий случай поблизости спрятался отряд ГДРовских пограничников. Когда по рации был получен сигнал о передачи американцам Прайера (Макинена освободили через месяц), начался главный обмен. Вильям Фишер, летчик Пауэрс, а также представители обеих сторон сошлись на мосту и закончили обговоренную процедуру. Представители подтвердили, что перед ними именно те люди, которых ждут. Обменявшись взглядами, Фишер и Пауэрс разошлись. Уже через час Вильям Генрихович был в окружении своих родных, специально прилетевших в Берлин, а на следующее утро отправился в Москву. На прощание американцы запретили ему въезжать в их страну. Однако Фишер и не собирался возвращаться.

На вопрос об основной задаче разведки Вильям Генрихович однажды ответил: «Мы ищем чужие секретные планы, обращенные против нас, для того, чтобы принять нужные контрмеры. Наша разведывательная политика оборонительного характера. У ЦРУ совсем другие способы работы – создавать предпосылки и ситуации, при которых становятся допустимы военные действия их вооруженных сил. Это управление организует восстания, интервенции, перевороты. Со всей ответственностью заявляю: мы подобными делами не занимаемся».

После отдыха и восстановления Фишер вернулся к работе в разведке, участвовал в подготовке нового поколения агентов-нелегалов, выезжал в Венгрию, Румынию и ГДР. При этом он постоянно посылал письма с просьбой освободить Павла Судоплатова, осужденного на пятнадцать лет тюремного заключения. В 1968-ом году Фишер снялся со вступительным словом в фильме «Мёртвый сезон». Ему организовывали выступления в институтах, на заводах, даже в колхозах.



Звание Героя Советского Союза Фишеру, как и многим другим разведчикам, не дали. Это было не принято, власти боялись утечки информации. Ведь Герой – это дополнительные бумаги, дополнительные инстанции, лишние вопросы.

Вильям Генрихович Фишер умер 15 ноября 1971-го на шестьдесят восьмом году жизни. Настоящее имя легендарного разведчика сразу раскрывать не стали. Написанный в «Красной Звезде» некролог гласил: «...Находясь за границей в сложных, тяжелых условиях Р.И. Абель проявлял редкостный патриотизм, выдержку и стойкость. Он награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Ленина, орденом Красной Звезды, орденом Трудового Красного Знамени и другими медалями. До последних дней оставался на боевом посту».

Вне всяких сомнений Вильям Фишер (он же Рудольф Абель) является выдающимся агентом советской эпохи. Неординарный человек, бесстрашный и скромный отечественный разведчик-интеллектуал прожил свою жизнь с удивительным мужеством и достоинством. Очень многие эпизоды его деятельности до сих пор остаются в тени. С многих дел гриф секретности давно снят. Однако некоторые истории на фоне уже известной информации кажутся рутинными, другие очень трудно восстановить целиком. Документальные свидетельства работы Вильяма Фишера распылены по куче архивных папок и собрать их воедино, восстановить все события – кропотливая и долгая работа.

Источники информации:
https://hipersona.ru/secret-agent/sa-cold-war/1738-rudolf-abel
https://svr.gov.ru/smi/2010/golros20101207.htm
https://che-ck.livejournal.com/67248.html?thread=519856
https://clubs.ya.ru/zh-z-l/replies.xml?item_no=5582

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Похожие статьи
 
Категории
Тиски прецизионные Спецкулачки, зажимные устройства Специнструмент Ножи гильотинные.. Ножи гильотинные. Ножи для рубки швеллера. Тиски прецизионные Спецкулачки, зажимные устройства Специнструмент Ножи гильотинные Ножи для рубки швеллера.
Видеоматериалы