Синопскому сражению, произошедшему 30 ноября 1853 года, предшествовало немало событий. В начале года обострился «Восточный вопрос» , Черноморский флот лишил кавказских горцев важного источника доходов, но зато ошибся в своих стратегических расчётах и едва не упустил турецкие корабли у Синопа - важной перевалочной базы, через которую снабжались кавказские «революционеры». Добившись разрешения атаковать противника , адмирал Нахимов не стал откладывать дело в долгий ящик.

План адмирала Нахимова

16 ноября русский пароход «Бессарабия» захватил турецкий пароход «Medzhir Tadzhiret». Пленные показали, что в Синопе стоит турецкая эскадра: три фрегата, два корвета и грузовые транспорты - все парусные. Сразу же к порту выслали разведчиков, которые обнаружили там семь фрегатов, два корвета (на самом деле их было три) и два колёсных парохода.

Из-за шторма Нахимов подошёл к Синопу только 23 ноября. На следующий день он получил разрешение атаковать турецкую эскадру в Синопе. Но только эскадру. От огня по городу приказано было воздерживаться (у Меншикова в приказе чётко сказано: «щадить Синоп» ) и открывать огонь только в том случае, если турки начнут стрельбу первыми.

Синопская бухта в наши дни

На тот момент у Нахимова было только три линейных корабля, поэтому от нападения русские воздержались, организовав блокаду Синопа и дожидаясь в подмогу эскадры контр-адмирала Фёдора Новосильского: три линейных корабля и два фрегата. Новосильский присоединился к Нахимову только 28 ноября. По плану, русская эскадра в строю двух кильватерных колонн (корабли следовали один за другим по линии курса) должна была прорваться на Синопский рейд и нанести огневой удар по кораблям и батареям противника. Первой колонной предстояло командовать Нахимову. В неё входили корабли «Императрица Мария» (флагман), «Великий князь Константин» и «Чесма». Второй колонной - «Париж» (второй флагман), «Три святителя» и «Ростислав» - должен был руководить Новосильский. Далее корабли становились на якорь перед линией османских фрегатов и вели огонь по ним до полного истребления. Завершая свои инструкции, вице-адмирал приказал, «завязав дело с неприятельскими судами, стараться по возможности не вредить консульским домам, на которых будут подняты национальные их флаги» . Он подчеркнул также, что «все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего своё дело, и потому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг».

На 30 ноября 1853 года состав русской эскадры под командованием адмирала Нахимова был следующий:

Бой у Синопа

В 6 утра 30 ноября 1853 года на флагмане Нахимова, 84-пушечном корабле «Императрица Мария», был поднят сигнал «Приготовиться к бою!» . Мрачным дождливым утром при шквалистом ветре русские корабли двумя колоннами двинулись по направлению к Синопской бухте. Время было выбрано неслучайно: мусульмане в этот момент совершали намаз. Русским действительно повезло. То ли из-за намаза, то ли просто потому, что на турецких береговых батареях не рассчитывали, что русские начнут атаку, Нахимов прошёл опасную зону сближения без противодействия с берега. В шканечном журнале корабля «Три святителя» отмечено:

«Проходя (…) батареи, означенные номерами 1, 2, 3, 4, на них не было видно ни малейшего движения, но бежавшие из деревни Ада-Киой турки спешили, вероятно, занять свои места: однако же эскадра наша успела пройти мимо батарей» .

Те батареи, которые всё-таки вступили в бой с русскими кораблями, имели на вооружении старые 14- и 19-фунтовые орудия, эффективность которых была близка к нулю. К тому же защищали их земляные брустверы и обслуживались они не армией, а местной милицией. О плохом состоянии батарей до этого неоднократно докладывали в Стамбул.

План Синопского сражения

Но даже без противодействия батарей из-за погоды и неудобного ветра произошли накладки. В частности, левая русская колонна стала на якорь дальше от противника, чем планировалось, что позволило турецкому пароходофрегату «Taif» вырваться. «Императрица Мария», флагман самого Нахимова, не дошла до центра бухты, отчего «Чесма», концевая в правой колонне, не могла действовать против турецких кораблей, и бой для неё свёлся к борьбе с батареями № 3 и № 4. К тому же «Чесма» и «Великий князь Константин» мешали друг другу, перекрывая секторы обстрела, так что им пришлось под турецким огнём менять якорную стоянку. У «Трёх святителей» в начале сражения перебило шпринг, корабль развернуло, и в горячке боя комендоры 120-пушечника продолжили огонь, но по своим. Несколько ядер пришлось в «Париж» и «Ростислав», пока Новосильский не поднял сигнал «Трём Святителям» прекратить огонь.

В 12:30 русские сблизились, и бой-таки начался. Береговые батареи №№ 4, 5 и 6 тоже вступили в дело. В 12:45 развёл пары самый сильный турецкий пароходофрегат «Taif». До сих пор непонятно, прошёл ли он между воюющими сторонами или между турецкими кораблями и берегом, но далее «Taif» миновал батарею № 6, проскользнул между фрегатами «Кулевчи» и «Кагул» и, дав полный ход, в 12:57 взял курс на Стамбул. Позже его капитан Яхъя-бей, ожидавший награды за спасение корабля, был отдан под суд и уволен со службы за недостойное поведение. Султан Абдул-Меджид выразил своё недовольство: «Я бы предпочёл, чтобы он не спасся бегством, а погиб бы в бою, как и остальные».

13:00. Вставший на шпринг напротив турецкого «Avnullah» 84-пушечный «Императрица Мария» просто растерзал фрегат полными бортовыми залпами, и флагман турок выбросился на берег. Нахимов перенёс огонь на «Fazlullah». Тот последовал примеру флагмана. «Великий князь Константин» вступил в бой сразу с двумя фрегатами - «Nâvek-i Bahrî» и «Nesîm-i Zafer». Первый, попавший к тому же под огонь подошедшей «Чесмы», взорвался через 15 минут боя. Второй, объятый пламенем, отнесло к молу у батареи № 5. Был совершенно разбит и корвет «Necm-Efşân».

Синопское сражение. Художник А.П. Боголюбов

13:05. 120-пушечный «Париж» обрушил несколько залпов на батарею № 5, формально выполнив приказ «отвечать только на обстрелы с берега» , а потом перенёс огонь на фрегат «Dimyad» и корвет «Gül-i Sefîd». Корвет взорвался почти сразу же, а фрегат был сбит со шпринга и отдрейфовал к берегу. «Париж», кстати, истратил больше 68-фунтовых бомб, нежели любой другой русский корабль - 70 из 893 запасённых. «Императрица Мария» израсходовала пять из 176, «Великий князь Константин» - 30 из 457, «Три Святителя» - 28 из 147, наконец, «Ростислав» - 16 из 400. Всего за время боя Черноморский флот потратил 167 бомб.

13:30–14:00. «Три Святителя» начал бой с «Kaaid-i Zafer», «Nizamiye» и батареей № 6. Шальное ядро с батареи перебило кораблю шпринг, развернуло кормой к батарее, и 120-пушечник пережил несколько неприятных минут, дав к тому же несколько залпов по своим. В течение 15 минут под огнём был заведён новый верп, корабль развернулся и обрушил мощные залпы на своих противников. Первый фрегат выбросился на берег и в 14:00 взорвался.

К 16:00 горела не только турецкая эскадра - пылал уже весь город. Огонь с батарей перекинулся на жилые дома. Русские несколько раз посылали к стенам крепости парламентёров, передававших слова командиров: «Прекратите стрельбу из города, русские не станут стрелять в ответ по берегу ». Однако услышать их было просто невозможно.

Главной потерей турок стали даже не военные корабли, а транспортники, на которых осуществлялись переброски на Кавказское побережье. Слова Нахимова, сказанные префекту Синопа, звучали как утончённое издевательство:

«Я покидаю этот порт и обращаюсь к Вам как к представителю дружественной нации, рассчитывая на Ваши услуги, чтобы объяснить городским властям, что императорская эскадра не имела никакого враждебного намерения ни против города, ни против порта Синоп» .

Адмирал Нахимов на шканцах «Императрицы Марии» во время боя

После боя Нахимов написал царю:

«Повеление Вашего Императорского Величества исполнено Черноморским флотом самым блистательным образом. Первая турецкая эскадра, которая решилась выйти в бой , 18-го (30-го) числа ноября истреблена вице-адмиралом Нахимовым. Командовавший оною турецкий адмирал Осман-паша, раненый, взят в плен и привезён в Севастополь. Неприятель был на Синопском рейде, где, укреплённый береговыми батареями, принял сражение. При этом у него истреблено семь фрегатов, шлюп, два корвета, одни пароход и несколько транспортов. За сим, остался один пароход, который спасся по превосходной быстроте своей. Эта эскадра, по-видимому, есть та самая, которая снаряжалась для овладения Сухумом и содействия горцам ».

Последствия

Иностранные дипломаты в Стамбуле по-разному реагировали на сражение: «англичане меланхолично обдумывали итоги Синопа» , тогда как французы «предавались ликованию» . По предложению английского посла в Турции Стрэтфорда де Редклифа Порта запретила вообще «разговоры на темы политические, включая Синоп, на базарах, в кофейнях, чайханах и пр.» , которым турки «предавались с упоением» .

Небывалый по силе ветер, начавшийся в районе Босфора, нанёс туркам дополнительный урон: 30 ноября – 2 декабря 1853 года он просто выбрасывал суда на берег. Собственно, в этой ситуации османы чуть не приняли русские условия. Появись наши корабли после Синопа перед Босфором - и история пошла бы по другому пути. Это была главная ошибка Николая I после Синопа. 3 декабря 1853 года, вскоре после сражения, он писал Меншикову:

«Думаю, что большим действиям флота конец и отдых. Кажется, что 4-х фрегатов и обыкновенных пароходов у нас теперь, должно быть, довольно, когда главной неприятельской эскадры более не существует. Ежели точно англичане и французы войдут в Чёрное море, с ними драться не будем, а пусть они отведают наших батарей в Севастополе, где ты их примешь салютом. Высадки не опасаюсь, а ежели бы попытка и была, то, кажется, и теперь отбить их можно. В апреле же будем иметь всю 16 дивизию с её артиллериею, бригаду гусар и конные батареи, более чем нужно, чтобы заставить их хорошо поплатиться».

Собственно, дальнейший ход событий решался в три-четыре дня после Синопа. Направь русские свои корабли тогда к Босфору - не было бы никакой Крымской войны. Турецкое правительство было готово подписать любые договоры. Кроме того, у Турции на войну, впрочем, как и всегда, вообще не оказалось денег. Хотели занять 30 000 000 курушей у Австрии, но этого не дали сделать англичане, которые предложили свой кредит, но не деньгами, а товарами, оружием и советниками. Султан же хотел именно денег - этих серебряных и золотых кружочков, ибо бумажные деньги в Турции те же солдаты Стамбульского гарнизона воспринимали очень нервно, а злить их было нельзя.

Сразу после известия о поражении султан издал фирман о беспрепятственном пропуске русских торговых (и не очень) судов через проливы без досмотра до 23 февраля 1854 года включительно. Самым же главным итогом стало сожжение эскадры и Синопа, что нанесло страшнейший моральный удар по горцам на Кавказе. Тамошние жители всегда уважали только силу, и сила была продемонстрирована очень зримо. Теперь появилась твёрдая основа для переговоров и уверенность в том, что старейшины местных тейпов к русским будут как минимум прислушиваться.

Зарево Синопа. Художник И. Айвазовский

Реакцию англичан на произошедшее хорошо отражают слова, напечатанные в «Иллюстрейтед Ландон Ньюс» 2 декабря 1853 года: «Незначительная победа, не соответствующая громкому кудахтанью о ней» . Та же газета писала, что император Николай реально заслужил хоть одну громкую победу в войне, которая явно началась для него неудачно. Некоторые публикации утверждали, что «сражение было нечестным» , ведь «Николай воспользовался беспомощностью турецкого флота» . «Навал Кроникл» сообщила, что никакого Синопа не было бы, если бы в Чёрном море находился английский флот.

А вот другая сторона Синопского сражения, о которой у нас часто просто не знают, оказалась действительно важной. Оппозиция объявила, что премьер Абердин имеет тайные договорённости с Николаем и вообще, один из виновников Синопского боя - именно он. Пресса, по сути, обвинила премьер-министра Англии в том, что он - немного шпион России. Более того, даже принц Альберт Саксен-Кобург-Готский, муж королевы Виктории - тоже шпион русского императора. Договорились даже до того, что «принц, будучи немцем, не способен относиться к событиям в мире с точки зрения английского либерализма» .

5 декабря 1853 года французский посол от имени Англии, Австрии и Пруссии обратился к султану с вопросом, какие тот видит выходы из сложившейся ситуации. По мысли посла, Англия, Франция, Австрия и Пруссия должны были стать посредниками между Турцией и Россией. Но тут во Францию пришла весть о Синопе. Казалось, что Николай всех перехитрил и теперь заключит мир без посредников. Выходило, что Франция остаётся с носом. Более того, в мыслях Наполеона III русские эскадры уже шли к Босфору, а русские войска высаживались в Стамбуле.

17 декабря 1853 года английский посол при французском дворе имел разговор с Наполеоном III, после чего немедленно сообщил министру иностранных дел: «Французское правительство полагает, что Синопское дело, а не переход через Дунай, должно бы быть сигналом к действию флотов ». Не успел министр опомниться, как посол известил его, что французский император снова его призвал и прямо заявил, что нужно «вымести с моря прочь русский флаг », и что он, император, будет разочарован, если этот план не будет принят Англией. Мало того, Наполеон III приказал своему министру иностранных дел графу Валевскому сообщить в Лондон, что если Англия даже откажется ввести свой флот в Чёрное море, то французы войдут туда сами и будут действовать так, как сочтут нужным.

Естественно, это был блеф. Но этот блеф сработал. Наполеон долго жил в Англии и знал психологию англичан: они хотели участвовать в любом разделе любых территорий и сильно вздрагивали от действий на море без их участия. Коалиция против России начала стремительно складываться. Собственно, именно Синоп заставил англичан и французов забыть извечную вражду и объединиться против России. Конечно же, это был не единственный фактор образования антирусской коалиции, но он дал в руки политикам из «партии войны» прекрасный козырь, который они теперь могли использовать для усиления противостояния с Россией, попутно решая свои местные политические интересы в борьбе за власть.

| Дни воинской славы (победные дни) России | 1 декабря. День победы русской эскадры под командованием П.С. Нахимова над турецкой эскадрой у мыса Синоп (1853 год)

1 декабря

День победы русской эскадры под командованием П.С. Нахимова
над турецкой эскадрой у мыса Синоп
(1853 год)

Синопский морской бой

Морское сражение при Синопе произошло в самом начале Крымской войны. Начавшись в октябре 1853 г. между Россией и Турцией, она вскоре переросла в вооруженное столкновение России с сильной коалицией Турции, Англии, Франции и Сардинии. Это было последнее крупное сражение парусных кораблей и первое, в котором использовались бомбические орудия (т. е. стрелявшие разрывными снарядами).

18 (30) ноября 1853 г. эскадра вице-адмирала П. С. Нахимова (6 линейных кораблей и 2 фрегата) в Синопской бухте нанесла упреждающий удар по противнику, неожиданно напав на турецкий флот, состоявший из 16 кораблей. Цвет турецкого флота (7 фрегатов, 3 корвета и 1 пароход) был сожжен, береговые батареи уничтожены. Турки потеряли убитыми и ранеными около 4 тыс. человек. Еще около 200 попали в плен. Эскадра Нахимова не потеряла ни одного корабля. Блестящая победа русского флота лишила турок господства на Черном море, не позволила им высадить войска на побережье Кавказа.

В Синопском бою наглядно проявилась эффективность передовой системы обучения и воспитания воинов-черноморцев. Высокое боевое мастерство, показанное моряками, было достигнуто упорной учебой, тренировками, походами, овладением всеми тонкостями морского дела.

Ход сражения

Вице-адмирал Нахимов (84-пушечные линейные корабли «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав») был послан князем Меншиковым в крейсерство к берегам Анатолии. Были сведения, что турки в Синопе готовят силы для высадки десанта у Сухума и Поти.

Подойдя к Синопу, Нахимов увидел в бухте отряд турецких кораблей под защитой 6-ти береговых батарей и решился тесно блокировать порт, чтобы с прибытием из Севастополя подкреплений атаковать неприятеля.

16 (28) ноября 1853 к отряду Нахимова присоединилась эскадра контр-адмирала Ф. М. Новосильского (120-пушечные линейные корабли «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», фрегаты «Кагул» и «Кулевчи»). Турки могли быть усилены союзным англо-французским флотом, расположенном в бухте Бешик-Кертез (пролив Дарданеллы).

Решено было атаковать 2-мя колоннами: в 1-й, ближайшей к неприятелю - корабли отряда Нахимова, во 2-й - Новосильского, фрегаты же должны были под парусами наблюдать за неприятельскими пароходами; консульские дома и вообще город решено было по возможности щадить, поражая лишь суда и батареи. Впервые предполагалось использовать 68-фунтовые бомбические орудия.

Утром 18 ноября (30 ноября) шел дождь при порывистом ветре от OSO, самом неблагоприятном для завладения турецкими судами (они легко могли выброситься на берег).

В 9.30 утра, держа гребные суда у бортов кораблей, эскадра направилась к рейду. В глубине бухты 7 турецких фрегатов и 3 корвета расположены были лунообразно под прикрытием 4-х батарей (одна - 8-орудийная, 3 - по 6 орудий каждая); за боевой линией стояли 2 парохода и 2 транспортных судна.

В 12.30 часа дня по 1-му выстрелу с 44-пушечного фрегата «Аунни-Аллах» был открыт огонь со всех турецких судов и батарей. Линейный корабль «Императрица Мария» засыпан был снарядами, большая часть его рангоута и стоячего такелажа перебита, у грот-мачты осталась нетронутой только одна ванта. Однако корабль безостановочно шел вперед и, действуя батальным огнём по неприятельским судам, отдал якорь против фрегата «Аунни-Аллах»; последний, не выдержав получасового обстрела, выбросился на берег. Тогда русский флагманский корабль обратил свой огонь исключительно на 44-пушечный фрегат «Фазли-Аллах», который скоро загорелся и также выбросился на берег. После этого действия корабля «Императрица Мария» сосредоточились на батарее № 5.

Линейный корабль «Великий князь Константин», встав на якорь, открыл сильный огонь по батарее № 4 и 60-пушечным фрегатам «Навек-Бахри» и «Несими-Зефер»; первый был взорван через 20 минут после открытия огня, осыпав обломками и телами моряков батарею № 4, которая затем почти перестала действовать; второй был выброшен ветром на берег, когда у него была перебита якорная цепь.

Линейный корабль «Чесма» своими выстрелами снёс батареи № 4 и № 3.

Линейный корабль «Париж», стоя на якоре, открыл батальный огонь по батарее № 5, корвету «Гюли-Сефид» (22-пуш.) и фрегату «Дамиад» (56-пуш.); затем, взорвав корвет и отбросив на берег фрегат, стал поражать фрегат «Низамие» (64-пуш.), фок- и бизань-мачты которого были сбиты, а самое судно сдрейфовало к берегу, где вскоре загорелось. Тогда «Париж» снова начал обстреливать батарею № 5.

Линейный корабль «Три Святителя» вступил в борьбу с фрегатами «Каиди-Зефер» (54-пуш.) и «Низамие»; первыми неприятельскими выстрелами у него перебило шпринг, и корабль, повернувшись по ветру, подвергся меткому продольному огню батареи № 6, причем сильно пострадал его рангоут. Снова заворотив корму, он очень удачно стал действовать по «Каиди-Зеферу» и другим судам и принудил их броситься к берегу.

Линейный корабль «Ростислав», прикрывая «Три Святителя», сосредоточил огонь на батарее № 6 и на корвете «Фейзе-Меабуд» (24-пуш.), и отбросил корвет на берег.

В 13.30 показался из-за мыса русский пароходофрегат «Одесса» под флагом генерал-адъютанта вице-адмирала В. А. Корнилова, в сопровождении пароходофрегатов «Крым» и «Херсонес». Эти суда немедленно приняли участие в бою, который, однако, уже близился к концу; силы турок очень ослабели. Батареи № 5 и № 6 продолжали беспокоить русские корабли до 4-х часов, но «Париж» и «Ростислав» вскоре разрушили их. Между тем остальные турецкие суда, зажжённые, по-видимому, своими экипажами, взлетали на воздух один за другим; от этого в городе распространился пожар, который некому было тушить.

Около 2 часов турецкий 22-пушечный пароходофрегат «Таиф» («Tayf»), вооружение 2-10 дм бомбических, 4-42 фн., 16-24 фн. орудий, под командованием Яхья-бея (Yahya-bey), вырвался из линии турецких судов, терпевших жестокое поражение, и обратился в бегство. Пользуясь преимуществом в скорости хода «Таифа», Яхья-бей сумел уйти от преследующих его русских кораблей (фрегаты «Кагул» и «Кулевчи», затем пароходофрегатов отряда Корнилова) и сообщить в Стамбул о полном истреблении турецкой эскадры. Капитан Яхья-бей, ожидавший награду за спасение корабля, был уволен со службы с лишением чина за «недостойное поведение». Султан Абдул-Меджид был очень недоволен бегством «Таифа», сказав: «Я бы предпочел, чтобы он не спасся бегством, а погиб в бою, как и остальные». По данным французского официоза «Le Moniteur», корреспондент которого побывал на «Таифе» сразу после его возвращения в Стамбул, на пароходофрегате было 11 убитых и 17 раненых. Распространенные в отечественной историографии утверждения о том, что на «Таифе» находились турецкий адмирал Мушавер-паша и главный советник Осман-паши англичанин Адольф Слэйд не соответствуют действительности.

150 лет назад, в самом начале Крымской войны, внимание всего мира привлек славный подвиг русских моряков, ставший одной из самых ярких страниц в военно-морской летописи России.

В октябре 1853 года Турция, подстрекаемая Англией и Францией, открыла военные действия на Кавказе и Дунае. Так началась Крымская война 1853-1856 гг.

В ноябре 1853 года турецкая эскадра под командованием Осман-паши вышла из Стамбула и встала на рейд в черноморском порту Синоп. Ей предстояло прикрыть движение собранных в Батуме 250 судов с войсками для высадки десанта в районе Сухум-Кале (Сухуми) и Поти. Эскадра имела в своем составе 7 быстроходных фрегатов, 3 корвета, 2 пароходофрегата, 2 брига и 2 военных транспорта, на которых находилось в общей сложности 510 орудий. Стоянка кораблей Осман-паши в Синопской бухте находилась под защитой береговых батарей (44 орудия), оборудованных земляными брустверами. Установленные за ними пушки могли вести огонь калеными ядрами, чрезвычайно опасными для кораблей, целиком выстроенных из дерева. Легко пробивая борта они мгновенно вызывали пожар. Уничтожить береговые батареи огнем корабельной артиллерии было очень трудно, с точки зрения европейских знатоков морского дела - почти невозможно. В этом Осман-пашу уверил прибывший к его эскадре главный английский советник Адольф Слэйд, получивший от султана чин адмирала и титул Мушавер-паши.

После обострения отношений с Турцией, но еще до начала военных действий, из Севастополя для крейсерства в восточной части Черного моря вышла русская эскадра под флагом вице-адмирала Павла Степановича Нахимова. Целью крейсерства, как указывалось в предписании, было лишь наблюдение за турецким флотом в ожидании разрыва с Турцией. Нахимову строго наказывалось "без особого повеления - не начинать боя", так как во время выхода русских кораблей в море в командование Черноморского флота еще не получило известий о турецком нападении. В состав эскадры, вышедшей из Севастополя, входили линейные корабли "Императрица Мария", "Чесма", "Храбрый", "Ягудиил", фрегат "Кагул" и бриг "Язон". Через двое суток к эскадре присоединился пароход "Бессарабия". В назначенный район крейсерства русские корабли прибыли 13 октября.

Поход эскадры Нахимова не остался не замеченным противником. Море опустело - все турецкие суда укрылись в своих портах, навигация у анатолийского побережья временно прекратилась. Планы переброски османских войск морем на Кавказ оказались сорванными, но турецкое командование рассчитывало реализовать их позднее, после ухода эскадры Нахимова в Севастополь. При этом Стамбул рассчитывал на приближающееся время осенних штормов, чрезвычайно опасных для парусных кораблей. Но, вопреки ожиданиям противника, русская эскадра продолжала крейсерство. 26 октября прибывшее к Нахимову посыльное судно (корвет "Калипсо") доставило долгожданное разрешение главнокомандующего русскими войсками и флотом в Крыму Александра Сергеевича Меншикова начать военные действия против неприятеля на море. Несколько дней спустя командующий эскадрой получил точную информацию о результатах рекогносцировки, произведенной начальником штаба Черноморского флота вице-адмиралом Владимиром Алексеевичем Корниловым у Босфора. Тогда же ему был доставлен текст манифеста императора Николая I о начале войны с Турцией. Обращаясь к Нахимову, Корнилов сообщал ему о намерении противника выслать флотилию к побережью Кавказа для высадки там десантов. В связи с этим 3 ноября 1853 года Нахимов передал на корабли эскадры следующий приказ: "Имею известие, что турецкий флот вышел в море с намерением занять принадлежащий нам порт Сухум-кале и что для отыскания неприятельского флота отправлен из Севастополя с шестью кораблями генерал-адъютант Корнилов. Неприятель не иначе может исполнить свое намерение, как пройдя мимо нас или дав нам сражение. В первом случае я надеюсь на бдительный надзор гг. командиров и офицеров; во втором - с Божиею помощью и уверенностью в своих офицерах и командах я надеюсь с честью принять сражение. Не распространяясь в наставлениях, я выскажу свою мысль, что в морском деле близкое расстояние от неприятеля и взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика". Далее, в другом приказе от того же числа, Нахимов сообщал своим подчиненным: "Получив повеление начать военные действия против военных турецких судов, я считаю нужным предуведомить командиров судов вверенного мне отряда, что в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело".

4 ноября пароход "Бессарабия", посланный Нахимовым в разведку к мысу Керемпе у берегов Турции, захватил неприятельский транспорт "Меджари-Теджарет". Из опроса пленных подтвердились ранее полученные сведения, что в Синопе собирается турецкая эскадра Осман-паши, предназначенная для осуществления большой десантной операции у русских берегов.

Кроме эскадры Нахимова, блокировавшей побережье Восточной Анатолии, в море вышла эскадра Корнилова, крейсировавшая у западных берегов Турции. Неприятельских военных кораблей обнаружить ей не удалось, но из опроса команд купеческих судов выяснилось, что англо-французская эскадра продолжала стоять в бухте Безик (Бешик-Керфез), в проливе Дарданеллы и что 31 октября три больших парохода с войсками вышли из Константинополя к Трапезунду. Корнилов на пароходе "Владимир" пошел в Севастополь, приказав контр-адмиралу Федору Михайловичу Новосильскому следовать с эскадрой к Нахимову и сообщить ему эти известия. Утром 6 ноября Новосильский доложил Нахимову о результатах крейсерства в западной части Черного моря.

После этого эскадра Новосильского, оставив Нахимову линейные корабли "Ростислав" и "Святослав", бриг "Эней" и захватив с собой линейный корабль "Ягудиил" и бриг "Язон" из эскадры Нахимова, направилась в Севастополь. Вице-адмирал Нахимов, стремясь к решительной встрече с турецким флотом, решил проверить полученные сведения. 6 ноября, несмотря на начавшееся волнение, его корабли взяли курс к Синопской бухте. 8 ноября начался сильный шторм. Однако эскадра не потеряла своего курса, благодаря, искусству флагманского штурмана И.М. Некрасова. Все же, после окончания бури, адмирал нашелся вынужденным отправить в Севастополь, для исправлений, два корабля - "Храбрый" и "Святослав". 11 ноября Нахимов, всего с тремя 84-пушечными кораблями ("Императрица Мария", "Чесма" и "Ростислав"), подошел на две мили к Синопской бухте Там русские моряки действительно обнаружили неприятельских корабли, стоявшиех на якоре, но из-за наступившей темноты не смогли определить состав турецкой эскадры.

Синопская бухта является очень удобной гаванью, хорошо защищенной от северных ветров высоким полуостровом Бостепе-Бурун, соединенным с материком узким перешейком. Перед началом Крымской войны в Синопе проживало 10-12 тысяч человек, в основном турок и греков. На берегу бухты располагалось адмиралтейство с хорошими верфями, портовые сооружения, склады, казармы. Турки, находясь под прикрытием береговых батарей и имея двойное превосходство в силах, считали себя в безопасности и не верили в серьезность угрозы со стороны небольшой русской эскадры. Помимо того, они с часу на час ожидали прорыва блокады извне силами огромного англо-французского флота.

В ночь с 8 на 9 ноября начался жестокий шторм, из-за которого Нахимову и на следующий день не удалось произвести подробную разведку Синопской бухты.

10 ноября шторм утих, но на всех кораблях ветром были порваны многие паруса, а на линейных кораблях "Святослав" и "Храбрый" и на фрегате "Кагул" повреждения оказались настолько серьезными, что понадобился срочный ремонт их в базе. Вечером 10 ноября поврежденные корабли ушли в Севастополь для ремонта, а пароход "Бессарабия" - за углем.

На следующий день русская эскадра в составе линейных кораблей "Императрица Мария", "Чесма", "Ростислав" и брига "Эней" вновь подошла к Синопской бухте и обнаружила на рейде под защитой шести береговых батарей стоявшую на якоре турецкую эскадру в составе семи фрегатов, трех корветов, двух пароходов, двух военных транспортов и нескольких торговых судов. Силы турок явно превосходили силы русской эскадры, у которой насчитывалось 252 пушки (у турок было 476 пушек на кораблях и 44 на береговых батареях). Это были укрывшиеся от шторма корабли турецкой эскадры Осман-паши, шедшие к кавказскому побережью для участия в высадке десантов в районе Сухума; в середине ноября десанты, согласно расчетам турок, должны были содействовать наступлению турецких сухопутных войск на Кавказе. Кроме самого Османа, на эскадре находился его главный советник англичанин А. Слэйд и второй флагман контр-адмирал Гуссейн-паша.

Нахимов установил блокаду Синопской бухты и отправил в Севастополь посыльное судно бриг "Эней" с донесением об обнаружении и блокировании противника. В нем он писал Меншикову "По обозрении отряда турецких судов, расположенных в Синопе под защитою 6 береговых батарей, я решился с 84-пушечными кораблями "Императрица Мария", "Чесма" и "Ростислав" тесно блокировать этот порт, поджидая из Севастополя корабли "Святослав" и "Храбрый" <...> дабы вместе с ними атаковать неприятеля". 84-пушечные линейные корабли "Императрица Мария", "Чесма", "Ростислав" встали у входа в бухту, закрыв собой выход из нее. Фрегат "Кагул" занял пост для наблюдения в нескольких милях от бухты.

16 ноября к Нахимову присоединилась эскадра Ф.М. Новосильского (линейные корабли "Париж", "Великий князь Константин", "Три Святителя"), а немного позже прибыли еще фрегаты "Кагул" и "Кулевчи". Теперь Нахимов имел в своем распоряжении эскадру из восьми боевых кораблей с 720 пушками на борту. Таким образом, по числу орудий русская эскадра превзошла эскадру противника.

Поскольку турецкая эскадра в открытом море могла быть усилена кораблями союзного англо-французского флота, Нахимов решил атаковать и разгромить ее непосредственно в базе.

Его замысел сводился к тому, чтобы быстро (в двухкильватерной колонне) ввести на Синопский рейд свои корабли, поставить их на якорь и решительно атаковать противника с короткой дистанции в 1-2 кабельтова .

За день до Синопского боя Нахимов собрал у себя всех командиров судов и обсудил с ними план действий. Процитируем его.

"Располагая при первом удобном случае атаковать неприятеля, стоящего в Синопе в числе 7 фрегатов, 2 корветов, одного шлюпа, двух пароходов и двух транспортов, я составил диспозицию для атаки их и прошу командиров стать по оной на якорь и иметь в виду следующее:

1. При входе на рейд бросать лоты, ибо может случиться, что неприятель перейдет иа мелководье, и тогда стать на возможно близком от него расстоянии, но на глубине не менее 10 сажень.

2. Иметь шпринг на оба якоря; если при нападении но неприятеля будет ветер N самый благоприятный, тогда вытравить цепи 60 сажень, иметь столько же и шпрингу, предварительно заложенного на битенге; идя на фордевинде при ветре О или ОNО, во избежание бросания якоря с кормы, становиться также на шпринг, имея его до 30 сажень, в когда цепь, вытравленная до 60 сажень, дернет, то вытравить еще 10 сажень; в этом случае цепь ослабеет, а корабли будут стоять кормою на ветер, на кабельтове; вообще со шпрингами быть крайне осмотрительными, ибо они часто остаются недействительными от малейшего невнимания и промедления времени.

3. Перед входом в Синопский залив, если позволит погода, для сбережения гребных судов на рострах, я сделаю сигнал спустить их у борта на противолежащей стороне неприятеля, имея на одном из них, на всякий случай, кабельтов и верп .

4. При атаке иметь осторожность, не палить даром по тем из судов, кои спустят флаги; посылать же для овладения ими не иначе, как по сигналу адмирала, стараясь лучше употребить время для поражения противящихся судов или батарей, которые, без сомнения, не перестанут палить, если бы с неприятельскими судами дело и было кончено.

5. Ныне же осмотреть заклепки у цепей; на случай надобности расклепать их

6. Открыть огонь по неприятелю по второму адмиральскому выстрелу, если перед тем со стороны неприятеля не будет никакого сопротивления нашему на них наступлению; в противном случае палить, как кому возможно, соображаясь с расстоянием до неприятельских судов.

7. Став на якорь и уладив шпринг, первые выстрелы должны быть прицельные; при этом хорошо заметить положение пушечного клина на подушке мелом для того, что после в дыму не будет видно неприятеля, а нужно поддерживать быстрый батальный огонь. Само собой разумеется, что он должен быть направлен по тому же положению орудия, как и при первых выстрелах.

8. Атакуя неприятеля на якоре, хорошо иметь, как и под парусами, одного офицера на грот-марсе или салинге для наблюдения при батальном огне за направлением своих выстрелов, и, буде они не достигают своей цели, офицер сообщает о том на шканцы для направления шпринга.

9. Фрегатам "Кагул" и "Кулевчи" во время действия остаться под парусами для наблюдения за неприятельскими пароходами, которые, без сомнения, вступят под пары и будут вредить нашим судам по выбору своему.

10. Завязав дело с неприятельскими судами, стараться, по возможности, не вредить консульским домам, на которых будут подняты консульские их флаги.

В заключение я выскажу свою мысль, что все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего свое дело, и потому я представляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг. Государь Император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморского флота. От нас зависит оправдать ожидания".

В ночь с 17 на 18 ноября на эскадре начались приготовления к предстоящему сражению. Закончились они на рассвете. Несмотря на крайне неблагоприятную погоду - дождь и сильный юго-восточный ветер, Нахимов не изменил своего решения атаковать врага в его гавани. В половине десятого на флагманском корабле "Императрица Мария" был поднят сигнал: "Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд".

Само сражение началось 30 ноября (18 ноября) 1853 года в 12 часов 30 минут и продолжалось до 17 часов. Его эскадра двигалась двумя кильватерными колоннами. В наветренную колонну входили линейные корабли "Императрица Мария" (84-пушечный) под флагом Нахимова, "Великий князь Константин" (120-пушечный), "Чесма" (84-пушечный), в подветренную - линейные корабли "Париж" (120-пушечный) под флагом Новосильского, "Три Святителя" (120-пушечный), "Ростислав" (84-пушечный). Турецкая корабельная артиллерия и береговые батареи подвергли атакующую русскую эскадру, входившую на Синопский рейд шквальному огню. Противник вел огонь с дистанции в 300 и менее саженей, но корабли Нахимова ответили на яростный неприятельский обстрел, только заняв выгодные позиции. Тогда то и выяснилось полное превосходство русской артиллерии.

Линейный корабль "Императрица Мария" был засыпан ядрами, - значительная часть его рангоута и такелажа была перебита, но флагманский корабль шел впереди, ведя огонь по неприятелю и увлекая за собой остальные корабли эскадры. Непосредственно против турецкого флагманского 44-пушечного фрегата "Ауни-Аллах", на расстоянии около 200 саженей от него, корабль "Императрица Мария" стал на якорь и усилил огонь. Полчаса длился бой между адмиральскими кораблями. Осман-паша не выдержал: "Ауни-Аллах", отклепав якорную цепь, продрейфовал к западной части Синопской бухты и выбросился на мель возле береговой батареи N 6. Команда с турецкого флагмана бежала на берег. Неприятельская эскадра с выходом из строя флагманского фрегата лишилась управления.

После поражения фрегата "Ауни-Аллах" флагманский корабль перенес свой огонь на 44-пушечный турецкий фрегат "Фазли-Аллах" ("Аллахом данный" - захваченный в 1829 г. русский фрегат "Рафаил"). Вскоре и этот корабль загорелся и выбросился на берег недалеко от центральной береговой батареи N 5. "Императрица Мария" развернулась на шпринге и стала обстреливать другие турецкие корабли, ожесточенно сопротивлявшиеся русской эскадре.

На батарейных палубах русских кораблей дружно и умело действовали артиллеристы, метко поражая корабли противника. "Гром выстрелов, рев ядер, откат орудий, шум людей, стоны раненых, - вспоминал один из участников сражения, - все смешалось в один общий адский гвалт. Бой был в разгаре". Линейный корабль "Великий князь Константин", осыпаемый градом ядер и картечи, стал на якорь и, развернувшись на шпринге, открыл сильный огонь по двум 60-пушечным турецким фрегатам "Навек-Бахри" и "Несими-Зефер". Через 20 минут первый фрегат был взорван, и дружное русское "ура" прогремело над бухтой. Еще раз развернувшись на шпринге, "Великий князь Константин" открыл огонь по "Несими-Зефер" и 24-пушечному корвету "Наджими-Фешан", и оба эти корабля, охваченные пламенем, выбросились на берег.

Линейный корабль "Чесма" вел огонь преимущественно по береговым батареям N 3 и 4, прикрывавшим левый фланг турецкой боевой линии. Артиллеристы русского корабля метко накрывали цели и одно за другим выводили из строя орудия на этих батареях. Вскоре артиллерийский поединок между русским линейным кораблем и двумя турецкими береговыми батареями закончился полным поражением противника: обе батареи были разрушены, а личный состав их частью уничтожен, а частью бежал в горы. Корабли левой колонны русской эскадры встали на шпринг, равняясь по флагманскому кораблю и линейному кораблю "Париж". Командир "Парижа" капитан 1 ранга Владимира Ивановича. Истомин сразу же после постановки на шпринг открыл сильный огонь по центральной береговой батарее N 5, по 22-пушечному корвету "Гюли-Сефид" и 56-пушечному фрегату "Дамиад". В 13 час. 15 мин. в результате метких попаданий русских снарядов турецкий корвет взлетел на воздух. Фрегат "Дамиад", не выдержав ожесточенной перестрелки с линейным кораблем "Париж", выбросился на берег. Продолжительная артиллерийская дуэль произошла между комендорами "Парижа" и комендорами турецкого 64-пушечного двухдечного фрегата "Низамие", на котором находился контр-адмирал Гуссейн-паша - второй флагман эскадры противника. В 14 часов на "Низамие" были сбиты фок- и бизань-мачты. Потеряв много орудий, турецкий фрегат вышел из боевой линии и прекратил сопротивление.

Адмирал Нахимов внимательно следил за действиями своих кораблей Наблюдая отличную боевую работу личного состава линейного корабля "Париж", адмирал приказал поднять ему сигнал с выражением благодарности. Однако выполнить приказание оказалось невозможно, так как на флагманском корабле были перебиты все фалы. Тогда Нахимов под огнем противника отправил шлюпку с адъютантом. Линейный корабль "Ростислав", заняв удачную позицию, открыл огонь по береговой батарее N 6, а также по фрегату "Низамие" и 24-пушечному корвету "Фейзи-Меабуд". После сильной перестрелки турецкий корвет выбросился на берег, а неприятельская батарея была уничтожена. "Три Святителя" сражался с 54-пушечным фрегатом "Каиди-Зефер", но в самом разгаре боя сражения на русском корабле один из неприятельских снарядов перебил шпринг и "Три Святителя" стал разворачиваться по ветру кормой к противнику. В это время неприятельская береговая батарея усилила огонь, нанося серьезные повреждения линейному кораблю. Нужно было во чго бы то ни стало восстановить шпринг. Мичман Варницкий бросился в шлюпку, чтобы исправить повреждения, однако вражеским ядром шлюпку разбило. Мичман с матросами перескочил в другую шлюпку и под непрерывным артиллерийским огнем противника исправил шпринг и вернулся на корабль.

На линейном корабле "Ростислав" один из вражеских снарядов попал в батарейную палубу, разорвал орудие и вызвал пожар. Огонь постепенно подбирался к крюйт-камере, где хранился боезапас. Нельзя было терять ни одной секунды, так как линейному кораблю угрожал взрыв. В этот момент лейтенант Николай Колокольцев бросился в крюйт-камеру, быстро закрыл двери и, пренебрегая опасностью, принялся тушить загоревшийся занавес, прикрывавший люки крюйт-камерного выхода. Самоотверженность Колокольцева спасла корабль. Огромную роль в достижении победы сыграли не только комендоры, но и все другие моряки русской эскадры. Наблюдатели, находившиеся на марсах, следили за корректировкой огня, трюмные и плотники быстро и своевременно заделывали пробоины и исправляли повреждения, подносчики снарядов обеспечивали бесперебойную подачу боезапаса к орудиям, лекаря перевязывали раненых на батарейных палубах и т.д. Воодушевление всех моряков во время сражения было исключительно велико. Раненые отказывались уходить с боевых постов.

Боевые суда турецкой эскадры упорно сопротивлялись, но ни одно из них не могло противостоять удару русской эскадры. Немало турецких офицеров во время сражения позорно бежало со своих кораблей (командир парохода "Эрекли" Измаил-бей, командир корвета "Фейзи-Меабуд" Ицет-бей и др.). Пример им показал главный советник Осман-паши англичанин Адольф Слэйд. Около 14 часов турецкий 22-пушечный пароход "Таиф", на котором находился Мушавер-паша, вырвался из линии турецких судов, терпевших жестокое поражение, и пустился в бегство. Между тем в составе турецкой эскадры только на этом корабле были 2 десятидюймовых бомбических орудия. Пользуясь преимуществом в скорости хода "Таифа", Слэйд сумел уйти о русских кораблей и сообщить в Стамбул о полном истреблении турецкой эскадры. В 15 часов бой закончился. "Неприятельские суда, брошенные на берег, были в самом бедственном состоянии, - доносил Нахимов. - Я велел прекратить по ним огонь, хотя они и не спускали флагов, как оказалось, от панического страха, которым были объяты экипажи"

В этом сражении турки потеряли 15 из 16 кораблей и свыше 3 тысяч человек убитыми и ранеными (из 4500, участвовавших в сражении); в плен было взято около 200 человек, в том числе раненный в ногу Осман-паша и командиры двух кораблей. Адмирал Нахимов послал на берег парламентера, чтобы объявить губернатору Синопа, что в отношении города русская эскадра не имеет враждебных намерений, но губернатор и вся администрация давно уже бежали из города. Потери русской эскадры составили 37 человек убитых и 233 раненых, на кораблях было подбито и выведено из строя 13 орудий, имелись серьезные повреждения в корпусе, такелаже и парусах. "Императрица Мария" получила 60 пробоин, "Ростислав" - 45, "Три Святителя" - 48, "Великий князь Константин" - 44, "Чесма" - 27, "Париж"-26.

После 16 часов в бухту вошел отряд пароходов под командой вице-адмирала Корнилова. При подходе к Синопу Корнилов заметил уходивший пароход "Таиф" и приказал перехватить его. Пароход "Одесса" лег на пересечение курса "Таифа", но последний не принял боя, несмотря на подавляющее превосходство в артиллерии. Русские пароходы вошли на Синопский рейд; на их экипажи была возложена задача отбуксировать русские парусные корабли от горевших турецких судов. Разгром турецкой эскадры в Синопском сражении значительно ослабил морские силы Турции и сорвал ее планы по высадке своих войск на побережье Кавказа.

Поздравляя личный состав эскадры с одержанной победой, адмирал Нахимов в своем приказе писал:

"Истребление турецкого флота в Синопе эскадрою, состоящею под начальством моим, не может не оставить славной страницы в истории Черноморского флота. Изъявляю душевную мою признательность второму флагману , командирам кораблей за хладнокровие и точное постановление своих судов по данной диспозиции во время сильного неприятельского огня, равно и за непоколебимую их храбрость в продолжении самого дела. Обращаюсь с признательностью к офицерам за неустрашимое и точное исполнение ими своего долга, благодарю команды, которые дрались, как львы".

Исправив повреждения победители оставили опустевший Синоп и взяли курс к родным берегам. Однако некоторые участвовавшие в сражении корабли пришлось до самого Севастополя буксировать пароходами, находившимися в составе эскадры Корнилова. 2 ноября 1853 г. героев торжественно встречал Севастополь. Матросов-нахимовцев чествовали на площади у Графской пристани, а офицеров - в Морском клубе. "Битва славная, выше Чесмы и Наварина... Ура, Нахимов! М. П. Лазарев радуется своему ученику!" - восторженно писал в те дни другой лазаревский ученик Корнилов. За Синопскую победу император Николай I удостоил вице-адмирала Нахимова ордена C вятого Георгия 2-й степени, написав в именном рескрипте: "Истреблением турецкой эскадры вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятной в морской истории".

Синопское морское сражение стало последним в истории крупным сражением эпохи парусного флота. На смену парусникам стали приходить корабли с паровыми двигателями. В Синопском сражении ярко проявился флотоводческий талант выдающегося русского флотоводца Павла Степановича Нахимова. Об этом говорят решительные действия его эскадры при уничтожении неприятельского флота в его базе, искусное развертывание кораблей и применение ими 68-фунтовые "бомбических" пушек, установленных на нижних батарейных палубах русских линейных кораблей. Показательны также высокие морально-боевые качества русских моряков, умелое руководство боевыми действиями командиров кораблей. Большая эффективность "бомбических" пушек впоследствии ускорила переход к созданию броненосного флота.

Славной победой в Синопском сражении была вписана еще одна героическая страница в историю знаменитых побед русского флота, одержанных у Гангута, Эзеля, Гренгама, Чесмы, Калиакрии, Корфу, Наварина. После этой виктории имя выдающегося русского флотоводца Нахимова стало известным не только в нашей стране, но и далеко за пределами России.

Кабельтов - одна десятая морской мили, 185,2 м.

Шпринг - приспособление, состоящее из каната ("кабельтова"), заведенного ходовым концом в якорную цепь, а коренным концом закрепленный на толстом кормовом брусе битенге. Применяется для удержания корабля в определенном положении по отношению к ветру или течению.

Верп - вспомогательный якорь, находящийся в кормовой части корабля.

Ф.М. Новосильцев

Считается последней крупной битвой в эпоху парусного флота. Произошло оно в 1853 году, 18 ноября.

Обстановка в черноморском бассейне обострилась еще в мае. В то время между Россией и Турцией были Русская армия вступила на территорию дунайских княжеств. Вместе с этим английская и французская эскадры прибыли к Дарданеллам.

Турция в конце сентября потребовала вывода русских войск, поставив России ультиматум. Однако, не дождавшись окончания его срока, начала военные действия.

Отряд Дунайской флотилии в октябре 1853 года был обстрелян с крепости Исакча. На 16 октября неожиданно атаковала пост св. Николая, который располагался между Батумом и Поти на черноморском побережье. Таким образом, на море начались между Россией и Турцией военные действия на море.

Под командованием Слейда (английского советника) и Осман-паши (турецкого вице-адмирала) турецкая эскадра следовала в район Поти и из Стамбула для высадки десанта. Состояла она (эскадра) из двух вооруженных пароходов, семи фрегатов, двух бригов, двух корветов, шлюп и имела 500 орудий. В Синопской бухте турки укрылись от шторма под защитой тридцати восьми береговых орудий.

8 ноября турецкая эскадра была обнаружена эскадрой П. С. Нахимова (русского вице-адмирала) и блокирована. У русских было три 296 орудий (76 бомбических пушек в том числе), фрегат.

16 ноября прибыла к Синопу эскадра Ф. М. Новосильского, состоявшая из трех линейных кораблей и фрегата. Нахимов, предполагавший усиление турок в море англичанами, решил атаковать их в бухте. 18 ноября начался Синопский бой.

Нахимов, зная приемы турок, заранее предвидя, что неприятельский огонь при подходе будет сконцентрирован не на палубы, а на рангоуты, решил встать на якорь, не закрепляя парусов. Все матросы во время обстрела оставались внизу. Благодаря этому были спасены жизни многих бойцов, сохранилась боеспособность русской эскадры в один из самых критических этапов битвы.

Российские корабли прорвались через достаточно сильный оборонительный огонь береговых батарей и турецких кораблей. Войдя в бухту кильватерными двумя колоннами, они встали на якоря со шпрингами.

Синопское сражение продолжилось сокрушительным огнем русской эскадры одним бортом с расстояния 300-350 метров 312 орудиями. В ходе битвы, длившейся два с половиной часа, были уничтожены все береговые батареи и турецкие корабли. Синопское сражение завершилось взятием Осман-паши, командиров двух кораблей и еще двухсот человек в плен. Турки убитыми и ранеными потеряли порядка четырех тысяч бойцов.

Слейд (английский советник), один из командующих турецкой эскадрой, с позором бежал в разгар битвы на двадцати-пушечном пароходе «Таиф». Российская эскадра Нахимова ни одного корабля не потеряла.

Синопское сражение подытожило многовековое развитие парусных кораблей, на место которых начали приходить пароходы. Кроме того, боевой опыт в бухте оказал влияние на последующее формирование флотов во многих государствах.

Синопское сражение, победа в нем русской эскадры, стало наглядным результатом применявшейся передовой системы воспитания и обучения черноморских моряков, которая осуществлялась лучшими флотоводцами России. То высокое мастерство, которое показали матросы в ходе битвы, было достигнуто ими упорными походами, учебой, тренировками. Тысячи бойцов, обладавшие всеми качествами, необходимыми для сложной и тяжелой профессии моряка, не имевшие сначала достаточных знаний в морском деле, приобрели в ходе подготовки и в процессе военных действий неоценимый опыт, а их морально боевые качества достигли высокого уровня.

Новая, уже не первая русско-турецкая война в Крыму началась с религиозного оскорбления - султан Турции передал важную христианскую святыню католикам, забрав ее у русских священников. В ответ Николай I выдвинул войска, после чего турецкий султан объявил войну России.

На стороне османов были две сильные военные державы - Франция и Англия. Однако они были готовы сохранять нейтралитет - с тем условием, что Россия будет лишь обороняться. Было условлено, что как только русские войска окажутся на чужой территории, союзники Османской империи вступят в войну.

Предпосылки битвы.

Русский флот дрейфовал в Черном море, не совершая никаких предосудительных действий, а просто наращивая свое военное присутствие. Российское руководство помнило об ультиматуме Англии и Франции.

Однако на суше в это время шли бои, и расклад был не в пользу России: османы одерживали победы на Кавказе и на Дунае. Русские терпели поражение у Силистры, при Калафате.

И в конце сентября состоялась Синопская битва адмирала Нахимова - он не выдержал, решив атаковать Синопскую бухту, порт, из которого свежие турецкие силы отплывали к Кавказу.

Синопское сражение.

Утром 30 сентября 1853 года российские корабли двинулись в Синопскую бухту и перекрыли выход из нее турецким кораблям.

Турецкий флот и артиллерия, расположенная на берегу, открыли огонь. Однако русские корабли, стреляя в ответ, продолжали двигаться вперед. Прошла всего половина дня, когда большая часть турецкой артиллерии на берегу была подавлена, а к вечеру потерпел полное поражение и флот - лишь один пароход смог спастись из боя.

Итоги сражения.

Блистательная победа Нахимова дорого обошлась России в этой войне. Узнав о Синопской битве , Англия и Франция потребовали от российского императора отозвать армию с турецкой территории - а когда тот отказался, вступили, как и обещали, в войну на стороне Османской империи.