Жанр: сказка в стихах
Главные герои сказки "Тараканище" и их характеристика
- Таракан. Усатый великан. Злой и кровожадный.
- Гиппопотам. Организатор сопротивления.
- Кенгуру. Храбрая и насмешливая
- Воробей. Невзрачный герой.
- Веселая поездка
- Неожиданная преграда
- Угрозы таракана
- Бегство зверей
- Клич бегемота
- Разгром звериной армии
- Новое требование таракана
- Слезы и горе
- Насмешки кенгуру
- Смерть таракана
- Песни и пляски
- Звери весело ехали по дороге, как вдруг впереди встал таракан.
- Таракан обещал проглотить зверей, и те испугались.
- Гиппопотам воззвал к зверям, но все боялись таракана
- А таракан стал требовать отдать ему на съедение детей.
- Звери прощались с детьми, когда прилетел воробей и съел таракана.
- Звери устроили праздник с песнями и плясками.
Стыдно многим бояться одного.
Чему учит сказка "Тараканище"
Сказка учит бесстрашию, мужеству, самоотверженности. Учит не бояться пустых угроз, не подчиняться диктаторам, действовать смело, вместе, сообща. Учит тому, что самые страшные злодеи на самом деле трусливы и слабы.
Отзыв на сказку "Тараканище"
Мне понравилась эта сказка, хотя мне самой было стыдно за трусость зверей. Они испугались таракана из-за его усов, хотя любой из них был сто крат больше таракана. И совсем плохо, что звери были готовы отдать таракану своих детей. Стыд им и позор!
Пословицы к сказке "Тараканище"
У страха глаза велики.
У страха глаза что плошки, а не видят ни крошки.
Трусость силу отнимает.
Где страшно вдвоем, туда пошли одного.
Не родом славен богатырь, а подвигом.
Читать краткое содержание, краткий пересказ сказки "Тараканище"
Весело и со смехом ехали разные звери - медведи, кот, комарики, раки, волки, львы, зайчики и жаба.
Вдруг из подворотни вышел огромный усатый таракан, который начал рычать и кричать, угрожая проглотить зверей.
Звери перепугались, попадали в обморок, волки скушали друг друга, а слониха села на ежа. Только раки хотели драться, говоря, что у них тоже есть усы. Но при этом пятились назад.
Гиппопотам предложил награду герою, который сразит таракана. Звери воодушевились и бросились в бой. Но увидев усы таракана, опять перепугались и разбежались по лесам и полям.
Гиппопотам попытался поднять на бой быков и носорогов, но те отказались, говоря, что рога и шкура нынче не дешевы.
Так и сидели звери по углам, дрожа и стуча зубами.
А таракан совсем обнаглел и стал требовать, чтобы звери несли к нему детушек на ужин.
Звери плакали и рыдали, не хотели отдавать своих детей таракану, но прощались с малышами.
Вдруг прискакала кенгуру и стала стыдить зверей, называя таракана козявочкой и букашечкой.
Звери стали шикать на кенгуру и гнать ее прочь.
Но тут из-за леса и полей прилетел воробей, клюнул раз - и нет таракана.
Обрадовались звери, стали хвалить героя, стучать в барабаны и отплясывать. Слониха так разошлась, что даже луна с неба упала, и ее пришлось потом гвоздями приколачивать.
Мультфильм для БОГАТОГО ребенка о победителях и неудачниках. «Тараканище» по мотивам сказки К.Чуковского.
Как воспитать ребенка лидером?
На днях читала своему старшему сыну сказку Корнея Чуковского «Тараканище». И сделала для себя открытие! Это же целая кладезь знаний для успешного ребенка! Следование секретам успеха, которые открывает для нас автор, поможет воспитать ребенка лидером.
Здесь можно уловить все! И элементы психологии. И рекламные фишки. И элементы управления. Как привычки серого большинства, так и привычки настоящих лидеров.
В общем, по уже сложившейся традиции предлагаю посмотреть мультфильм «Тараканище». Все-таки дети их любят больше. По крайней мере, мои.
А потом я предложу несколько своих мыслей, которые помогут Вашему ребенку не упустить ценный посыл Корнея Чуковского.
Итак, приятного просмотра!
Если у Вас не открывается видео, Вы всегда можете купить красочную книгу Корнея Чуковского «Тараканище».
А теперь поехали разбирать полученные знания.
Мысль #1. Воспитывайте в ребенке настоящего лидера с детства!
Есть люди - ведомые, а есть люди - ведущие. Первыми всегда руководят вторые. По-другому не бывает.
Правда, свои лидерские качества все используют по-разному. Кто-то в благородных целях, как воробей. А кто-то в своих собственных властных и корыстных интересах, как таракан.
Мысль #2. Войско баранов, возглавляемое львом всегда одержит победу над войском львов, возглавляемых бараном.
Уж не знаю, к сожалению или к счастью, но лидеры всегда в меньшинстве!
Сколько было зверей, которые боялись таракана? И сколько из них победило врага?
Мысль #3. Чтобы захватить власть, достаточно внушить страх с целью управления сознанием и поведением большинства.
Таракан оказался «черным» лидером. И использовал свои лидерские качества против большинства зверей. И внушил всем через страх идею о своем превосходстве.
«Он рычит, и кричит,
И усами шевелит:
«Погодите, не спешите,
Я вас мигом проглочу!
Проглочу, проглочу, не помилую».
Хотя, конечно, любой из зверей смог бы его раздавить в два счета.
Вы действительно считаете, что «Доширак» - это полезный завтрак, богатый витаминами?
Те, кто знаком с психологией, знают этот же секрет. Если человеку постоянно твердить, что он дурак, то человек в это поверит. Ну или в лучшем случае, начнет в себе сомневаться. И наоборот, если ребенка хвалить постоянно , то его шансы стать успешным увеличатся в разы!
Те, кто знаком с пиаром, тоже знают подобный секрет. Если человека постоянно представлять публично, например, как эксперта №1 в какой-то области, то большинство его именно так воспринимать и будет. Хотя эти заявления не всегда соответствуют действительности. Здесь примеры приводить не буду. Уверена, каждый это сможет сделать сам.
Мысль #4. Бери и делай! Ведь никто не запрещал!
В продолжение предыдущей мысли. Любой из зверей смог бы раздавить таракана.
Так почему же никто не смог победить мелкую букашку?
Кем-то овладел СТРАХ. - Волки, крокодил, слониха…
«Волки от испуга
Скушали друг друга.
Бедный крокодил
Жабу проглотил.
А слониха, вся дрожа,
Так и села на ежа».
Кто-то ТОЛЬКО НА СЛОВАХ оказался героем. - Раки-забияки.
«Не кричи и не рычи,
Мы и сами усачи,
Можем мы и сами
Кто-то попытался ПЕРЕЛОЖИТЬ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ на другого. - Гиппопотам, попытавшийся откупиться подарками.
«Кто злодея не боится
И с чудовищем сразиться,
Я тому богатырю
Двух лягушек подарю
И еловую шишку пожалую!»
Кто-то ринулся в бой, но при виде первой же мнимой угрозы тараканьих усов ЗАСОМНЕВАЛСЯ в своем преимуществе.
«Не боимся мы его,
Великана твоего:
Мы зубами,
Мы клыками,
Мы копытами его!»
И веселою гурьбой
Звери кинулися в бой.
Но, увидев усача
(Ай-ай-ай!),
Звери дали стрекоча
(Ай-ай-ай!).
По лесам, по полям разбежалися:
Тараканьих усов испугалися».
Были и такие, кто боялся ПОТЕРЯТЬ свои единственные сбережения.
«Мы врага бы
На рога бы,
Только шкура дорога,
И рога нынче тоже не дешевы».
А кто-то вообще сдался и сбежал. - Обезьяны, акула, каракатица.
«А лихие обезьяны
Подхватили чемоданы
И скорее со всех ног
И акула увильнула,
Только хвостиком махнула.
А за нею каракатица
Так и пятится, так и пятится».
Лучше ведь ЖАЛОВАТЬСЯ на трудности и НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ для того, чтобы что-то изменить!
«И сидят и дрожат под кусточками,
За болотными прячутся кочками.
Крокодилы в крапиву забилися,
И в канаве слоны схоронилися.
Только и слышно, как зубы стучат,
Только и видно, как уши дрожат».
Лучше ведь ПОНЫТЬ, чтобы тебя все пожалели.
«Бедные, бедные звери!
Воют, рыдают, ревут!
В каждой берлоге
И в каждой пещере
Злого обжору клянут».
Легче ведь СМИРИТЬСЯ с трудностями, чем их преодолеть.
«Плачут они, убиваются,
С малышами навеки прощаются».
Поддаваться страху. Болтать и не делать того, что говоришь. Сомневаться. Бояться рискнуть. Бояться потерять то, что уже есть. Ныть. Лениться. Сдаваться. Смириться с тем, что так надоело.
Это все те качества, которые присущи любому неудачнику, серому человеку из толпы. И это именно те качества, от которых избавляются успешные люди для того, чтобы вырваться из серой массы большинства.
Мысль #5. Меньше слов и больше дела.
А еще есть люди, которые ОСОЗНАЛИ то положение, в котором находятся. Но кроме того, чтобы об этом всем говорить. Кроме того, чтобы неосознанно возносить себя до небес над остальными. Больше ничего не делают.
Подобно тем людям, которые изучают целую кучу книг и гонятся за новыми и новыми знаниями. Но почему-то ничего из них не применяют.
«Но однажды поутру
Прискакала кенгуру.
Увидала усача,
Закричала сгоряча:
«Разве это великан?
(Ха-ха-ха!)
Это просто таракан!
(Ха-ха-ха!)
Таракан, таракан, таракашечка,
Жидконогая козявочка-букашечка.
И не стыдно вам?
Не обидно вам?
Вы - зубастые,
Вы - клыкастые,
А малявочке поклонилися,
А козявочке покорилися!»
Мысль #6. Формируйте собственное сильное окружение.
Окружение - очень мощная сила. Вот представьте себе обычную ситуацию. Вы долгое время общались со своими друзьями. Вы постоянно выслушивали их жалобы. Вы постоянно слушали, как все плохо, какие злые начальники заставляют РАБотать и не хотят платить достойно. Вы постоянно варились в слабом окружении среди тех людей, которые считают невозможным изменить свою жизнь лучшему. Среди тех людей, которые постоянно ждут чего-то от кого-то, но сами боятся взять на себя ответственность. В общем, Вы меня поняли.
И вдруг Вы решили вырваться из этого окружения и все-таки изменить свою жизнь к лучшему. Что же произошло?
«Испугались бегемоты,
Зашептали: «Что ты, что ты!
Уходи-ка ты отсюда!
Как бы не было нам худа!»
Правильно! Окружение начинает тебя отговаривать, передает тебе свои страхи и сомнения, смеется над тобой и не собирается поддерживать!
Как справиться с этим? Очень просто! Сводите к минимуму общение со старым окружением и формируйте новое. Формируйте то окружение, которое будет Вас ПОДДЕРЖИВАТЬ и РАДОВАТЬСЯ Вашим успехам!
Мысль #7. Настоящие победители действуют быстро и наверняка.
«Только вдруг из-за кусточка,
Из-за синего лесочка,
Из далеких из полей
Прилетает воробей.
Прыг да прыг
Да чик-чирик,
Чики-рики-чик-чирик!
Взял и клюнул Таракана -
Вот и нету великана».
Настоящие победители приходят ВНЕЗАПНО, действую БЫСТРО! Это, кстати, один из основных секретов успеха!
Это были мои личные мысли. Но это явно не все, что может уловить Ваш успешный ребенок из мультфильма «Тараканище»! Так что не стесняйтесь и оставляйте мысли (свои и Вашего успешного ребенка) прямо в комментариях ниже!
P.S. Мои малыши растут и развиваются рядом со мной, потому что я уже давно не работаю по найму. Как я смогла себе это позволить? Как я научилась зарабатывать в декретном отпуске и уволилась с наемной работы по его окончании? Как я зарабатываю сейчас? И как Вы можете создать подобный источник дохода для себя? Смотрите здесь и здесь.
Прочитайте еще! И не забудьте ПРИМЕНИТЬ!;)
Твитнуть
К записи "Корней Чуковский. «Тараканище». Мультфильм для успешного ребенка о победителях и неудачниках." оставлено 22 коммент.
Alex, Вы сами ответили на свой вопрос. :)
Выводить через серию вопросов! Детям нельзя давать готовые ответы! Они должны сами научиться правильно мыслить. А помогут им в этом ПРАВИЛЬНЫЕ вопросы. ;)
- Спасибо К.Чуковскому и спасибо Римме!!!
Вы увидели и поделились с нами
За что вам респект и вуажуха!
Спасибо. С ув. Т.С Татьяна, здравствуйте! :)
Благодарю за обратную связь и очень ценю.Если мои мысли хоть чем-то помогут Вам в педагогической деятельности, буду безумно счастлива.
Для меня это значит одно: я не зря вкладываю свои время, деньги и силы в развитие и поддержание проекта «Новые Богатые с детства».
Римма, классная статья!
Мы с сыном в свое время также прочитывали «Тараканище» много-много раз. Но сегодня я взглянула на произведение с другой стороны. Очень хороший анализ у тебя получился.
Спасибо за статью!
Да да! Тоже заметил — все эти сказки это просто кладезь знаний. Но вот ведь в чем загвоздка — все это я понимаю только сейчас. А когда слышал все это в детстве — абсолютно ничего не понимал.
Как тут быть? Растолковывать эти вещи еще более простым языком. Или через серию вопросов выводить ребенка на понимание этих вещей? Или фиг с ним, и так в подсознании у ребенка отложутся алгоритмы поведения?
Здравствуйте, Римма! Очень удачно, хоть и случайно, я к вам попала. Очень хочу, чтобы мои внуки стали свободными и богатыми людьми. Маленький шажок мы сделали, создав недавно свой сайт. Рада знакомству, прочтем вместе все от корки до корки, так что принимайте нас в свои друзья. Дружить умеем! Пока делаю закладочку и жду в гости!
Не всё так просто!
Вы забыли упомянуть про третью категорию людей-наблюдателей.
Это не ведомые (они для этого слишком самодостаточны) и не ведущие (им не нужна слава вождя с его пожизненной ответственностью за ведомых).
Они смотрят на мир, как на театральное представление, не афишируя своё отношение к действу на сцене (в отличие от ведомых, провоцируемых СМИ на активное обсуждение действий Вождя, для получения им обратной связи от ведомых толпарей).
Именно им чаще открывается истина, смысл бытия (со стороны виднее).
***
Одиночество — это их плата за познание этой истины…
Римма, спасибо огромное! Очень понравилось! Рассмотреть в таком контексте известные строки, открыть для себя свои ошибки и исправить их! Браво!
Римма, здравствуйте.
Вы большая умница. Сейчас так важно осознать ценности жизни. У Вас это здорово задумано. С детства — супер!
Взрослые этого зачастую не понимают. Проспали всю жизнь. И ничего не имеют кроме недовольства жизнью и только одни претензии.
Ваши материалы очень помогут тем, кто ещё не разучился думать. Спасибо Вам за информацию к размышлению.
О себе: работаю в школе. Очень люблю вместе с детьми докапываться до замысла автора. Очень благодарна за идеи мультфильма.
С уважением,Татьяна.
В январе, "когда арабы удивили мир, восстав против своих дряхлеющих диктаторов, мы с двухлетним сыном читали классику русской детской литературы - "Тараканище", - пишет в своей статье в Newsweek Филип Шишкин, научный сотрудник Asia Society.
В те безумные дни, когда арабы удивляли мир, восставая против своих стареющих диктаторов, мы с моим двухлетним сыном читали классическую русскую детскую книгу «Тараканище». В ней рассказывается о том, как в королевстве, в котором счастливо живут и жуют пряники разные звери, появляется «страшный великан, рыжий и усатый таракан» и начинает запугивать намного более крупных зверей, требуя отдать ему зверят, чтобы он мог съесть их на ужин. Звери превращаются в рыдающее и дрожащее стадо. Волки от страха едят друг друга. Слониха так дрожит, что спотыкается и садиться на ежа.
Таракан безраздельно правит, пока смешливая кенгуру не указывает, что это никакой не великан, а обычное насекомое. Бегемоты просят наглое сумчатое замолчать —«как бы не было нам худа»,—но тут прилетает воробей и глотает таракана. Звери ликуют.
Трудно не воспринимать эту сказку как аллегорию взлета и падения диктаторов.
Деспоты выглядят непобедимыми, когда правят, и до смешного слабыми, когда их свергают. Стоит подданным открыто бросить вызов их фарсу, как диктаторы начинают смотреться крайне нелепо. Зачастую в ответ они принимаются убивать и бросать людей в тюрьму, чем покупают себе еще какое-то время у власти (сразу же вспоминаются Иран, Белоруссия и Узбекистан). Но не менее часто, столкнувшись с по-настоящему общенародными выступлениями, диктаторы быстро съеживаются до размеров своего внутреннего таракана. Тунис - лишь очередной пример этого. На момент публикации этой статьи с массовыми протестами и требованиями отставки сталкивается долговременный правитель Египта.
Корней Чуковский, автор такой веселой детской классики, как «Доктор Айболит» и «Крокодил», написал «Тараканище» в начале 1920-х годов. Имел ли он при этом в виду Сталина? Некоторым читателям тараканьи усы напоминают о знаменитых усах советского диктатора. Русский поэт Осип Мандельштам, арестованный и затравленный до смерти во время сталинских чисток, распространил эту метафору, написав в 1934 году: «Тараканьи смеются усища, и сияют его голенища».
Однако намерения самого автора были не столь очевидны. В 1921 году, когда Чуковский начал писать «Тараканище», Сталин был сравнительно малоизвестным грузинским головорезом, только начавшим пробиваться на вершину коммунистической иерархии. Лишь через много лет он заслужит ту кровавую славу, которая могла бы дать повод для сатиры. Сам Чуковский отрицал наличие в его сказке подобных намеков даже в то время, когда их существование уже можно было бы без опаски признать. Также остается вопрос о том, как «Тараканище» мог пройти через советскую цензуру, не пропускавшую намного более безобидные произведения? Согласно одной из теорий, сатира - если она действительно присутствовала—была настолько резкой, что признавать ее наличие значило бы порочить власть.
Сталин и сам использовал образ таракана для собственных политических целей. В 1930 году, выступая на съезде Коммунистической партии, он обрушился на инакомыслящих коммунистов. «Зашуршал где-либо таракан, не успев еще вылезти как следует из норы, - а они уже шарахаются назад, приходят в ужас и начинают вопить… о гибели Советской власти, - заявил Сталин делегатам съезда. - Мы успокаиваем их и стараемся убедить… что это всего-навсего таракан, которого не следует бояться». Через много лет Чуковский ворчал в своем дневнике о «плагиате» со стороны Сталина: «Он пересказал всю мою сказку и не сослался на автора».
В1990-е годы, когда Россия стала раскапывать сталинское прошлое, «Тараканище» начали так активно перетолковывать, что внучка автора сочла себя обязанной сказать свое слово. В своей газетной статье она процитировала жалобы Чуковского на людей, которые «выискивают тайный политический смысл» в его сказках, и напомнила читателям, что «Тараканище» вышел слишком рано, чтобы мог иметься в виду Сталин. Однако далее Елена Чуковская таинственно заметила: «Будущее бросает свою тень на настоящее. И искусство умеет проявить эту тень раньше, чем появился тот, кто ее отбрасывает». Так все же, Сталин это, или нет? ««Таракан» - такой же Сталин, как любой другой диктатор в мире», - считает она.
Филип Шишкин - приглашенный исследователь Asia Society.
Напомнило несколько вещей:
1) Отрывок из книги
Евгении Гинзбург, "Крутой маршрут" :
"Почти все эти сказки я помнила наизусть и часто читала детям в детском саду, где книг Чуковского совсем не было. Но сейчас, чтобы доставить Кривошею удовольствие, я тут же начала читать их вслух, перелистывая красивые лакированные страницы. И тут мы наткнулись на "Тараканище", которого, конечно, знали и прежде, но как-то не осмысливали. Я прочла: "Вот и стал Таракан победителем и лесов и морей повелителем. Покорилися звери усатому, чтоб ему провалиться, проклятому..." И вдруг всех нас поразил второй смысл стиха. Я засмеялась. Одновременно засмеялся и Антон. Зато Кривошей стал вдруг необычайно серьезен. Стекла его очков переблеснулись рассыпчатыми искрами.
- Что вы подумали? - с необычайным волнением воскликнул он. - Неужели... Неужели Чуковский осмелился?
Вместо ответа я многозначительно прочла дальше:
- "А он меж зверями похаживает, золоченое брюхо поглаживает... Принесите-ка мне, звери, ваших детушек, я сегодня их за ужином скушаю..."
- Неужели Чуковский осмелился? - с каким-то просто невиданным возбуждением повторял Кривошей.
Я не замедлила ответить. (Птичка весело продолжала свой путь по тропинке бедствий!)
- Не знаю, хотел ли этого Чуковский. Наверно, нет. Но объективно только так и выходит! Вот послушайте, как реагировали звери: "И сидят и дрожат под кусточками, за зелеными прячутся кочками. Только и видно, как уши дрожат, только и слышно, как зубы стучат..." Или вот это: "Волки от испуга скушали друг друга..."
Кривошей, ни на минуту не останавливаясь, ходил по комнате. Он потирал руки, так крепко сжимая пальцы, что они побелели. - Блестящая политическая сатира! Не может быть, чтобы никто не заметил... Просто каждый боится сказать, что ему в голову могло прийти такое... Такое...
После ухода гостя Антон недовольно сказал:
- Какой-то осадок у меня остался. И чего он так взвинтился? Не надо бы про Тараканище-то... Не хватает нам еще дела об оскорблении величества. Да нет, Кривошей-то, конечно, никому не скажет, но вообще... Давай договоримся: больше никому про это ни слова.
Призывы к осторожности со стороны бесшабашного в смысле свободы высказываний Антона произвели на меня впечатление. И больше никому, ни одной душе, я не высказала соображений по поводу Тараканища."
2) 9 марта 1956 года, вскоре после "Секретного доклада" Хрущева на ХХ съезде, К. Чуковский сделал в своем дневнике следующую запись: Когда я сказал Казакевичу, что я, несмотря ни на что, очень любил Сталина, но писал о нем меньше, чем другие, Казакевич сказал:
А "Тараканище"?! Оно целиком посвящено Сталину.
Напрасно я говорил, что писал "Тараканище" в 1921-м году, что оно отпочковалось у меня от "Крокодила", - он блестяще иллюстрировал свою мысль цитатами из "Т-ща".
И тут я вспомнил, что цитировал "Т-ще" он, И.В. Сталин, - кажется, на ХVI съезде. "Зашуршал где-то таракан" - так начинался его плагиат. Потом он пересказал всю мою сказку и не сослался на автора. Все "простые люди" потрясены разоблачениями Сталина, как бездарного полководца, свирепого администратора, нарушившего все пункты своей же Конституции. "Значит газета "Правда" была газетой "Ложь", сказал мне сегодня школьник 7-го класса"
3) Вадим Кожинов вспоминал забавный случай из своей молодости, пришедшейся как раз на годы хрущевской «оттепели». «Я в то время, скрывая иронию, небезуспешно уверял иных простодушных собеседников, что 1937 год превосходно изображен в популярной стихотворной сказке Корнея Чуковского “Тараканище”. Сначала там рисуется радостная картина “достижений первых пятилеток”: “Ехали медведи на велосипеде… Зайчики — в трамвайчике, жаба— на метле… Едут и смеются, пряники жуют” и т.д. Но, увы, наступает 1937-й: “Вдруг из подворотни — страшный великан, рыжий (тут я сообщал, что Иосиф Виссарионович до того, как поседел, был рыжеват) и усатый та-ра-кан. Он урчит и рычит и усами шевелит: “Приводите ко мне своих детушек, я их нынче за ужином скушаю”… Звери задрожали — в обморок упали. Волки от испуга скушали друг друга (какая точная картина 1937-го! — комментировал я), а слониха, вся дрожа, так и села на ежа
”, — разумеется, на знаменитого наркома с “удачной” фамилией!
При этом я, естественно, умалчивал о том, что сказка “Тараканище” была опубликована не в 1938-м, а еще в 1923 году, и многие из тех, кому я читал процитированные только что строки, восхищались и меткостью, и редкостной смелостью сочинения Чуковского… И в конечном счете именно такое “толкование” 1937 года преподнесено в сочинениях о Сталине, написанных сыном Антонова-Овсеенко, или высокопоставленным армейским партаппаратчиком Волкогоновым, или литератором Радзинским, — сочинениях, которыми и по сей день увлекаются широкие круги людей, не отдающих себе отчета в том, что в основе “методологии” этих авторов как бы лежит та самая “модель”, которая легла в основу увлекавшего их в детские годы “Тараканища”…
».
Ученый-филолог, поэт и прозаик, Корней Иванович Чуковский будто нарочно решил «захватить» себе все читателей: и крошечных детей, которых даже нельзя назвать читателями, поскольку они еще не умеют читать, и ребятишек постарше, и подростков, и взрослых, посвятивших себя самым разным профессиям, и всех читателей вообще - просто читателей. Среди его сочинений есть и сказки, стихи, и критические статьи, и мемуары, и литературоведческие исследования, и повести, и другие книги, которые не укладываются в обычные представления о жанре. Корней Иванович решил прогнать скуку из литературных жанров, почитаемых за скучные.
Но он не только писатель книг - он составитель сборников и альманахов, переводов М. Твена и Р. Киплинга, редактор переводов, выполненных другими, блестящий лектор, а также исполнитель своих стихов. К нему очень подходит слово, которое так уважительно произносит М. Горький - литератор.
Миллионы читателей - от двух и до глубокой старости - знают Корнея Ивановича прежде всего как веселого, озорного, мудрого сказочника.
В 1916 г. Чуковский познакомился с М. Горьким. В вагоне финляндской железной дороги М. Горький рассказал ему о своем замысле возрождения подлинной детской литературы в России. «После первой же встречи с Горьким я решился на дерзость: начал поэму для детей («Крокодил»), воинственно направленную против царивших тогда в детской литературе канонов», - вспоминал Чуковский. .
Бороться против царивших в детской литературе канонов - вот зачем прилетал Крокодил из далекой Африки в красивый, но скучный город Петроград.
Когда «Крокодил» был написан, Чуковский предложил его одному респектабельному издательству, которое преимущественно выпускало роскошные тома с золотым обрезом и в тисненых переплетах. Редактор был возмущен. «Это книжка для уличных мальчишек!» - заявил он, возвращая рукопись. «Уличных мальчишек» издательство не обслуживало. Тогда Чуковский обратился к Т-ву А.Ф. Маркс, издававшему один из самых популярных русских журналов - «Нива». В этом литературном окружении и появился в печати «Крокодил», сопровождавшийся чудесными рисунками Ре-ми. Сказка печаталась небольшими подачами из номера в номер, как приключенческий роман.
Крокодил гулял по Петрограду, вызывая всеобщее изумление («Крокодил на проспекте» - это почти то же, что «Ихтиозавр на проспекте» в стихах поэта-футуриста), однако никого не тронул бы, если бы какой-то барбос не «укусил его в нос - нехороший барбос, невоспитанный». Крокодил проглотил барбоса, но, защищаясь, превысил меру защиты и стал глотать все подряд. Теперь уже Крокодил стал неправой стороной, и тот, кто заступился бы от впавших в ужас жителей, заслужил бы их благодарность и хорошее отношение автора.
И тогда навстречу Крокодилу вышел храбрый мальчик Ваня Васильчиков, тот самый, который «без няни гуляет по улицам». Крокодилу пришлось, проливая слезы, просить пощады и вернуть всех проглоченных. Победитель «яростного гада» получает награду, комическая преувеличенность которой наводит на мысль, что подвиг, конечно же, был совершен не для нее, а, как все сказочные подвиги, ради силы-удали молодецкой:
И дать ему в награду
Сто фунтов винограду,
Сто фунтов мармеладу,
Сто фунтов шоколаду
И тысячу порций мороженого!
«Яростный гад», вернувшись в Африку, неожиданно оказывается добрым папашей, а потом столь же неожиданно призывает зверей к походу на Петроград - слезы, пролитые Крокодилом, оказались в полном смысле крокодиловыми.
Звери, распаленные призывом Крокодила, пошли войной на Петроград. Ваня Васильчиков снова всех спас и установил вечный мир с побежденными зверями. Теперь и Крокодил, и Ваня, и автор - друзья и приятели.
Что же нового для детской литературы наблюдается в этом произведении?
«Дореволюционная детская поэзия, - писал известный советский литературовед Ю. Тынянов, - отбирала из всего мира небольшие предметы в тогдашних игрушечных магазинах, самые мелкие подробности природы: снежинки, росинки - как будто детям предстояло всю жизнь прожить в тюремном заключении, именуемом детской, и иногда только глядеть в окна, покрытые этими снежинками, росинками, мелочью природы.
Стихи были унылые, беспредметные, несмотря на то, что изображались в стихах главным образом семейные празднества.
Улицы совсем не было…
У всех этих сказок была при этом какая-то мораль: как можно меньше двигаться, как можно меньше любопытствовать, поменьше все интересоваться, созерцать и не утруждать себя и родителей…» .
Улицу сказка Чуковского впервые проложила через владения детской поэзии. На страницах сказки живет напряженной жизнью большой современный город с его бытом, учащенным ритмом движения, уличными происшествиями, скверами, зоопарками, каналами, мостами, трамваями и аэропланами.
И, оказавшись на этой улице, один, без няни, Ваня Васильчиков не только не заплакал, не заблудился, не попал под лихача-извозчика, не замерз у рождественской витрины, не был украден нищими или цыганами - нет, нет, нет! Ничего похожего на то, что случалось с девочками и мальчиками на улице во всех детских рассказах. Не произошло с Ваней Васильчиковым. Напротив, Ваня оказался спасителем бедных жителей большого города, могучим защитником слабых, великодушным другом побежденных, одним словом - героем. Тем самым ребенок перестал быть только объектом, на который направлено действие поэтического произведения для детей, превратился в самого действователя.
Описательности прежней детской поэзии Чуковский противопоставил действенность своей сказки, пассивности литературного героя - активность своего Вани, жеманной «чювствительности» - задорную боевитость. В скольких, например, рождественских стихах и рассказах дети замерзали в праздничную ночь! Этот сюжет на рождество и святки обходил страницы всех детских журналов. Против подобных псевдотрогательных замораживаний протестовал М. Горький своим ранним рассказом «О мальчике и девочке, которые не замерзли». Направленность сказки Чуковского против них же тем очевидней, что «Крокодил» ведь тоже рождественский рассказ: «Вот и каникулы. Славная ёлка будет сегодня у серого волка…». И еще: «То-то свечи мы на ёлочке зажжем, то-то песенки на елочке споем». .
Описанному характеру прежней детской поэзии соответствовала ее поэтика, основой которой был эпитет. Действенный характер сказки Чуковского потребовал новой поэтики. Созданная на основе изучения детской психологии, она оказалась поэтикой «глагольной».
В отличие от прежних детских стихов, где ровным счетом ничего не происходило, в «Крокодиле» что-нибудь происходит буквально в каждой строчке, и поэтому редкое четверостишие имеет меньше четырех глаголов:
Жил да был
Крокодил.
Он по улицам ходил,
Папиросы курил,
По-турецки говорил, -
И все, что происходил, вызывает самое искреннее удивление героев и автора: ведь вот как вышло! Удивительно!
А за ним-то народ
И поет и орет:
- Вот урод так урод!
Что за нос, что за рот!
И откуда такое чудовище?
К созданию своей сказки Чуковский шел от непосредственных наблюдений над детьми. Он учел желания ребенка двигаться, играть, учел, что ребенок не выносит однообразия и требует быстрой смены картин, образов, чувств, и построил свою сказку на калейдоскопическом чередовании эпизодов, настроений и ритмов: Крокодил гуляет по Петрограду, курит папиросы, говорит по-турецки - это забавно и смешно; Крокодил начинает глотать перепуганных жителей Петрограда - это страшно; Ваня Васильчиков одержал победу над хищником - всеобщая радость, бурное ликование; маленькие крокодильчики нашалили и теперь они больны - смешно и грустно сразу; Крокодил устраивает для зверей елку - и снова веселье, песни, танцы, но в далеком Петрограде томятся в клетках зоопарка другие звери - это вызывает обиду и гнев; Горилла похитила бедную девочку Лялечку, мама ищет Лялечку и не находит - снова очень страшно; но храбрый мальчик Ваня Васильчиков опять побеждает хищников, заключает с ними вечный мир - и снова бурная радость и всеобщее ликование.
От смешного к грустному, от грустного к страшному, от страшного к веселому - три таких или приблизительно таких цикла содержит «Крокодил».
«Увлекательная быстрота перехода от причины к следствию», пленившая Блока в лубочном «Степке-растрепке», доведена Чуковским в «Крокодиле» до предела, до краткости формулы, до комизма:
И грянул бой! Война, война!
И вот уж Ляля спасена.
Чуковский добивался от иллюстратора первого издания «Крокодила» соответствия рисунков не только содержанию, но и особенностям стиля сказки. Ему хотелось, чтобы рисунки передавали насыщенность сказки действием, быструю смену настроений, ритм чередования эпизодов. Предложенная Чуковским «вихревая» композиция напоминает те омывающие текст «вихревые» рисунки, которыми нынешние художники иллюстрируют, например, бегство и возвращение вещей в «Мойдодыре» и «Федорином горе». Несомненно, что «вихревая» композиция наиболее точно передает средствами графики бурную динамику сказки Чуковского, ее «глагольность», стремительное чередование грустного, страшного и смешного.
Самым большим новшеством «Крокодила» был его стих - бодрый, гибкий, играющий какой-то, с меняющимися ритмами, с живыми интонациями русской речи, звонкими аллитерациями, удивительно легко читающийся, поющийся и запоминающийся.
Вся сказка искрится и переливается самыми затейливыми, самыми изысканными ритмами - напевными, пританцовывающими, маршевыми, стремительными, разливно-протяжными. Каждая смена ритма в сказке приурочена к новому повороту действия, к появлению нового персонажа или новых обстоятельств, к перемене декораций и возникновению иного настроения. Вот Крокодилица сообщает мужу о тяжком несчастье: крокодильчик Кокошенька проглотил самовар (маленькие крокодильчики ведут себя в этой сказке - и в других сказках Чуковского - подобно большим: глотают что ни попадя). Ответ неожидан:
Как же мы без самовара будем жить?
Как же чай без самовара будем пить?
дает Крокодил выход своему отцовскому горю. Но тут -
Но тут распахнулись двери,
В дверях показались звери.
Тут, как и везде в сказке, смена ритма приурочена к новому повороту действия, к перемене декораций, к возникновению иного настроения. Ритм меняется всякий раз, когда «распахиваются» какие-нибудь «двери», и каждый эпизод имеет, таким образом, свой мотив.
Ритмы сказки Чуковского были частично «сконструированы» им, частично заимствованы у русской классической поэзии. Поэма изобилует самыми забавными, самыми изысканными ритмами, от ритмов детского фольклора, который с таким размахом впервые был использован в детской литературе, до ритмов новейшей поэзии.
Для зачина сказки была использована видоизмененная строфика и ритм стихов о крокодиле, принадлежавших мало кому известному сейчас поэту Агнивцеву:
Удивительно мил
Жил да был крокодил -
Этак фута четыре, не более…
У Чуковского этот ритм становится считалкой. Легко можно себе представить, что вместе с какими-нибудь «Эники-беники ели вареники» или «Катилася торба с верблюжьего горба» в детской игре зазвучит:
Жил да был
Крокодил.
Он по улицам ходил,
Папиросы курил,
По-турецки говорил, -
Крокодил, Крокодил Крокодилович!
Вот врываются явно былинные речитативы, словно это говорит на княжеском пиру Владимир Красно Солнышко:
Подавай-ка нам подарочки заморские
И гостинцами попотчуй нас невиданными!
Затем следует большой патетический монолог Крокодила, вызывая в памяти лермонтовского «Мцыри»:
О, этот сад, ужасный сад!
Его забыть я был бы рад.
Там под бичами сторожей
Немало мучится зверей.
У Лермонтова:
«Я убежал. О, я как брат
Обняться с бурей был бы рад.
Глазами тучи я следил,
Руками молнию ловил…»
Ритм, подобный лермонтовскому, появляется еще в одном месте сказки:
Не губи меня, Ваня Васильчиков!
Пожалей ты моих крокодильчиков! -
молит Крокодил, словно бы подмигивая в сторону «Песни про купца Калашникова…». Ироническая подсветка героического персонажа, достигаемая разными средствами, прослеживается по всей сказке и создает неожиданную для детского произведения сложность Вани Васильчикова: подвиг мальчика воспевается и осмеивается одновременно. По традиции, восходящей к незапамятным временам, осмеяние героя есть особо почетная форма его прославления - с подобной двойственностью на каждом шагу сталкиваются исследователи древнейших пластов фольклора. Героический мальчик удостаивается наибольшей иронии сказочника как раз в моменты своих триумфов. Все победы Вани Васильчикова поражают своей легкостью. Нечего и говорить, что все они бескровны. Вряд ли во всей литературе найдется батальная сцена короче этой (включающей неприметную пушкинскую цитату):
И грянул бой! Война, война!
И вот уж Ляля спасена.
В бойких строчках описания городского праздника:
Все ликуют и танцуют,
Ваню милого целуют,
И из каждого двора
Слышно громкое «ура» -
узнается ритм незабываемого «Конька-Горбунка»:
За горами, за лесами,
За широкими морями,
Не на небе - не земле
Жил старик в одном селе.
В третьей части находим строчки, повторяющие характерные ритмы некоторых поэтов начала 20-го века:
Милая девочка Лялечка!
С куклой гуляла она
И на Таврической улице
Вдруг повстречала слона.
Боже, какое страшилище!
Ляля бежит и кричит.
Глядь, перед ней из-под мостика
Голову высунул кит.
Строчки настолько характерные, что они и не нуждаются в точном ритмическом аналоге для подтверждения связи с ритмами поэтов того времени. Вот, например, интонационно близкие стихи И. Северянина:
В парке плакала девочка: «Посмотри-ка ты, папочка,
У хорошенькой ласточки переломана лапочка, -
Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю…»
И отец призадумался, потрясенный минутою.
И простил все грядущие и капризы и шалости
Милой маленькой дочери, зарыдавшей от жалости.
И, наконец, совершенно некрасовские дактили:
Вот и каникулы! Славная елка
Будет сегодня у серого волка,
Много там будет веселых гостей,
Едемте, дети, туда поскорей!
У Некрасова:
Саше случалось знавать и печали:
Плакала Саша, как лес вырубали,
Ей и теперь его жалко до слез.
Сколько тут было кудрявых берез!
«Сказка Чуковского начисто отменила предшествующую немощную и неподвижную сказку леденцов-сосулек, ватного снега, цветов на слабых ножках». .
Нет, не зря прилетал Крокодил из далекой Африки в скучный город Петроград!
Но у сказки оказалась сложная судьба. Ни одна другая сказка Чуковского не вызывала столько противоречивых мнений, главным образом, потому, что критики пытались отождествить некоторые эпизоды «Крокодила» с конкретными историческими событиями, иногда даже с теми, которые произошли после появления сказки.
Каждая сказка Чуковского имеет замкнутый, завершенный сюжет. Но вместе с тем все вместе они легко поддаются циклизации и составляют своеобразный «животный» эпос.
Крокодил из первой детской сказки Чуковского перешел в другие качества главного или второстепенного действующего лица. Некоторые сказки только упоминают о нем, показывая, что действие происходит в том самом сказочном мире, где обитает Крокодил. В «Путанице» он тушит горящее море. В «Мойдодыре» он гуляет по Таврическому саду, глотает мочалу и угрожает проглотить грязнулю. В «Краденом солнце» Крокодил глотает солнце; в «Бармалее» глотает злого разбойника, в «Тараканище» от испуга он проглотил жабу, а в «Телефоне», обедая в кругу семьи, глотает калоши. Вообще глотать - его главная специальность, и проглатывание или кого-нибудь или чего-нибудь служит завязкой («Краденное солнце») или развязкой («Доктор Айболит»). В «Айболите» участвует Бармалей, в «Бармалее» - Айболит. В «Телефоне» кенгуру спрашивает квартиру Мойдодыра, в «Бибигоне» на эту квартиру доставляют искупавшегося в чернилах лилипута. Квартиры разные, а дом - один.
Звериное население сказок сильно разрослось за счет представителей сказочной фауны русского фольклора. Вместе с экзотическими гиенами, страусами, слонами, жирафами, ягуарами, львами, которые фигурировали в «Крокодиле», в сказках теперь живут лопоухие и косоглазые зайчишки, болтливые сороки, длинноногие журавли, добродушные косолапые медведи, смелый комарик, муха-цокотуха, чудо-юдо рыба кит. Появились обычные домашние животные: коровы, бараны, козы, свиньи, куры, кошки-приживалки.
Животные русских народных сказок, появившись в детских книгах Чуковского, значительно увеличили количество слов-названий, расширили предметный словарь, предлагаемый автором читателю.
Писатель отлично знает, что ребенок не воспринимает вещей самих по себе. Они существуют для него поскольку, постольку она двигаются. Неподвижный предмет в сознании ребенка неотделим от неподвижного фона, как бы сливается с ним. Поэтому в сказках Чуковского самые статичные, косные, грузные, самые тяжелые на подъем вещи стремительно двигаются по всем направлениям, порхают с легкостью мотылька, летят со скоростью стрелы! Это увлекает и действительно заставляет следить за бурными вихрями, которые с первой строчки подхватывают и гонят вещи, например, в «Федорином горе»:
Скачет сито по полям,
А корыто по лугам.
За лопатою метла
Вдоль по улице пошла.
Топоры-то топоры
Так и сыплются с горы .
В сказку «Тараканище» читатель попадает, как будто вскакивает на ходу в мчащийся трамвай:
Ехали медведи
На велосипеде.
А за ними кот
Задом наперед.
Волки на кобыле,
Львы в автомобиле…
Зайчики в трамвайчике,
Жаба на метле…
Все это мчится так быстро, что едва успеваешь заметить, какие здесь перепутались странные виды транспорта - от трамвая, который приводится в действие силой электричества, до метлы, движимой нечистой силой!
В большинстве сказок начало действия совпадает с первой строчкой («Телефон»). В других случаях в начале перечисляется ряд быстро двигающихся предметов, создающих что-то вроде разгона, и завязка происходит уже как по инерции («Путаница»). Перечислительная интонация характерна для сказок Чуковского, но перечисляются всегда предметы или приведенные в движение завязкой, или стремительно двигающиеся навстречу ей. Движение не прекращается ни на минуту. Неожиданные ситуации, причудливые эпизоды, смешные подробности в бурном темпе следуют друг за другом.
Сама завязка - это опасность, возникающая неожиданно, как в приключенческой повести. То ли это вылезший из подворотни «страшный великан, рыжий и усатый Та-ра-кан» , то ли это Крокодил, который глотает солнце, заливавшее до этого страницы сказок Чуковского светом, то ли это болезнь, угрожающая маленьким зверятам в далекой Африке, то ли это Бармалей, готовый съесть Ванечку и Танечку, то ли это «старичок-паучок», который похитил красавицу Муху-Цокотуху прямо на ее именинах, то ли притворяющийся страшным, а на самом деле добрый Умывальник, знаменитый Мойдодыр, то ли страшный волшебник Брундуляк, притворившийся обыкновенным индюком, - всегда опасность переживается как вполне серьезная, ничуть не шуточная.
Всегда героем оказывается тот, от кого труднее всего было ожидать геройства, - самый маленький и слабый. В «Крокодиле» перепуганных жителей спасает не толстый городовой «с сапогами и шашкою», а доблестный мальчик Ваня Васильчиков со своей «саблей игрушечной». В «Тараканище» охваченных ужасом львов и тигров спасает крошечный и как будто даже легкомысленный Воробей:
Прыг да прыг,
Да чик-чирик,
Чики-рики-чик-чирик!
Взял и клюнул Таракана, -
Вот и нету великана.
А в «Бибигоне» лилипут, свалившийся с луны, побеждает могущественного и непобедимого колдуна-индюка, хотя сам лилипут «маленький, не больше воробышка»:
Тоненький он,
Словно прутик,
Маленький он Лилипутик,
Ростом, бедняга, не выше
Вот эдакой маленькой мыши.
В «Мухе-Цокотухе» спасителем выступает не рогатый жук, не больно жалящая пчела, а неведомо откуда взявшийся комар, и даже не комар, а комарик, да еще маленький комарик:
Вдруг откуда-то летит
Маленький комарик,
И в руке его горит
Маленький фонарик.
Неизменно повторяющийся в сказках Чуковского мотив победы слабого и доброго над сильным и злым своими корнями уходит в фольклор: в сказке угнетенный народ торжествует над угнетателями. Положение, при котором всеми презираемый, униженный герой становится героем в полном смысле этого слова, служит условным выражением идеи социальной справедливости.
«Герой волшебной сказки прежде всего социально обездоленный - крестьянский сын, бедняк, младший брат, сирота, пасынок и т.д. Кроме того, он часто характеризуется как «золушка» («запечник»), «дурачок», «лысый паршивец». Каждый из этих образов имеет свои особенности, но все они содержат общие черты, образующие комплекс «низкого» героя, «не подающего надежд». Превращение «низких» черт в «высокие» или обнаружение «высокого» в «низком» в финале сказки - своеобразная форма идеализации обездоленного». Для сказки не важна персона «низкого» героя, важно то, что он в финале проявляет черты «высокого» - оказывается самым сильным и храбрым, выступает как освободитель, устраняет опасность, тем самым укрепляя надежду и уверенность слабых в победе.
И когда опасность устранена, когда уничтожен «страшный великан, рыжий и усатый таракан», когда проглоченное крокодилом солнышко снова засияло для всех на небе, когда наказан разбойник Бармалей и спасены Ванечка и Танечка, когда комар вызволил Муху-Цокотуху из лап кровососа-паука, когда к Федоре вернулась посуда, а к умытому грязнуле - все его вещи, когда доктор Айболит вылечил зверят, - начинается такое веселье, такая радость и ликованье, что, того и гляди, от топота пляшущих свалится луна, как это случилось в сказке «Краденое солнце», так что потом пришлось «луну гвоздями приколачивать»! На страницах сказок Чуковского множество сцен неудержимого бурного веселья, и нет ни одной сказки, которая не заканчивалась бы весельем.
«Радость» - любимое слово Чуковского, и он готов повторять его бесконечно:
Рада, рада, рада, рада детвора
Заплясала, заиграла у костра. («Бармалей»)
Ему непременно надо, чтобы «все засмеялись, запели, обрадовались» («Бибигон»). В «Тараканище» радуются звери:
То-то рада, то-то рада вся звериная семья,
Поздравляют, прославляют удалого Воробья!
В «Айболите» тоже радуются звери:
И лечит их доктор весь день до заката.
И вдруг засмеялись лесные зверята:
«Опять мы здоровы и веселы!»
И в «Путанице» радуются звери:
Вот обрадовались звери:
Засмеялись и запели,
Ушками захлопали,
Ножками затопали.
В «Краденом солнце» ребята и зверята радуются вместе:
Рады зайчики и белочки,
Рады мальчики и девочки.
Ничуть не хуже умеют веселиться насекомые в «Мухе-Цокотухе»:
Прибегали светляки,
Зажигали огоньки,
То-то стало весело,
То-то хорошо!
Эй, сороконожки,
Бегите по дорожки,
Зовите музыкантов,
Будем танцевать!
Не только живые существа могут радоваться и веселиться. В «Федорином горе» это случилось с посудой:
Засмеялися кастрюли,
Самовару подмигнули…
И обрадовались блюдца:
Дзынь-ля-ля, дзынь-ля-ля!
И хохочут и смеются:
Дзынь-ля-ля, дзынь-ля-ля!
Даже обыкновенная метла - палка, воткнутая в связку тонких прутиков, - и та:
А метла-то, а метла - весела, -
Заплясала, заиграла, замела…
Рада, рада вся земля,
Рады рощи и поля,
Рады синие озера
И седые тополя…
Наблюдая детей, Чуковский пришел к выводу, что «жажда радостного исхода всех человеческих дел и поступков проявляется у ребенка с особенной силой именно во время слушания сказки. Если ребенку читают ту сказку, где выступает добрый, неустрашимый, благородный герой, который сражается со злыми врагами, ребенок непременно отождествляет с этим героем себя». Чуковский отмечал великое гуманизирующее значение сказки: всякую, даже временную неудачу героя ребенок переживает, как свою, и таким образом сказка приучает его принимать к сердцу чужие печали и радости.
Чуковский смело предлагает малышу наряду с улыбчивым юмором самую откровенную сатиру.
Доктор Айболит, брошенный на костер разбойником Бармалеем, и не думает просить у подоспевшего на помощь Крокодила избавления от мук. Нет,
Добрый доктор Айболит
Крокодилу говорит:
«Ну, пожалуйста, скорее
Проглотите Бармалея,
Чтобы жадный Бармалей
Не хватал бы,
Не глотал бы
Этих маленьких детей!»
Понятно, что нельзя одновременно сочувствовать такому Айболиту и жалким трусишкам, испугавшимся старичка-паучка («Муха-Цокотуха»), или обнаглевшего Крокодила («Краденое солнце»), или ничтожного таракана («Тараканище»). Никому из них Чуковский не прощает трусости. Никакого уважения не вызовут и те рогатые ничтожества, которые на призыв забодать угнетателя-таракана отвечают репликой, содержащей целую идеологию шкурничества:
Мы врага бы
На рога,
Только шкура дорога
И рога нынче тоже не дешевы…
Сатирические образы в сказках словно для того и существуют, чтобы еще больше возвеличить «маленького героя» и придать большую моральную ценность его подвигу.
Все сказки Чуковского остроконфликтны, во всех добро борется со злом. Полная победа добра над злом, утверждение счастья как нормы бытия - вот их идея, их «мораль». В сказках Чуковского нет морали, выраженной в виде сентенции; некоторые исследователи ошибочно приняли в «Мойдодыре» радостный гимн в честь воды за «мораль»:
Да здравствует мыло душистое,
И полотенце пушистое,
И зубной порошок,
И густой гребешок!
Давайте же мыться, плескаться,
Купаться, нырять, кувыркаться,
В ушате, в корыте, в лохани,
В реке, в ручейке, в океане,
И в ванне, и в бане
Всегда и везде -
Вечная слава воде!
Но, в отличие от других сказок, радость здесь вызвана не победой маленького героя над каким-нибудь чудовищным великаном, напротив - маленький герой как будто бы даже потерпел поражение и должен был сдаться на условиях, продиктованных вражеским главнокомандующим Мойдодыром, полный титул которого занимает целых четыре стихотворные строки:
Я - великий Умывальник,
Знаменитый Мойдодыр,
Умывальников Начальник
И мочалок Командир.
Все началось в ту минуту, когда проснувшийся поутру грязнуля открыл глаза: вещи, сколько их было в комнате, снялись с мест и понеслись. Грязнуля ничего не может понять спросонья:
Что такое?
Что случилось?
От чего же
Все кругом
Завертелось,
Закружилось
И помчалось колесом?
Все объясняется появлением Мойдодыра, который хотя и выглядит очень злым и страшным, но укоряет грязнулю совсем по-домашнему и даже немного озорно. Но затем, распаляясь все больше и больше, он перешел от укоров к угрозам, а от угроз - к действию и двинул на грязнулю своих солдат - мочалки, щетки, мыло. Вот это уже по-настоящему страшно для грязнули, который потому и зовется грязнулей, что терпеть не может умываться…
Грязнуля пытается спастись бегством, но бешеная мочала преследует его. Грязнуля встречает Крокодила с детьми, и он «мочалку, словно галку, словно галку проглотил». Крокодил потребовал от грязнули умыться, иначе:
А не то как налечу,
Говорит,
Растопчу и проглочу,
Говорит.
В «Мойдодыре» в отличие от «Крокодила» две ипостаси Крокодила - добрая и злая - наталкивают героя и читателя на значительное открытие: нужно отличать требовательность друзей от нападок недругов, не всякий, причиняющий неприятность - враг, лекарство бывает горьким. Вот почему грязнулю заставляет умыться Крокодил, защитивший мальчугана от бешеной мочалки. Но, если уж и друзья хотят того же, значит действительно:
Надо, надо умываться
По утрам и вечерам.
Теперь понятно, что Мойдодыр вовсе не враг, а просто у него такой ворчливый, но добродушный характер, и что он не нанес грязнуле поражение, а помог совершиться победе, которую маленький герой одержал над самим собой. Это для него, пожалуй, труднейшая из всех побед.
В «Мойдодыре» особенно наглядно видна условность сказок Чуковского. Это их свойство совершенно органично: чем строже выдержана условность, тем точнее и правильнее сказочная действительность, созданная Чуковским, а разрушение условности ведет к неточному и неправдивому изображению действительности жизненной.
Там, где Мойдодыр говорит о головомойке, есть не только мытье головы, но и угроза. Там, где самовар бежит от неряхи, как от огня, есть не только перекипание воды от слишком сильного нагревания, но и отвращение.
В тех случаях, когда маленький читатель не понимает переносного смысла метафоры, сказка подготовит его к пониманию. Услыхав метафору в другом контексте, маленький лингвист будет ассоциировать незнакомое значение со знакомым. Так осуществляется на деле один из основных принципов сказок Чуковского - принцип языкового воспитания.
В отличие от других сказок, где богато и разнообразно представлен животный мир, в «Мойдодыре» нет зверей, кроме Крокодила и двух его деток. Однако и в этой сказке незримо присутствует целый зоопарк. Все вещи домашнего обихода воспринимаются в «животном» аспекте: «подушка, как лягушка, ускакала от меня», умывальники «залают и завоют», будто собаки, Крокодил глотает мочалку «словно галку». Все предметы ведут себя в сказке как животные: они бегают, прыгают, несутся кувырком, летают и т. д. Например, мыло «вцепилось в волоса, и юлило, и мылило, и кусало, как оса».
Благодаря динамичности образов, стихотворному мастерству, игровым качествам, оригинальности, изяществу всех художественных средств «Мойдодыра» за ним заслуженно укрепилась репутация одной из лучших сказок Чуковского.
Сказка «Телефон» отличается от других сказок Чуковского тем, что в ней нет конфликтного сюжета, в ней ничего не происходит, кроме десятка забавных телефонных разговоров. Разгадка этой загадки состоит в том, чтом связывает разрозненные телефонные разговоры вопреки отсутствию сюжета. Это- игра. Сказки Чуковского вообще вобрали многие черты детских игр, но «Телефон» - игра в чистом виде, вернее - отлично написанный литературный текст к игре в «испорченный телефон». «Телефон» гораздо ближе к таким стихам, как «Мурочка рисует», «Что делала Мурочка, когда ей прочитали «Чудо-дерево», чем к сказкам. Последовательность разговоров в сказке усваивается ребенком с трудом, но для игры годится любой их порядок. Лучше всего запоминается концовка (ставшая, между прочим, поговоркой взрослых), потому что в ней есть действие, есть работа, к тому же нелегкая:
Ох, нелегкая это работа -
Из болота тащить бегемота.
Сказка «Путаница» еще более выразительно, чем «Телефон» отличается от «Мойдодыра», «Федорина горя», «Айболита», «Тараканища», «Краденого солнца» и «Мухи-Цокотухи». В ней как будто происходит совсем непонятные вещи:
Свинки замяукали:
Мяу, мяу!
Кошечки захрюкали:
Хрю, хрю, хрю!
Уточки заквакали:
Ква, ква, ква!
Курочки закрякали:
Кря, кря, кря!
Воробышек прискакал
И коровой замычал:
Му-у-у!
Во всех волшебных сказках животные говорят человеческими голосами. Но воробышек, мычащий коровой, - где это видано, где это слыхано? Об этом же недоуменно спрашивают фольклорные песенки-небылички:
Где это видано,
Где это слыхано,
Чтоб курочка бычка родила,
Поросеночек яичко снес?
Мудрый педагог - народ - сочинил для детей десятки стихов и песенок, в которых все происходит «не так», отлично понимая, что можно утверждать, вопреки очевидности, будто свинья лает, а собака хрюкает, и тем самым обратить внимание на истинное положение, при котором все происходит как раз наоборот. Утверждения, будто бы курочка бычка родила, а поросенок снес яйцо, настолько противоречат уже известным ребенку фактам, что свое понимание вздорности этого ребенок воспринимает как победу над всяким вздором, чепухой, небывальщиной. Подобно любой другой, эта победа делает ребенка счастливым. Мнимое отрицание реальности становится игровой формой ее познания и окончательного утверждения.
Чуковский перенес эту форму в литературную сказку и впервые для ее обозначения стал употреблять термин «перевертыш». Перевертыши есть во многих сказках, а «Путаница» посвящена перевертышам целиком:
Рыбы по полю гуляют,
Жабы по небу летают,
Мыши, кошку изловили,
В мышеловку посадили.
Здесь каждое слово «не так», и ребенок понимает, что здесь все «не так», радуется своему пониманию, и эта радость для него - радость победы «так» над «не так». Следовательно, перевертыш наравне с сюжетной героической сказкой осуществляет победу добра над злом (над «не так») и дает ребенку ощущение счастья, которое, по убеждению малыша, есть норма бытия.
Чтобы помочь малышу, Чуковский с большим тактом вводит в свои перевертыши правильную характеристику вещей и явлений, незаметно подсказывая, чтом «так», а чтом «не так»:
Замяукали котята:
«Надоело нам мяукать!
Мы хотим, как поросята,
Хрюкать!»
Не одни только перевертыши перенес Чуковский из устного народного творчества в литературную сказку. Его сказки буквально пропитаны детским фольклором. Сейчас уже бывает трудно сказать, то ли это Чуковский цитирует детский фольклор, то ли дети цитируют Чуковского:
Рано-рано
Два барана
Застучали в ворота:
Тра-та-та и тра-та-та
- Откуда?
- От верблюда.
- Что вам надо?
- Шоколада.
Многие места живут самостоятельной жизнью в качестве считалок, дразнилок, скороговорок. Грязнулю, к примеру, надо дразнить так:
У тебя на шее вакса,
У тебя под носом клякса,
У тебя такие руки,
Что сбежали даже брюки…
Гибкость языка проверяется умением быстро произносить такие строчки:
Выходила к ним горилла,
Им горилла говорила,
Говорила им горилла,
Приговаривала…
Сказки Чуковского отражают действительность в обобщенной и отвлеченно-условной форме. Форма и содержание его сказок составляют органическое единство: причудливому сказочному содержанию у Чуковского отвечают столь же причудливые сказочные средства.
