казаки Некрасовцы. Казаки-некрасовцы – потомки донских казаков, участников восстания Кондратия Булавина 1707-1709 годов, которые после гибели Булавина (7 июля 1708 года) и поражения главных сил повстанцев отказались сложить оружие и 24-25 августа 1708 года ушли во главе с атаманом Игнатом Федоровичем Некрасовым с Дона на Кубань. Согласно преданию, с Некрасовым ушло на Кубань «сорок тысяч казаков» в «7217 году» (т.е. в 1709 году по нашему летоисчислению). В действительности, по оценкам современных историков, ушло 18 тысяч казаков призывного возраста, а если считать вместе с семьями - до 80 тысяч. На Кубани, объединившись с бежавшими туда в 1688 году старообрядцами Левки Манацкого, некрасовцы создали вольное Войско Кубанское и оборонялись от царских войск до 1741 года: совершали набеги на Дон и южные окраины России, жгли и вешали князей, бояр, "домовитых" казаков, бунтовали народ, принимали беглых, засылали подговорщиков с "прелестными" письмами. Сам Некрасов погиб в бою в 1737 году. В «лето 7249 года» (1741 год) кубанская общность раскалывается. Коренные некрасовцы - потомки повстанцев под давлением русских войск уходят на Дунай в Добруджу - румынскую землю, находившуюся под властью Турции. В 1762 году Кубань покидает часть старообрядцев. После странствий одна их ветвь соединяется с дунайцами, другая растворяется в турецком Черноморье. В 1777 году на Дунай перебираются оставшиеся кубанские старообрядцы. В 1775 году дельта Дуная становится последним убежищем вольных запорожцев: рядом с некрасовцами возникает Задунайская Сечь. Вскоре между казаками двух войск начались конфликты из-за угоди, которые привели к междуусобной войне. В 1780-е годы русские заняли Крым, взяли Измаил и вышли к Дунаю, и некрасовцы к 1791 году уходят вглубь Турции на «Еноз и Майноз» (на берег Эгейского моря в устье реки Энос и на озеро Майнос, в 25 км от портового города Бандырма на Мраморном море). В 1828 году эйносцы переселились на Майнос. Те, кто остались на Дунае - старообрядцы и поздние поселенцы, - к середине XIX века утратили старые казачьи традиции. Но Дунай, как ранее Кубань, по-прежнему оставался убежищем для беглецов из России. Майнос, хотя и сильно поредевший от эпидемий, продолжал хранить донские обычаи XVII века и соблюдать «заветы» Игната Некрасова. Казаки с местным населением не смешивались, земли не пахали, занимались рыбным промыслом. Так продолжалось до середины 1860-х годов. В 1864 году майносцы отказались участвовать в турецких войнах. В ответ Турция увеличила казакам подати, ввела военный налог, заселила земли вокруг Войска мухаджирами - мусульманами с Кавказа, а оставшиеся участки стала продавать казакам. 70 семей Майноса купили себе землю, община раскололась на рыбаков и землевладельцев. Рыбаки были в большинстве, круг находился под их контролем, но экономически они начали попадать в зависимость от землевладельцев. «Заветы» нарушились («казак на казака стал работать»). В 1867 году 157 семей - стронников «заветов» - ушли с Майноса на остров Мада в Бейшеирском озере. Эта попытка возрождения старинного уклада не удалась. "Подморная" земля Мады оказалась смертельной: вода в озере заражена, густые вечерние туманы разносили смерть. Но казаки, даже после вмешательства русской миссии, отказывались уходить: умирали и отправляли людей искать легендарный "Город Игната", якобы основанный когда-то давно "правильными" некрасовцами "за Пещаным морем". Почти все колонисты Мады погибли, не найдя своего Города; некоторые вернулись. К 1912 году в живых на Маде оставалось только 8 семей. "Город Игната" искали и майносцы, но также не нашли. На карте его никогда не было. Город жил в самих некрасовцах - как воплощение мечты казаков о вольном и справедливом мире. К началу XX века надежда найти "Город Игната" умерла. Появилось предание о гибели той легендарной затерянной ветви некрасовцев. В 1912-1913 годах 150 семей Майноса постановили вернуться на родину. На Дон их царские власти не пустили, сославшись на нехватку земель, и поселили на Кавказе, в 5 км от станции Нотанеби, в селении Лайтуры, но сохранили традиционные права: старую веру, казачье звание и внутреннее самоуправление, построили дома и выделили по 10 десятин леса на семью. В 1917 году, после Февральской революции, грузинское национальное правительство предложило некрасовцам покинуть край, и казаки отправились на Кубань, в станицу Прочноокопскую Армавирского района. Кубанская Рада отказала им в земле. Молодые некрасовцы ушли сражаться в Красную Армию. Советская власть дала некрасовцам земли и деньги на строительство, но прежняя казачья форма правления – круг - была уничтожена. Поселенцы основали хутор Ново-Некрасовский в 25 км от станции Ахтарская. Вскоре в Россию начали перебираться липованы с Дуная – в хутор Ново-Покровский (1921) и Потемкинский (1924). В 1947 году в Ейский район были переселены из Румынии еще 20 тысяч дунайских семей. 22 сентября 1962 года из Турции, селения Кёджа-Гель (до 1938 года - Бин-Эвле или Эски-Казаклар, по-некрасовски Майнос) в Россию вернулись последние 215 живших там семей некрасовцев - всего 999 человек (тысячный некрасовец родился уже в пути на пароходе). Другая, небольшая часть майносцев - несколько десятков человек - перебралась к русским староверам в Америку. Майносская община прекратили существование. Но история некрасовцев продолжается. Хотя сам Игнат Некрасов погиб еще на Кубани, фольклорные версии его судьбы различны: есть предания, как он ведет казаков с Кубани на Дунай или с Дуная на Майнос, или уходит и основывает "за Пещаным морем" новый "Город Игната", куда не могут попасть оставшиеся некрасовцы, или до сих пор бродит по свету в поисках лучшей доли для казаков… Знамя Некрасова, простреленное пулей у основания старообрядческого креста, его евангелие и печать были сданы в НКВД. Судьба "Книги Игната", содержащей "Заветы", неизвестна.
В последние годы появилось и стало развиваться новое важное направление – детские фольклорные ансамбли. Значение этого направления выходит за рамки только детской самодеятельности, ибо само по себе возникновение детских и юношеских коллективов, работающих на материале русского и казачьего фольклора, делает очевидным факт осознания и претворения в среде художественной самодеятельности преемственности традиций народной песенной культуры, усвоения ее молодыми поколениями. Приобщение детей к народной музыке в настоящее время приобретает особую актуальность. Народное музыкальное искусство, как и музыкальное воспитание в целом, способствует развитию духовной культуры, творческих способностей, влияет на формирование мировоззрения, содействует гармоничному развитию личности, формированию у детей гражданско-патриотической позиции. Большое внимание уделяется проблеме певческого воспитания детей, особенностям народной манеры пения у детей. Почему мы возрождаем преемственность традиций народного исполнительства?
Песенная традиция
До XVIII в. народная песня жила в устной традиции. Подлинные хранители песенной культуры обладали глубокими знаниями и навыками, передаваемыми по традиции, которая была единственным эталоном их мастерства. Самые одаренные песельники постепенно превращались из любителей в мастеров искусства, и творчество их пополняло сокровищницу фольклора. В глубоких и, казалось бы, специальных слоях музыкальной структуры находит отражение множество явлений духовной культуры от жизненного уклада, бытовых реалий до проявлений фантазии в символических формах.
В казачьей среде песенная традиция представляла значительный интерес именно в ракурсе ее духовного потенциала, культурообразующей роли. Ведь неспроста казачья песня была одной из форм поощрения отличившихся на службе казаков.
В условиях современной жизни, значительно преобразующей черты деревни, станицы с ее традиционными укладами, исследование музыкального фольклора казаков, сохраняющего свои сущностные черты, представляется весьма актуальной темой. Интерес к нему в современных условиях трансформации, утраты традиций, исчезновения отдельных жанров и видов песенной культуры в самых различных регионах страны диктуется именно способностью сохранять живой дух и живое содержание.
Казачество в дореволюционной России представляло собой значительное социальное явление. В его бытовом укладе и сознании находили яркое выражение ростки демократии: в обычаях, обрядах, ритуалах и, естественно, в художественной культуре.
В XIX – начале ХХ века вопросами переселения казаков, их быта, культуры занимались А. Ригельман, П.П. Короленко, А.А. Гордеев, Е.П. Савельев, В.Л. Броневский, В.Д. Сухоруков, В.А. Потто, Ф.А. Щербина, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский; К.К. Абаза, Е.Д. Фелицын и многие другие.
В ХХ веке истории казачества посвятили свои труды С.Г. Пушкарев, И.В. Смирнов, А.П. Пронштейн, Н.А. Мининков, Л.Б. Заседателева, Д.В. Сень, В.А. Колесников. С 40–х годов ХХ века и до начала ХХ1 века большой вклад в изучение духовной культуры казаков внесли фольклористы А.М. Листопадов, Сотников Т.И., Б.Н. Путилов, Ф.В. Тумилевич, В.Н. Медведева, Н.Г. Денисов, С.Н. Земцов, Т.С. Рудиченко, Т.Н. Абрамова, Л. Новак, Н. Фрадкин и многие др.
Культура казаков-некрасовцев
Сегодня научный и общественный интерес к казачеству во многом обусловлен процессом возрождения культуры, традиций и обычаев этой социальной группы – процессом, получившим бурное развитие в нашей стране. Примером хранителей традиций, несмотря ни на какие трудности жизни, являются казаки-некрасовцы. Как своеобразная этноконфессиональная группа русского народа, некрасовцы явили собой пример гибкости и последовательности во взаимоотношениях с мусульманскими народами Крымского ханства и Османской империи, что позволило им выжить и сохранить свою культуру, в том числе и музыкальную. Становление их самобытного музыкального фольклора происходило в период значительных исторических преобразований, связанных с их местами обитания и окружения. Эта культура трансформировалась, развивалась, приобретая новые формы. Борьба некрасовцев за выживание нашла отражение в прозаических жанрах (сказках и исторических преданиях, молитвах) и песенном фольклоре, в котором сложились самобытные особенности музыкально-поэтического стиля и неповторимое певческое мастерство казаков. История, культура, в частности, музыкальный фольклор некрасовцев после возвращения их из Турции на родину предков оказались на некоторое время в центре внимания историков, этнографов, фольклористов (см., например, в библиографии: Тумилевич, 1963; Шамаро, 1964; С.26-32; Иванов, Медведева, 1983; Волкова, Заседателева, 1986; Филимонов, 1993 и 1994; Денисов, 1996, 2000; Кощиенко, Близнюк, 1999; Якоби, 2001; Рудиченко, 2004.).
Многочисленные научные экспедиции к казакам, проживающим в настоящее время в Левокумском районе Ставропольского края, в Краснодарском крае, дают определенное представление об их традициях. Экспедиции проводились автором данной публикации с 1963 по 2000 годы: Ставропольский пединститут, СГКМ им. Прозрителева и Праве, РГУ, МГУ, ГМПИ им. Гнесиных, консерватория им. П.И. Чайковского, МГИК, СГК им. Л.В. Собинова, СИАМЗ, РОМК, СКМ им. Прозрителева и Праве, Ставропольское музыкальное училище и др. Также автором данной статьи проводилось с 1977 по 2000 годы несколько экспедиций (в том числе, со студентами краевого училища искусств и СГУ).
Научное осмысление культуры казачества
Некрасовцы, как группа казачества, впервые рассматриваются в монографии П.П. Короленко «Некрасовские казаки» (Короленко, 1899). В ней раскрывается политическое положение некрасовцев в начале XVIII века в России и на территории Крымского ханства. Этой работой было положено начало научному изучению некрасовской истории, собиранию этнографического материала, что позволяет нам сегодня более глубоко проникнуть в суть изучаемого вопроса.
Отдельные сюжеты из прошлого некрасовских казаков встречаются в исследованиях, связанных с историей Кубанского казачьего войска, старообрядческого населения Османской империи. Ссылаясь на сведения А.И. Ригельмана, Ф.А. Щербина в «Истории Кубанского казачьего войска» описывает появление некрасовцев на Кубани, условия их жизни под покровительством Крымского хана на протяжении нескольких десятков лет. В этом труде он раскрывает причины вражды черноморцев с некрасовцами, одной из которых являлась борьба за землю, в результате чего некрасовцы перебрались на территорию Турции (Щербина, 1913).
Необходимо отметить и значимость трудов В.Б. Броневского, В.Д. Сухорукова, раскрывающих историю казачества. Их работы способствовали накоплению фактического материала, становились источниками для дальнейшего изучения (Броневский, 1834; Сухоруков, 1903.). А. А. Гордеев рассматривает историю казачества до революции 1917 года, причины его расслоения и волнений на Дону, одно из которых связано с булавинским восстанием, а вместе с ним и некрасовским движением в период правления Петра Великого (Гордеев, 1992). Труд А.А. Гордеева помогает проследить последовательность событий в развитии казачества.
Истории казачества посвятил свое исследование и известный ученый Е.П. Савельев. Его краткий обзор современных для его времени народов Кавказа знакомит нас со своеобразием говора донских казаков, «отличного от великороссийского» (Савельев Е.П., 1915. с. 291). Он обращает внимание на домовитость и консерватизм казачества на Дону, стойкие древние обряды и обычаи, а также религиозные воззрения.
Второй этап в изучении истории казачества, в том числе и культурного его наследия, приходится на 40 – 60-е годы ХХ века. Значительный вклад в изучение музыкально – поэтической культуры внесли А.М. Листопадов, Т.И. Сотников, Ф.В. Тумилевич, И.В. Смирнов, Б.Н. Путилов.
А.М. Листопадов в пятитомном труде «Песни донских казаков» (Листопадов, 1949-1954) представляет различные песенные жанры, описывает народные обряды, особенности исполнительской манеры, дает этнографические и исторические справки, сделал попытку описания особенностей структуры и лада, свойственных донскому музыкальному фольклору. Последние работы Листопадова совпадают с началом исследовательской работой Ф.В. Тумилевича. (Тумилевич, 1941, 1947, 1948, 1957, 1961). Песенный материал, собранный в 1938–1947 годах, сказки и предания некрасовцев, записанные им в 1962 году, являются показателем закономерного развития народной поэзии вдали от родины, в окружении чужого народа. Песни, предания и сказки об Игнате Некрасове интересны как новая страница в развитии эпического жанра русского народа. Яркие художественные индивидуальности, хранители народной поэзии встают перед нами в лице казаков-некрасовцев, и каждый певец, рассказчик со своим репертуаром, со своей особой исполнительской манерой.
Новый этап в изучении культуры и истории потомков донских казаков приходится на вторую половину ХХ века. В них исследователи поднимают уже проблемы развития казачества. Отметим вклад в это направление А.П. Пронштейна, Н.А. Мининкова, Л.Б. Заседателевой, Д.В. Сень и ряд других источников (Дон и степное Предкавказье, 1961; Пронштейн, Мининков, 1983; Заседателева, 1974, 1984; Сень, 2000 – 2002). В отечественной историографии конца ХХ – начала ХХI века весьма заметной работой по истории некрасовцев является монография историка Д.В. Сень «Войско Кубанское Игнатово Кавказское» (Сень, 2001). В ней автор внес ряд уточнений, связанных с военной, религиозной и хозяйственной жизнью некрасовцев на территории Крымского ханства, в Турции, впервые определил понятие «некрасовцы», описал «некрасовскую эпопею», обосновал основные причины, приведшие к массовому уходу казаков в августе 1708 года и их иммиграции из Турции в Россию к началу ХХ века.
Актуальность казачьей песенной культуры
Для современной этнографии актуально изучение исторически сложившихся этнических групп. Находясь в инонациональной среде, они порой теряют культурную специфику, активнее подвергаются языковой ассимиляции. В результате, процессы современной этнокультурной трансформации в них протекают иначе, чем в компактно расселенных крупных этносах, имеющих единые национальные зоны, центры консолидации. Музыкальный фольклор некрасовцев является особым объектом, отразившим сложную историческую судьбу небольшой русской общины, прожившей более 200 лет в иноязычном окружении. По мнению В.Н. Медведевой, единственный культурный «пласт, приближающий нас к целостному представлению о духовном наследии – это их музыкальный фольклор» (Медведева, 2001), и с этим трудно не согласиться. Интересно исследование церковно-богослужебных традиций некрасовцев сотрудника музея им. Андрея Рублева Н.Г. Денисова (Денисов, 2000). Раскрывая особенности некрасовского богослужения, он обращает внимание на необходимость создания государственной программы по сохранению уникальной культуры.
В девяностые же годы ХХ века в государстве произошли значительные перемены, которые сказались на развитии духовной культуры казаков. Широкое общественное внимание к ним в наши дни – показатель того, что судьба казаков и их культуры неразделимы. Итак, пробуждение исторической памяти казаков в наши дни, поиски своего места в нынешнем обществе делают актуальными вопросы культуры казачьей общности. Все большее внимание исследователей привлекают вопросы, связанные с национальным самосознанием, проблемы нынешнего состояния традиционной культуры, ее роль и значение в общекультурном процессе. Возрождение традиционной музыкальной культуры казаков требует изменений в подходе работы учреждений образования и культуры, в понимании степени ее интегрированности в региональную культуру и культуру российского общества в целом.
Казачий фольклор на Ставрополье
Беседы автора статьи с казаками о том, что помогало им выжить, убеждают в необходимости не просто изучить историю казаков, но и попытаться найти способы возрождения утраченного и сохранения существующего в их культуре. А личные записи и расшифровки традиционного песенного материала на протяжении многих лет позволяют автору сравнивать эволюционные особенности песенно-исполнительской традиции казачества разных поколений.
Впервые я начала записывать традиционный фольклор казаков на Ставрополье в 1977 году. В поле моего зрения попали семейные ансамбли потомственных казаков из станицы Баклановской Изобильненского района (семья Братецких), ст. Григорополисской Новоалександровского района (семья Дроновых), ст. Ессентукской Предгорного района (семья Яицких). В песнях, записанных от перечисленных семей, прослеживалось самое сокровенное, чем дорожили казаки, но не выставлявшееся на суд обычного зрителя-обывателя. И только после 1991 года многие их песни зазвучали с новой силой, с новым отношением к прошлому и настоящему («Погиб император вестимый» – о гибели Александра II). Ко мне стали приезжать из разных районов края представители казачества с просьбой помочь в восстановлении песенного репертуара в станицах. Я возвращала в копиях материал, записанных мною ранее в названных районах. Отрадно, что сегодня есть ростки, хотя и небольшие, в этом деле.
Приобщаются к казачьей культуре участники детских фольклорных ансамблей: «Некрасовские казачата» из п. Новокумский Левокумского района (рук. Синякова В.И..), «Хуторок» из Новоселицкого района (рук. Капустин А.Я.), «Казачок» (младшая и старшая группы) из ДМШ №2 г. Пятигорска (рук. Белякова О.И.), «Славянка» из г. Кисловодска (рук. Петрова С.Г.), фольклорный ансамбль из г. Новопавловск (рук. Ковальчук И.С.). Наряду с ансамблями, знакомящими с казачьей песенной культурой, в крае созданы и ансамбли, которые дают представление и о крестьянской традиционной культуре. Это такие ансамбли, как фольклорный ансамбль «Родничок» из ст. Александрийской Георгиевского района (рук. С. Кузнецова), ансамбль ДМШ с. Грачевка (рук. И. А. Стоялова), детский фольклорный ансамбль «Багатица» из г. Ставрополя (рук. Кузнецов В.А.) и другие. Безусловно, гордостью нашей являются и взрослые фольклорные коллективы: «Станичники» из ст. Григорополисской (рук. Гусева Р.А.), «Казачка» из г. Новопавловск (рук. Анищенко А.А.), «Благовест» из г. Георгиевск (рук. Дементьева Л.Д.) и многие другие.
Анализ работ современных историков, фольклористов-этнографов, полевые дневники автора, архивные документы позволяют сделать попытку увидеть музыкальный фольклор в широкой панораме духовной культуры казаков, как составной части культуры российского народа. И мы с вами должны попытаться сделать всё для возрождения казачьей музыкальной культуры, приобщая к этому все слои населения: от мала до велика.
Якоби Л.А.
, заслуженный работник культуры Российской Федерации,
лауреат премии Правительства Российской Федерации «Душа России»
Привлекая в свои ряды недовольных, некрасовцы либо сами появлялись в русских пределах, либо посылали на Дон и в другие районы своих агитаторов, ратовавших за уход на вольную Кубань. Походы на Дон предпринимались не только как акции в борьбе с царизмом, но и были средством пополнения людьми, лошадьми, порохом и продовольствием. Так, в 1710 г. И. Некрасов во главе 3-тысячного отряда появился в Приазовье и стал лагерем на р. Берде. Отсюда он рассылал своих людей к казакам с призывом поднимать восстания и присоединяться к нему. Ему явно хотелось всколыхнуть присмиревший после подавления булавинского движения Дон. Такой демарш не прошел даром: в августе 1711 г. на Кубань с регулярными русскими полками и калмыками был направлен казанский губернатор П. М. Апраксин. Однако разгромить некрасовцев ему не удалось, и, потеряв 150 солдат и 540 калмыков, П. М. Апраксин вынужден был вернуться.
В 1713 г. некрасовские атаманы Семен Кобыльский и Семен Вороч совместно с кубанскими ногайцами ходили в поход под Харьков. В 1715 г. некрасовским агитаторам удалось увести на Кубань с Дона и из Тамбовского уезда немало казаков и крестьян. В 1717 г. атаман С. Вороч ходил с казаками походом на Волгу. Слухи о том, что на Кубани хорошо жить, нет помещиков, за старую веру не наказывают, будоражили население Дона и Волги, находилось немало желающих бежать на Кубань. Правительство и местные власти предпринимали меры, чтобы прекратить эти побеги. Архивы сохранили приговоры властей, в которых перечислялись пойманные беглецы и установленные для них наказания: "бить кнутом нещадно и, вырвав ноздри, сослать навечно в Сибирь". Военная коллегия даже приняла решение наказывать смертью любого, кто не донес о появлении некрасовских шпионов.
В 1730-х годах, во времена правления Анны Иоанновны и ее жестокого фаворита Бирона, предпринимались энергичные попытки ликвидировать некрасовскую вольную общину на Кубани. С одной стороны, делались предложения вернуться в Россию, но при этом не давались никакие гарантии нормального существования. С другой стороны, проводились карательные экспедиции. Так, в 1736-1737 гг. некрасовские городки дважды уничтожались правительственными войсками. Правда, некрасовцы, предупрежденные ногайцами, вовремя успели скрыться за Кубанью.
Крымский хан был заинтересован в их пребывании на Кубани, так как ценил как опытных и отважных воинов, но и он не мог их открыто поддерживать, как бывших русских мятежников. Поэтому с начала 40-х гг. некрасовцы начинают постепенно покидать Кубань в поисках более спокойного пристанища. Так, в середине 50-х гг. часть их переселилась на Дунай. Оставшиеся продолжали совершать набеги вместе с татарами на южные земли России. В 1769 г. был предпринят последний татарский набег, в котором участвовали и некрасовцы.
Правительство Екатерины II обещало некрасовцам прощение "за их прежние вины", разрешало им вернуться в Россию, но было против их компактного проживания на Дону. Это не устраивало некрасовцев.
В сентябре 1777 г. царские войска под командованием генерала И. Ф. Бринка вновь были направлены против некрасовцев. Узнав об этом, часть казаков бежала за Кубань к горцам, а другая часть попыталась на лодках уйти вверх по Кубани, однако встреченные царской артиллерией, открывшей огонь по лодкам, некрасовцы вынуждены были спрятаться в прилежных плавнях. Пребывание некрасовцев на Кубани становилось для них небезопасным. Новый крымский хан Шагин-Гирей, занявший престол с помощью России весной 1777 г., требовал их переселения в Крым, по сути дела под присмотр русского военного командования. Поэтому в 1778 г., с разрешения турецкого султана, большинство некрасовцев переселилось в Османскую империю.
Лишь в начале XX в. первая партия некрасовцев вернулась в Россию. Последняя группа некрасовцев в несколько сотен человек возвратилась в Россию, поселившись на Кубани и Ставрополье, в 1962 г.
Память о Родине и ее зов оказались очень сильными у потомков некрасовских казаков прежде всего потому, что и вдали от России, в чужеродной для них среде они не растворились, сохранив свою культуру, обычаи и родной русский язык.
Рассказ П. П. Короленко о жизни некрасовцев в Турции.
«Большинство некрасовцев переселились в азиатскую Турцию на озеро Майнос. Здесь они основали 5 станиц. Жили замкнуто свято соблюдая заветы Некрасова: власть принадлежит кругу, атаман избирается на год, треть заработка семья отдает в общую казну брак с иноверцами карается смертью, за измену - казнь без суда. Занимаются казаки скотоводством и охотой. Рыбу ловят в Мраморном, Черном, Эгейском, Средиземном морях и озерах Турции».
Заветы атамана И. Ф. Некрасова:
Царю не покоряться, при царизме в Россию не возвращаться.
Власть в общине принадлежит кругу.
Держаться друг за дружку, без разрешения круга из станицы не уходить.
Тайно помогать бедным, явно помогает круг.
Женщину-мать защищает круг.
На войне с Россией в своих не стрелять, а палить через головы.
Казаку на казака не работать.
Каждому ремесло иметь, трудиться.
Казакам лавок не держать, купцами не быть.
С турками не соединяться, на мусульманках не жениться.
Церкви чтоб не закрывать.
Молодым почитать старших.
Казаки должны любить жен, не обижать их.
На фото 1 - Некрасовцы в Турции. В центре в очках - Бокачев Тимофей.
На фото 2- Вверху в центре Синякова Серафима Филипповна. Турция, с. Коджагёль.
На фото 3 и 4 - Некрасовские казаки, п. Новокумский Левокумского района.
План
Введение
1 Переселение на Кубань
2 На Дунае и в Малой Азии
3 Возвращение в Россию
Список литературы Введение Некра́совцы (некрасовские казаки , казаки-некрасовцы , игнат-казаки ) - потомки донских казаков, которые после подавления Булавинского восстания ушли с Дона в сентябре 1708 года. Названы в честь предводителя, Игната Некрасова . Более 240 лет казаки-некрасовцы жили вне России отдельной общиной по «заветам Игната», определяющим устои жизни общины.
1. Переселение на Кубань После поражения Булавинского восстания осенью 1708 года часть донских казаков во главе с атаманом Некрасовым ушла на Кубань - территорию, принадлежавшую в то время Крымскому ханству. Всего вместе с Некрасовым ушло, по различным данным от 2 тыс. (500-600 семей) до 8 тыс. казаков с женами и детьми. Объединившись с ушедшими на Кубань ещё в 1690-х годах казаками-старообрядцами образовали первое казачье войско на Кубани, принявшее подданство крымских ханов и получившее довольно широкие привилегии. К казакам стали присоединяться беглые с Дона и простые крестьяне. Казаков этого войска называли некрасовцами, хотя оно было и неоднородным.Сначала некрасовцы поселились на Средней Кубани (на правом берегу реки Лаба, недалеко от её устья), в урочище у современной станицы Некрасовской. Но вскоре большинство, включая Игната Некрасова, переселилось на Таманский полуостров, основав три городка - Блудиловский, Голубинский и Чирянский.Некрасовцы долгое время совершали отсюда набеги на приграничные российские земли. После 1737 года (со смертью Игната Некрасова) положение на границе начало стабилизироваться. В 1735-1739 гг. Россия несколько раз предлагала некрасовцам вернуться на родину. Не добившись результата, императрица Анна Иоанновна направила на Кубань донского атамана Фролова. Не имея возможности противостоять российским войскам, некрасовцы начали переселение в турецкие владения на Дунае. 2. На Дунае и в Малой Азии В период 1740-1778 гг., по разрешению турецкого султана, некрасовцы перебрались на Дунай. На территории Османской империи султаны подтвердили казакам-некрасовцам все привилегии, которыми они пользовались на Кубани у крымских ханов. На Дунае они поселились в районе Добруджа в плавнях по соседству с липованами, которые и теперь живут в современной Румынии. На Дунае казаки-некрасовцы в основном расселились в Дунавцах и Сары Кей, а также в селениях Слава Черкасская, Журиловка, Некрасовка и др. . После разгрома в 1775 году Запорожской Сечи в тех же местах появились и запорожцы. В спорах за лучшие рыболовные места между некрасовцами и запорожцами стало доходить до вооружённых столкновений.После взятия запорожцами некрасовского Дунавца и переселения туда запорожского коша из Сеймена, в 1791 г. большая часть некрасовцев покинула Дунай и переселилась дальше на юг, разделившись на две группы. Одна из них осела на побережье Эгейского моря, в Эносе в восточной Фракии, другая - в азиатской Турции на озере Майнос (Маньяс, совр. название - озеро Куш), в 25 км от портового города Бандырма. К началу XIX века образовались две группы некрасовцев - дунайская и майносская.Некоторая часть некрасовцев дунайской ветви, оставшаяся верной «заветам Игната», пополнила впоследствии поселения некрасовцев на Майносе, а оставшиеся в Добрудже, были полностью поглощены значительно преобладающими по численности липованами и ассимилированы в их среде и прибывающих в тот район выходцев-староверов из России, утратили язык своих предков, обычаи, фольклор, предания и песни об Игнате, его «заветы». Хотя продолжать называться некрасовцами им было выгодно, ввиду предоставления турецкими властями ряда привилегий. Некрасовцы с Майноса их называли «дунаки» или «хохлы» и за своих не признавали.Из Эноса некрасовцы в 1828 году переселились на Майнос и полностью влились в майноскую общину.К середине XIX века произошло имущественное расслоение общины, наметились и религиозные разноречия, и во второй половине 1860-х г. часть майносцев (157 семей) в результате раскола общины ушла и основала поселение на острове Мада (на Бейшехирском озере). Их судьба оказалась трагичной - в результате эпидемии, «подморной» земли и зараженной воды в озере, к 1895 году на Маде оставалось всего 30 дворов, а к 1910 г. в селении осталось только 8 семей. Таким образом община казаков-некрасовцев живущих по «заветам» осталась только на Майносе и малая часть на Маде. В 60-х годах XIX века начали проявляться некоторые тенденции ухудшения взаимоотношений между некрасовцами и турецкими властями, которые впоследствии к привели к невозможности проживания общины на территории Турции. 3. Возвращение в Россию В начале XX века завершлися религиозный, культурный и имущественный раскол общины на фоне ухудшения положения некрасовцев в Турции (усиление налогового гнёта, воинской повинности и отъема части земель на оз. Майнос в пользу мухаджиров), окончательна была утрачена вера в возможность отыскать мифический «Город Игната». К 1911 году в поселениях на Майносе и Маде оставалось менее 1000 казаков-некрасовцев. В письме Кавказского наместника Н. А. Бугрову от 26 октября 1910 г. говорилось о 175 семьях с. Эски-Казаклар, с общим количеством в 729 человек обоего пола. В 1911 г. в ходе обследования некрасовского поселения оказалось, «что большая половина их желает переселиться в Россию, а именно 418 человек, из которых 202 мужескаго пола и 216 женскаго пола».Незначительное количество некрасовцев - «молодых людей, предназначенных турками ко отбыванию воинской повинности», выехало в Россию в 1911 г. с целью избежать службу в армии Турции, что было самой первой неофициальной волной переселенцев. Несмотря на завет Некрасова «при царе в Расею не возвращаться», с разрешения российского правительства и турецких властей, началась их реэмиграция в Россию. Разрешения селиться на Дону или Кубани некрасовцы не получили, а были направлены в Грузию.Первая официальная волна реэмигрантов была незначительной. На забронированные в Грузии ещё с 1911 г. земельные участки для группы возвращенцев из 45 семей в 1912 г. из с. Майнос выехало всего 35 семей.Всего за 1912-1913 гг., выехало 70-80 семей. Основав два селения Успенское и Воскресенское, казаки прожили там всего несколько лет, а после провозглашения независимости Грузии и установления власти меньшевистского правительства (начало 1918 г.), они все были вынуждены снова переселяться, на этот раз на Кубань, в станицу Прочноокопскую, а весной 1919 года Кубанская законодательная Рада зачислила 246 казаков-некрасовцев (в возрасте от 1 до 71 года) в состав кубанского казачества и им были выделены земельные наделы примерно в 30 км от Приморско-Ахтарской станицы где к уже к лету 1920 года некрасовцы основали хутора Некрасовский и Новонекрасовский, впоследствии слившиеся в один - Новонекрасовский.Около 170-200 семей оставалось в Турции.В 1925 г. последние три семьи с Мады приехали в Советский Союз и поселились в Ново-Некрасовском хуторе. В 1927 г. 170 семей некрасовцев деревни Майноз в количестве 507 душ, несмотря на разрешения так и не приехали в СССР.Исследования Александры Москетти-Соколовой в работе «Историко-культурные связи казаков-некрасовцев и липован» и новые архивные документы рассмотренные в монографии кандидата исторических наук Д. В. Сень - «„Войско Кубанское Игнатово Кавказское“: исторические пути казаков-некрасовцев (1708 г.-конец 1920-х гг.)», дают полное основание полагать, что какого либо массового переселения некрасовцев после 1914 г. до 1962 г. не было. Казачий словарь справочник(составители А. И. Скрылов, Г. В. Губарев.), изданный в 1970 г. в США и изданная на его основе в 2007 г. «Энциклопедия казачества» (Москва, издательство «Вече»), называют число некрасовцев вернувшихся на родину до 1958 г. в 7200 человек, очевидно ошибочно принимая за некрасовцев староверов липован («дунаков»), в том числе более 2 тысяч семей прибывших в 1947 году из Румынии в Советский Союз и поселившихся в Ейском районе.22 сентября 1962 года из Турции, селения Коджа-Гёль (до 1938 - Бин-Эвле или Эски-Казаклар, по-некрасовски Майнос) в Россию вернулись 215 живших там семей некрасовцев общим числом 985 человек.Всего к 1962 году в Россию и СССР переехало около 1500 душ обоего пола, из них чуть более 1200 майносцев.В 1963 году несколько десятков некрасовцев и «дунаки», общим числом в 224 человека, отказавшиеся выезжать в Советский Союз, были приняты в США.В Турции осталась только одна семья.
Список литературы:
- Добруджа в ЭСБЕ на сервере Gatchina3000.ru Энциклопедия казачества. Москва «Вече», 2007, стр. 275
Heкpас, Некрасов Игнат Фёдорович (ок. 1660-1737) был активным участником Булавинского восстания 1707-1709 годов и одним из ближайших сподвижников Кондратия Булавина. Участвовал в восстании с самого начала и продолжал борьбу с царскими войсками после его подавления. После окончательного поражения восстания осенью 1708 года часть донских казаков во главе с атаманом Некрасовым ушла на Кубань — территорию, принадлежавшую в то время Крымскому ханству. Всего вместе с Некрасовым ушло, по различным данным от 2 тыс. (500—600 семей) до 8 тыс. казаков с женами и детьми. Объединившись с ушедшими на Кубань ещё в 1690-х годах казаками-старообрядцами образовали первое казачье войско на Кубани. Основную окраску некрасовскому казачьему войску придавало религиозное отщепенство, возведенное в подвиг и дышавшее непримиримым фанатизмом. Крымский хан и татары сумели использовать эти качества "игнат-казаков". В лице их они нашли стойких и озлобленных противников русских войск и тех казаков, которые были на стороне правительства Российской империи. Вражда 6еглецов, зародившаяся на Дону, перенесена была на Кубань. Некрасовцы превратились не только в подданных татар, но и в их союзников. Приверженность их к ханам была так велика, что последние употребляли некрасовцев против внутренних смут и для подавления волнений среди татар. При набегах же и войнах с русскими некрасовцы становились в ряды врагов России и были наиболее стойкими её противниками. Татары, дав некрасовцам убежище, предоставили им полную свободу в делах веры и внутренних распорядков. У казаков осталось свое управление, свои выборные власти как на Дону. Некрасовцы поселились на Средней Кубани (на правом берегу реки Лаба, недалеко от её устья), в урочище у современной станицы Некрасовской. Но вскоре заняли место в центре бывшего царства Босфорского. По указанию Крымского хана, они осели тремя городками - Блудиловским, Голубинским и Чирянским, на Таманском полуострове между Копылом и Темрюком. Городки эти, названные так по именам тех станиц, из которых прибыла на Кубань главная масса беглецов, были укреплены земляными валами и увезенными с Дона шестью медными и одной чугонной пушками. К казакам стали присоединяться беглые с Дона и простые крестьяне. Община некрасовских казаков возросла численно и окрепла экономически. Игнат Некрасов продолжил свою войну с ещё большим усердием.
В 1711 году, во время неудачного похода Петра Великаго на Прут, казаки Некрасова опустошили вместе с татарами русские селения в Саратовской и Пензенской провинциях. Петр Великий приказал наказать некрасовцев и их союзников за набег. Казанскому и Астраханскому губернатору Апраксину приказано было двинуть на Кубань отряд из русских регулярных войск, яицких казаков и калмыков. Было разорено несколько поселений, расположенных по правому берегу Кубани, и в том числе некрасовские селения. Это была первая кара, постигшая некрасовцев на новом их местожительстве. Два года спустя сам Некрасов, его сподвижники Сенька Кобыльский и Сенька Ворыч с казаками, участвовали в опустошительном набеге крымского хана Батыр-Гирея на Харьковскую губернию; а в 1715 году Некрасов организовал целый отряд шпионов, посланных на Донщину и в украинские города. Около 40 человек некрасовцев, под предводительством беглого монастырского крестьянина Сокина, проникли в верховья Хопра и в Шацкую провинцию Тамбовской губернии. Под видом нищих и монашествующей братии они высматривали расположение русских войск и подговаривали население к побегу на Кубань. Но скоро действия этих шпионов были обнаружены и многие из них поплатились головами за свою дерзкую попытку. Еще два года спустя, в 1717 году некрасовцы в составе отряда кубанских горцев под предводительством султана Бахты-Гирея громили селения по Волге, Медведице и Хопру. Сам Некрасов со своими казаками не щадили никого и жестоко вымещал свою злобу против гонителей раскола на мирном населении. Только соединенными силами войскового атамана Фролова и Воронежского губернатора Колычева были разбиты татарские войска и вместе с ними потерпели поражение и свирепые некрасовцы. В 1736 г. Крымский хан посылал в Кабарду татар и некрасовцев "для взятия языка". В 1737 году некрасовцы вместе с татарами и черкесами разорили и сожгли Кумшацкий городок на Дону. И т. д., и т. д. В последующее время некрасовцы не упускали ни одного случая в набегах горцев и татар на русские владения и только после 1737 года (со смертью Игната Некрасова) положение на границе начало стабилизироваться. В 1735—1739 годах Россия несколько раз предлагала некрасовцам вернуться. Соглашению мешали различные условия, выставленные для переселения обеими сторонами. Некрасовцы не шли обратно в Poccию, боясь главным образом бесправия. Два обстоятельства - лишение в России казачьего самоуправления и гонение на раскол.
В царствование Анны Ивановны игнат-казаки были так стеснены русскими войсками, что Крымский хан пытался переселить их в Крым к Балаклаве. Попытка не удалась и некрасовцы остались на Кубани. Во время занятия Таманского полуострова русскими в 1777 году некрасовцы передвинулись на левый берег реки Кубани. Не имея возможности противостоять правительственным войскам, они вошли в соглашение с турками, приняли турецкое подданство и начали переселение в турецкие владения на Дунае. До 100 семей игнат-казаков, однако, остались на левой стороне Кубани, живя в горах вместе с черкесами. С этими, оставшимися на Кавказе некрасовцами, вошли в соприкосновение черноморцы, переселившись на Кубань. Бывших запорожских казаков некрасовцы приняли враждебно. Периодически стали возникать случаи столкновений между черноморцами и казаками-некрасовцами. В 1793 году Головатый донес Суворову, что на казачий пикет под командой войскового полковника Чернышева, стоявший у Темрюкского гирла, ночью 9 апреля напали 20 человек, перехавшие с противоположной стороны Кубани на лодках. Чернышев, быстро соединив два пикета в одну команду, вступил в перестрелку с нападавшими. Из черноморцев ранен был старшина Чернолес и слегка три казака. На другой день утром найдены были в камышах 4 умерших от ран человека, "которые по одеянию и другим признакам", оказались некрасовцами. Иногда черноморцы, принимая некрасовцев по одежде за своих, попадали к ним в плен. В горах Кубани появилось большое количество русских людей, плененных черкесами и некрасовцами. В конце XVIII и начале XIX столетий, остававшиеся на Кубани некрасовцы, частью перешли к своим единоверцам на Дунай и выселились в Анатолию, а частью, в единичных случаях, растворились в черкесской массе, слившись с ней.
Процесс переселения на Дунай был довольно длительным и продолжился в период 1740—1778 годов. На территории Османской империи султаны подтвердили казакам-некрасовцам все привилегии, которыми они пользовались на Кубани у крымских ханов, они поселились в Добрудже в плавнях по соседству с липованами. На Дунае казаки-некрасовцы в основном расселились в Дунавцах и Сары Кей, а также в селениях Слава Черкасская, Журиловка, Некрасовка и др. После разгрома в 1775 году Запорожской Сечи в тех же местах появились и запорожцы. В спорах за лучшие рыболовные места между некрасовцами и запорожцами стало доходить до вооружённых столкновений.
После взятия запорожцами некрасовского Дунавца и переселения туда запорожского коша из Сеймена, в 1791 г. большая часть некрасовцев покинула Дунай и переселилась дальше на юг, разделившись на две группы. Одна из них осела на побережье Эгейского моря, в Эносе в восточной Фракии, другая — в азиатской Турции на озере Майнос (Маньяс, совр. название — озеро Куш), в 25 км от портового города Бандырма. К началу XIX века образовались две группы некрасовцев — дунайская и майносская.
Некоторая часть некрасовцев дунайской ветви, оставшаяся верной «заветам Игната», пополнила впоследствии поселения некрасовцев на Майносе, а оставшиеся в Добрудже, были полностью поглощены значительно преобладающими по численности липованами и ассимилированы в их среде и прибывающих в тот район выходцев-староверов из России, утратили язык своих предков, обычаи, фольклор, предания и песни об Игнате, его «заветы». Хотя продолжать называться некрасовцами им было выгодно, ввиду предоставления турецкими властями ряда привилегий. Некрасовцы с Майноса их называли «дунаки» или «хохлы» и за своих не признавали. Из Эноса некрасовцы в 1828 году переселились на Майнос и полностью влились в майноскую общину. Переселившиеся в Малую Азию казаки с годами создали русскую общину, просуществовавшую среди инородцев более 200 лет и сохранивших национальную и культурную идентичность.
Демократическое устройство некрасовской общины, самоуправление, экономика, семья, быт, грамотность - все это обращало на себя внимание как иностранных, так и русских путешественников, побывавших у них. Русский чиновник В. П. Иванов-Желудков, посетивший Майнос в 1863 году, рассказывает о необычайной честности, царившей в поселении некрасовцев, чего не скажешь о подданных "русского царя". У Некрасовцев было 5 учителей, 2 священника, а сравнительно высокое их образование, трудолюбие, порядок, чистота жилищ были хо-рошо известны в Турции. Основным экономическим занятием майносцев было рыболовство, скотоводство, охота.
Некрасовцы в Турции
На рыбный лов уходили (15 августа, на Успенье, и возвращались в апреле) мужчины от 15 до 55 лет артелями (ватагами) по 18-25 человек во главе с «атаманком». Ловили рыбу в Мраморном, Черном. Эгей-ском, Средиземном морях и в озерах Турции. На обязанности «атаманка» лежали все хлопоты по заключению договоров на лов и сдачу рыбы и забота о членах ватаги. Он должен был сле-дить за нравственным пове-дением членов артели, за их бытовыми нуждами, вел учет доходов. В конце сезона при участии всех работников де-лил доход поровну. При возвращении на Майнос каж-дый рыбак одну треть своего заработка отдавал в войсковую казну. Недели за две до окон-чания рыбного лова ватага посылала своего посла с ве-стью на Майнос, который сообщал о дне возвращения артели. Все рыбаки собирались в назначенный день в городе Бандерма. С Майноса приходили подводы для пе-ревозки снастей, лодок, казаков. На подступах к Майносу рыбаков встречал атаман, старики, женщины. Встречали со знаменем Иг-ната. стрельбой из ружей и пушечным салютом.
Также интересны свидетельства об организации внутреннего порядка в общине некрасовцев. Например, атаманы и во время своей службы несли ответственность за проступки наравне с другими членами общины: атамана можно было высечь и секли, это не выходило из ряда обыденных событий майносской жизни. Точно так же клали ничком и точно так же заставляли поклониться в землю со словами: "Спаси Христос, что поучили!"; затем ему вручали булаву, символ его власти, которую на время наказания отбирал какой-нибудь старик. Вручив булаву, все валились атаману в ноги, вопя: «Прости Хряста ради, господин атаман!» - Бог простит! Бог простит! - отвечал, почесы-ваясь, избранник народный, и все входило в прежний порядок.
Общественное устрой-ство Майноса, быт, семья. нравственные устои, образо-вание определялись «Завета-ми Игната Некрасова. Вне всякого сомнения, «Заветы» - древний кодекс казачьего обычного права, собранный и записанный по свежей памяти в эмиграции. Свод законов был за-писан в «Игнатовой книге», которая хранилась в священ-ном ларце в церкви на Майносе. Где эта книга нахо-дится теперь неизвестно.
Заветы Игната:
1. Царизму не покоряться. При царях в Расею не возвращаться.
2. С турками не соединяться, с иноверными не сообщаться. Общение с турками только по нужде (торговля, война, налоги). Ссоры с турками запрещены.
3. Высшая власть - казачий круг. Участие с 18 лет.
4. Решения круга исполняет атаман. Ему строго подчиняются.
5. Атаман избирается на год. Если провинился - смещается раньше срока.
6. Решения круга для всех обязательны. За исполнением следят все.
7. Весь заработок сдают в войсковую казну. Из неё каждый получает 2/3 заработанных денег. 1/3 идёт в кош.
8. Кош делится на три части: 1-я часть - войско, вооружение. 2-я часть - школа церковь. 3-я - помощь вдовам, сиротам, старикам и др. нуждающимся.
9. Брак может быть заключён только между членами общины. За брак с иноверцами - смерть.
10. Муж жену не обижает. Она с разрешения круга может покинуть его, а мужа круг наказывает.
11. Наживать добро обязан только трудом. Настоящий казак свой труд любит.
12. За разбой, грабёж, убийство - по решению круга - смерть.
13. За разбой, грабёж, убийство на войне - по решению круга - смерть.
14. Шинков, кабаков - в станице не держать.
15. Казакам в солдаты дороги нет.
16. Держать, сохранять слово. Казаки и дети должны гутарить по старому.
17. Казак казака не нанимает. Денег из рук брата не получает.
18. В пост песен мирских не петь. Можно лишь старинные.
19. Без разрешения круга, атамана казак из станицы отлучится не может.
20. Сиротам и престарелым помогает только войско, дабы не унижать и не унижаться.
21. Личную помощь хранить в тайне.
22. В станице не должно быть нищих.
23. Все казаки держаться истинно - православной старой веры.
24. За убийство казаком казака убийцу живым закапывают в землю.
25. Торговлей в станице не заниматься.
26. Кто торгует на стороне - 1/20 прибыли в кош.
27. Молодые почитают старших.
28. Казак должен ходить на круг после 18 лет. Если не ходит - берут штраф два раза, на третий - секут. Штраф устанавливает атаман и старшина.
29. Атамана избирать после Красной горки на год. Есаулом избирать после 30 лет. Полковником или походным атаманом после 40 лет. Войсковым атаманом - только после 50 лет.
30. За измену мужа ему бьют 100 плетей
31. За измену жены - закапывать её по шею в землю.
32. За кражу бьют до смерти.
33. За кражу войскового добра - секут и горячий котёл на голову
34. Если спутался с турками - смерть.
35. Если сын или дочь подняли руку на родителей - смерть. За обиду старшему - плети. Младший брат на старшего руки не подъемлет, круг плетьми накажет.
36. За измену войску, богохульство - смерть.
37. На войне в русских не стрелять. Против крови не ходить.
38. Стоять за малых людей.
39. С Дона выдачи нет.
40. Кто не исполняет заветов Игната, тот погибнет.
41. Если в войске не все в шапках, то идти в поход нельзя.
42. За нарушением атаманом заветов Игната - наказать и отстранить от атаманства. Если после наказания атаман не благодарит Круг «за науку» - высечь его повторно и объявить бунтовщиком.
43. Атаманство может длится лишь три срока - власть портит человека.
44. Не держать тюрем.
45. Не выставлять в поход заместителя, а тех, кто это делает за деньги, - казнить смертью как труса и предателя.
46. Виновность за любое преступление устанавливает Круг.
47. Священника, не исполняющего волю Круга, - изгнать, а то и убить как бунтовщика или еретика.
Турецкие власти в отношении некрасовцев вели себя так же, как и русские цари. С одной стороны, прекрасные солдаты, честнейшие люди (именно «Игнат-казаки» во время военных действий охраняли войсковые кассы и гаремы), с другой — весьма непокорный народ, не признающий ни аллаха, ни судов, ни начальников. Пытались призывать их в турецкую армию: «мы — казаки, нам в аскеры (солдаты) дороги нет», — и предпочли выплачивать громадные налоги за освобождение от воинской повинности в мирное время. Пытались ввести преподавание на турецком языке: «мы — казаки, нам к тоим школам дороги нет, мальцы по-нашему пусть гутарят», — и снова откупились.
К середине XIX века произошло имущественное расслоение общины, наметились и религиозные разноречия, и во второй половине 1860-х годов. Землевладельцы из некрасовцев богатели небывалыми для Бин-Эвле темпами. Им не хватало рабочих рук, а турок нанимать нельзя — и тогда казак на казака начал работать, получать деньги из рук брата. Это уже было нарушением заветов Игната. Началось разделение на богатых и бедных. Своих кулаков, богатеев некрасовцы называли верховыми и домовитыми. "У верховых глаза в желудке", "Домовитый заветы Игната решит", "Без труда человека нет, одни собаки да верховые", — вот поговорки, появившиеся в то время. Раскол между домовитыми и рыбарями («настоящий казак труд любит, он рыбалит») со временем усиливался. Часть майносцев (157 семей) в результате раскола общины ушла и основала поселение на острове Мада (на Бейшеирском озере). Их судьба оказалась трагичной — в результате эпидемии, «подморной» земли и зараженной воды в озере, к 1895 году на Маде оставалось всего 30 дворов, а к 1910 г. в селении осталось только 8 семей. Таким образом община казаков-некрасовцев живущих по «заветам» осталась только на Майносе и малая часть на Маде. В 60-х годах XIX века начали проявляться некоторые тенденции ухудшения взаимоотношений между некрасовцами и турецкими властями, которые впоследствии к привели к невозможности проживания общины на территории Турции.
В начале XX века завершлися религиозный, культурный и имущественный раскол общины на фоне ухудшения положения некрасовцев в Турции (усиление налогового гнёта, воинской повинности и отъема части земель на оз. Майнос в пользу мухаджиров), окончательна была утрачена вера в возможность отыскать мифический «Город Игната» и в 1912—1913 годах, несмотря на завет Некрасова «при царе в Расею не возвращаться», с разрешения российского правительства и турецких властей, началась их реэмиграция в Россию. Первая официальная волна реэмигрантов была незначительной 70-80 семей. Около 170—200 семей осталось в Турции. Разрешения селиться на Дону или Кубани некрасовцы не получили, а были направлены в Грузию. Основав два селения — Успенское и Воскресенское, — казаки прожили там всего несколько лет, а после провозглашения независимости Грузии и установления власти меньшевистского правительства (начало 1918 г.), они были вынуждены снова переселяться, на этот раз на Кубань, в станицу Прочноокопскую, а весной 1919 года Кубанская законодательная Рада зачислила 246 казаков-некрасовцев в состав кубанского казачества и им были выделены земельные наделы примерно в 30 км от Приморско-Ахтарской станицы где к уже к лету 1920 года некрасовцы основали хутора Некрасовский и Новонекрасовский, впоследствии слившиеся в один — Новонекрасовский.
Положение основной массы, оставшихся в Турции некрасовцев, продолжало ухудшаться. В сороковых годах XX века турецкие власти стали активно продавать земли вокруг казачьего поселения, надеясь, что это приведет к ассимиляции. Чтобы сохранить «простор», община разрешила своим членам покупку земель.
В 1962 году казачий круг обратился к Советскому правительству с просьбой разрешить казакам вернуться на родину «со старыми и малыми», всей общиной. Право исповедовать свою веру было одним из условий казаков на возвращение в переговорах с представителями советского консульства в Стамбуле. Именно благодаря вере они сохранили язык, культуру, а значит, и себя. "Кто черное семя сеет, - поясняли некрасовцы, - тот разумеет. Ведь в книгах черным по белому написано. У нас в Турции кто знал только по-турецки, тот грамотным не считался". Стоит ли говорить, что советская сторона не скупилась на обещания, лишь бы казаки не поехали в США. 22 сентября 1962 года из Турции, селения Коджа-Гёль (до 1938 — Бин-Эвле или Эски-Казаклар, по-некрасовски Майнос) в Россию вернулись 215 живших там семей некрасовцев общим числом 985 человек. Всего к 1962 году в СССР переехало около 1500 душ обоего пола, из них чуть более 1200 майносцев. Советское правительство поселило некрасовцев не на их родных донских землях, а на Ставрополье, с тем, чтобы вернувшиеся казаки помогли осваивать целинные земли. Кроме того, местные власти не спешили выделять средства и место под строительство церквей. Некрасовцы написали письмо на имя Хрущева. Вскоре все разрешения были получены, и казаки приступили к возведению храмов: в поселке Новокумском - Успенского, а в Кумской долине - Троицкого, то есть тех самых приходов, которые у них оставались еще в Турции. Во все годы проживания в СССР, несмотря на атеистическую идеологию государства, некрасовцы обязательно крестили детей, при вступлении в брак венчались. Если кто-нибудь из их детей вступал в брак с представителями окрестного населения, непременным условием со стороны родителей-некрасовцев было требование к жениху или невесте перейти в православие "древнего благочестия". Второе поколение родившихся в России некрасовцев состоит только в смешанных браках. Этому община не препятствует, так как главной целью некрасовцев было - "не потуречиться, не замарать кровь", теперь они дома.
Часть казаков не поехала в Россию. В 1963 году из Турции в США выехали 224 души дунаков и кубанцев во главе с Тарасом Агафоновичем Атаманом, из числа отказавших-ся наотрез ехать в СССР.
Первое время по возвращении в Россию некрасовцы строго соблюдали все традиции, все свои церковные обряды (некрасовцы - староверы, бежавшие еще и от «никонианской ереси»). Однако местное население, воспитанное в советских атеистических и интернациональных традициях, смотрело на пришлецев как на дикарей, подсмеивалось и даже издевалось над ними. И некрасовцы стали отходить от суровых заветов Игната.
Нет, какие-то традиции сохраняются. Особенно вера. Мы хоть и старообрядцы, но не слишком строгого толка. В нашу церковь приходят креститься, венчаться, молиться и местные жители. Мы же все - христиане, чего делить-то? Много смешанных браков, много молодежи разъезжается. Я сам женат на русской…
А вы разделяете русских и казаков?.
Нет, это оговорка. Я имел в виду - не на некрасовке. Знаю, что нынче многие казаки хотят писать свою национальность отдельно от русских. У нас не так. Мы столько веков стремились в Россию, что ощущаем себя именно русскими. Хотя и казаками тоже.
Из беседы с одним из некрасовцев...
Некрасовцы в России
