Симеон иванович гордый кратко. Князь симеон иванович гордый

700 лет назад, 7 сентября 1316 г. у московского князя Ивана Калиты и его жены Елены родился сын. Поскольку дело было в день памяти святого мученика Созонта Помпеопольского , мальчика окрестили с этим именем. Впоследствии он решил, что называться Созонтом непрестижно. И предпочёл замену - Симеон. Прозвище, правда, князь себе не выбирал - современники в один голос именовали его Гордым.

Таким он и остался. Но лишь в справочниках и специальной литературе. В школьных учебниках ему места не нашлось вообще. По какой-то загадочной причине XIV столетие представляет собой слепое пятно. А ведь именно в это время решались самые важные, самые главные, прямо-таки шекспировские вопросы. Быть или не быть Москве? Быть или не быть Руси? Быть или не быть русскому народу вообще?

Исключений ровно два. Иван Калита и Дмитрий Донской . Дед и внук. Их имена худо-бедно на слуху. Как говорится, спасибо и на том. Но всё-таки этого недостаточно. Представьте себе, что из всей истории XX века мы знаем только Ленина и Горбачёва . Что и кто был между ними? Воевали люди или жили в мире? И как жили?

Сравнение с XX веком неслучайно. Если уж на то пошло, то именно тогда наш народ некоторое время пожил в спокойствии и относительном довольстве. Конкретно - при Леониде Брежневе . Подобных периодов мира, стабильности и сытости в нашей тысячелетней истории крайне мало - можно перечесть по пальцам.

Симеон Иванович становится великим князем Владимирским и Московским, получив ярлык от хана Узбека. Миниатюра Лицевого свода. Фото: Commons.wikimedia.org

Трезвость - норма князя

И один из них обеспечил как раз князь Симеон Гордый. Тринадцать мирных лет его княжения - с 1340 по 1353 гг. Посреди века, который кипел большими и малыми войнами, создавал и рушил империи… Как это получилось у главы небольшого и зависимого государства, затёртого между сильными и хищными соседями?

Летописец, подводя итог правления Симеона, явно видит причину в личных качествах князя. «Сей князь великий Симеон Гордый звался, так как не любил крамолы и неправды, но всех обличаемых наказывал. Сам, хотя мед и вино пил, но никогда допьяна не упивался, и пьяных терпеть не мог. Войны не любил, но воинство готовое имел и в чести содержал. В Орде был от ханов и князей в великом почтении - хотя дани и дары невеликие давал, при нем татары не воевали вотчины его. Он многих пленных испросил и выкупил. Князей же всех рязанских, тверских и ростовских только подручными себе имел, так что все по его словам творили. А новгородцы не смели наместнику его что-либо против сказать. И все были в тишине великой, и многие от иных стран приходили служить ему».

К мнению летописца стоит прислушаться. Хотя бы по той причине, что именно личное обаяние, да ещё и показательная трезвость, сослужили Симеону очень хорошую службу. Ярлык на великое княжение ему выдал хан Узбек - первый мусульманский правитель Орды. Он, будучи неофитом, особенно старался соблюдать все установления только что принятого ислама, который стал официальной религией государства. Непьющий русский князь не мог не понравиться старому хану.

Татарская дружба

Равно как и молодому, преемник Узбека, Джанибек, тоже старался соблюдать мусульманские нормы - во всяком случае, публично. К тому же с Симеоном их, как ни странно, связывали почти дружеские отношения. Завязались они ещё в те годы, когда оба были наследниками своих великих отцов. Можно с уверенностью заявить - то, что в русских источниках Джанибека традиционно называют «добрый царь» - личная заслуга Симеона.

Дружба и доброта - понятия отвлечённые, и измерить их трудно. Однако в случае с Симеоном и Джанибеком всё-таки можно. Так, стараниями князя хан серьёзно скостил сумму дани, которую Русь должна была выплачивать Орде. В период правления Симеона она составляла 5 тысяч рублей в год. Считается, что эти огромные деньги были почти неподъёмными, и обычный русский крестьянин жестоко страдал от ордынской дани.

На самом деле страдали больше от набегов и откровенно бандитских вылазок татар. Но «добрый царь Джанибек», опять-таки стараниями Симеона, это дело прекратил, и за самовольство карал жестоко. Перевод же ордынской дани в конкретику даёт принципиально иную картину. Её можно оформить как задачку по арифметике для второго класса школы.

Итак, дано: Орда требует 5 тысяч рублей ежегодно. На один рубль тогда можно было купить 100 пудов, или 1600 кг хлеба.

Вопрос: Сколько же приходилось на одного крестьянина, если подвластное Симеону население Руси, облагаемое данью, составляло примерно 5 миллионов человек?

Ответ: На одного крестьянина приходилось 1/1000 рубля. Поскольку таких денежных единиц не бывает, то снова переводим в хлеб. Получается 1,6 кг. По-нашему - две с половиной буханки ржаного. В год. Именно столько в денежном эквиваленте отчислял средний русский крестьянин на ордынскую дань.

Разорительным такой расклад назвать никак нельзя. Во всяком случае, для народа. И это - тоже заслуга князя Симеона.

В этой задаче, впрочем, есть одна непостоянная величина. А именно - население. Если его станет меньше, то дань в пересчёте на каждого тяглого крестьянина, неминуемо вырастет.

Непокорных - на колени

А его запросто могло стать меньше. Причём в одночасье. И дело здесь не в войнах или эпидемиях. Просто часть Руси, и весьма значительная, постоянно норовила отколоться. Господин Великий Новгород. Богатый и многолюдный. Не знавший татарских набегов, но попавший во власть московских князей. Которые накинули на него общую ордынскую лямку.

От власти Москвы Новгород стремился избавиться правдами и неправдами. В самом начале правления Симеона случился конфликт. Ещё не пройдя процедуру вокняжения в Новгороде, он отправил своих наместников собирать дань в Торжок. Местные заупрямились, дань не дали, да ещё и пожаловались в Новгород. Прибывшие оттуда бояре арестовали княжеских людей. И стали ждать, что будет дальше.

Дальше было весьма интересно. Войны князь Симеон не допустил. Но привёл к Торжку такие силы, что Новгород в страхе и трепете прислал парламентёров. Судьба их была печальна. Князь устроил перед всем светом грандиозную пиар-акцию. «Если новогородцы хотят милости и мира от меня, да придут ко мне их посадники и тысяцкие. Пусть придут босы, и просят у меня мира при всех князьях, стоя на коленях. Пусть они наместника моего чтят, и все пред ним кланяются, и не садятся, даже если кому велит сесть. Пусть они заплатят дань в Орду за отца моего, и за меня, и дадут побор черный со всей земли, и, не спросясь меня, ни с кем не воюют».

Такого унижения Новгород не испытывал никогда. Впоследствии унижаться перед Москвой им придётся ещё неоднократно. Окончательно вековое упрямство Новгорода сломит только Иван Великий полтора века спустя. Но первый шаг в этом направлении, причём без войны и крови, только демонстрацией силы, совершил Симеон. Кстати, прозвище Гордый он получил именно после этого эпизода. И вполне заслуженно - поставить Новгород в буквальном смысле на колени до Симеона не удавалось ещё никому.

Капкан для Литвы

Пусть не на колени, но всё-таки в весьма позорную позицию, поставил Симеон и другого противника. Опасного и сильного. Одну из крупнейших держав Восточной Европы. Литву. Молодое агрессивное государство, год от года расширяющее свои границы. Причём за счёт исконно русских земель и княжеств. В первый год правления Симеона литовский князь Ольгерд осаждал Можайск, до которого нынче из Москвы ходят электрички. А спустя несколько месяцев тот же Ольгерд теснил рыцарей Тевтонского Ордена, и вплотную подошёл к Балтике. Оцените масштаб и размах.

Вот такому противнику Симеон бросил вызов. Для начала объявил себя «Великим князем Всея Руси» и завёл соответствующую печать для официальных документов. Этот титул - не пустые слова. Это - претензия на то, что под властью Симеона находятся все русские люди. В том числе и те, которые живут на землях, завоёванных Литвой.

Печать актовая вислая князя московского Семена Ивановича (Гордого), Новгород, 1341-1353 Фото: Commons.wikimedia.org / Shakko

Ольгерд, один из умнейших политиков своего времени, решил не ввязываться в лобовое столкновение. Он отправил к хану Джанибеку своего брата Кориата с жалобами и кляузами - «просити помощи на московского князя Симеона». Ответ москвича был стремителен и жесток. Джанибеку полетел донос: «Ольгерд опустошил твои улусы (юго-западные русские волости) и вывел их в плен. А теперь то же самое хочет сделать и с нами, твоим верным улусом и данником. После чего, разбогатевши, вооружится и на тебя самого».

И тут оказалось, что в делах дипломатии литовский князь сильно уступает русскому. Потому что хан поверил Симеону. И уже через месяц брат Ольгерда под татарским конвоем был препровождён к Москве. А сам Ольгерд был вынужден унижаться перед московским князем: «Прислал послы со многими дарами и с великой честью, моля о мире и о жизни брата своего».

Смерть князя. Фото: Commons.wikimedia.org

Куликовская перспектива

Симеон последовательно и методично переигрывал своих неприятелей на всех фронтах. В зависимость от себя он умудрился поставить даже Константинопольского патриарха. Денег, сэкономленных на ордынских данях, хватило на постоянную негласную подпитку некоторых иерархов греческой церкви. Коррупция - отличный инструмент. Благодаря ей русским митрополитом сделали ставленника Симеона - Алексия . Жизнь показала, что выбор был правильным. Именно Алексий воспитывал впоследствии княжича Димитрия, будущего Донского .

Перечислять, что произошло на Москве стараниями Симеона можно долго. Скажем, возобновилось масштабное каменное строительство. На деньги князя и его семьи возродили литьё колоколов. Появились свои иконописцы.

Но главное - всё-таки другое. Те самые тринадцать лет спокойствия, мира и сытости. Оплаченные дипломатией и изворотливостью. Демонстрацией силы и унижением соплеменников. Постоянными длительными визитами в Орду - с дарами и данью. Эти тринадцать лет стали важным фактором. Родилось целое поколение русских людей - настолько многочисленное, что его не смогла уничтожить даже эпидемия чумы, жертвой которой пал и сам князь. Через тридцать лет эти крепкие мужики, родившиеся в сытые годы Симеона Гордого, вышли на Куликово поле.

Человечество хорошо помнит и уважает лиц ярких, совершивших события великие и звонкие. Люди знают полководцев, прославленных победами, и очень редко тех, кто ковал в тиши грядущие всплески воинской славы. Семен Иванович, он же Симеон Гордый, был русским князем в середине четырнадцатого столетия, великого столетия, явившего к своему концу могучую державу, Московскую Русь. Князь этот принадлежит как раз к таким незаслуженно полузабытым лицам, хотя без его деятельности, как видится сейчас многим историкам, Москва, могла бы и не стать столицею нашей земли, уступив свою роль суздальскому или тверскому княжескому дому.

Симеон Иоаннович был самым старшим сыном великого русского князя Ивана Калиты, рожденным от брака с княгиней Еленой, его первой супругой. Родился будущий государь всея Руси в день Святого Созонта, 7 сентября 1316-го года, благодаря чему в некоторых официальных бумагах, дошедших до наших времен, он именует себя именно этим именем. От своего отца Симеон унаследовал практический склад ума, а от знаменитого прадеда, Александра Невского, – полководческий дар. Ну а с годами уже само время взрастило в нем тягу к жестким и решительным методам правления.

Вплоть до самой кончины своего отца, будучи еще совсем в юном возрасте Симеон правил Нижним Новгородом. Несмотря на документальные свидетельства очевидцев похорон Калиты, гласящих, что «все мужи московские, князья и бояре» оплакивали потерю своего владыки, необходимо отметить, что еще при жизни Иван Данилович нажил огромное количество, как ярых врагов, так и простых недоброжелателей. Его безудержное стремление к расширению собственных владений, укреплению власти и обогащению казны, сопровождающееся жесткими, а порой и откровенно насильственными методами, привело к тому, что после смерти 31 марта 1340-го года вся Владимирская Русь воспротивилась восхождению на трон главного наследника Калиты – Симеона Иоанновича.

Согласно завещанию Иван Калита разделил свои владения между тремя сыновьями. Симеону отошли Коломна и Можайск (а также еще около двадцати четырех небольших городов и селений), Иван получил Звенигород и Рузу, а Андрей мог свободно повелевать в Серпухове. Второй жене Ульяне, родившей ему двух дочерей, Федосью и Марию, Калита выделил отдельные волости. Москву же со всеми ее окрестностями Иван Данилович на равных правах мудро передал всем трем сыновьям, каждый из которых имел там своих наместников и получал треть от общей доли доходов, о чем и был заключен договор между братьями сразу после похорон родителя. Однако вскоре самый способный и талантливый из всех наследников, Симеон Иоаннович, сумел сосредоточить практически всю власть в городе в собственных руках, продолжив политику отца. Современники характеризовали его как своевластного и строгого правителя, мало походящего на батюшку, бывшего более сдержанным и осторожным в ведении дел. Именно за свою необузданность и свободолюбие великий князь и получил закрепившееся за ним в прозвище – Гордый.

Главным лицом в то время, определяющим кого лишить власти, а кого поставить во главе княжеств на Руси был татарский Узбек-хан, держащий в подчинении все славянские земли. После кончины Калиты главные претенденты на его место – два Константина, князья Тверской и Суздальский, сразу же поспешили с челобитной в Орду. Отправился на поклон к хану и Симеон Гордый. Хан принял его приветливо. Следует отметить, что в рассматриваемый исторический период владыки Орды сменили свою политику завоеваний на сытую и полную довольствий жизнь, подпитываемую многочисленной данью, а также дарами, собираемыми с покоренных земель. Если рассматривать ситуацию с этой позиции, то с возможностями Симеона Иоанновича, в руках которого фактически находились основные княжества, трудно было кому-либо соперничать. После нескольких месяцев раздумий и уговоров хана Симеон Иоаннович стал обладателем ярлыка, дающего ему право полновластно владеть всеми русскими землями и править остальными князьями. Получение титула «великого князя всея Руси» также означало, что ему удалось подняться выше своего отца. Церемония посвящения состоялась в Успенском соборе во Владимире в праздник Покрова 1 октября, где Симеону был вручен главный символ княжеской власти – шапка Мономаха. К тому моменту Московское княжество уже было достаточно сильным и грозным соперником, а потому остальным русским князьям, несмотря на их несогласие с решением Орды, оставалось лишь преклонить колени перед новым правителем.

Иван Калита обучил сына основному секрету московской политики, не раз выручавшей его самого – что бы ни случилось, с Ордой, пока она имеет подавляющую силу, следует дружить! Москва никогда не нарывалась на открытое противостояние, в отличие от Твери. Это позволило ей уцелеть и сохранить власть над страной. Однако мир приходилось обеспечивать звонкой монетой. И Симеон Иванович собирал ее с русских земель в огромном количестве, наказывая ослушников. Дважды ездил великий князь в Орду при жизни своего отца. А после его кончины еще пять раз. И всегда возвращался оттуда, добившись своего. Его воля и дипломатический дар, а также богатые подарки принесли мир Руси. За годы правления Симеона Гордого не было слышно ни о разорительных татарских набегах, ни о насилиях баскаков.

Симеону Гордому удалось даже заключить мирное соглашение с постоянно находящимся в конфликте с Москвой Великим Новгородом, чего так и не смог добиться его отец. Новгородцы всегда чувствовали себя вольными людьми, на их земли татары заходили редко, а платить за благополучие и жизнь соседей, пускай таких же, как они сами русских, не хотелось. Отряды бандитов-ушкуйников нападали на города великого князя. Семен Гордый не стал мириться с таким положением дел. К видимому согласию стороны пришли лишь после военного противостояния, произошедшего вокруг города Торжок в 1341-ом году.

Вместо того чтобы уважить местные обычаи и поехать в Великий Новгород самому, Семен Иванович отправил туда бояр-наместников. Они захватили располагавшийся поблизости Торжок и стали собирать в нем дань, притесняя население и грабя жителей. Новгородцы в ответ направили небольшое войско, чтобы вернуть Торжок и захватить в плен великокняжеских наместников во главе с Михаилом Моложским. Их операция удалась, но такая наглость вконец разозлила Симеона, и он при поддержке других князей, целовавших крест ему на верность, собрал огромное войско, дабы поставить бунтовщиков на место. Но на подходе к Торжку, после присоединения к дружине митрополита Феогноста, князь узнал, что власть в городе захватили взбунтовавшиеся местные жители. Новоторжцы, так и не получили ожидаемой помощи из Новгорода, а борьба с Москвой грозила им крупными неприятностями. Поэтому восставшие выгнали новгородцев из своего города, а людей Симеона Гордого освободили. В 1346-ом году в этом вопросе была, наконец, была поставлена точка, когда прибывший вместе с послами в Торжок архиепископ Василий из Новгорода оформил заключение мира, по которому древний город все же признал князя московского своим владыкой и выплатил ему и его наместникам положенную дань. В свою очередь князь выдал им грамоту, согласно которой он обязывался чтить и соблюдать старинные уставы новгородских земель.

Мало добра Новгород видел от князя. За мирное завершение конфликта Симеон обложил новгородцев поголовным, «черным» сбором – исключительно тяжелой данью, больно ударившей по карману горожан. Оставаясь титульным князем Новгорода вплоть до 1353-го года, Симеон Гордый за все время правления провел в нем всего лишь три недели. Князь появлялся здесь для выноса решений по особо крупным тяжбам, которые его наместники не могли решить самостоятельно. При содействии великого князя произошло и отсоединение Пскова в 1348-ом году от Новгорода, после чего псковичи стали самостоятельно выбирать посадников и даже согласились учитывать пожелания Симеона относительно кандидатур избираемых на княжество лиц. А в 1348-ом в Новгородское княжество с северо-запада ворвался со своей армией шведский король Магнус. Войско великого князя уже шло на помощь новгородцам, однако затем Симеон Гордый вдруг повернул назад, решать вопросы с прибывшими в Москву ордынскими послами. Вместо себя он отправил слабого духом брата Ивана, который, то ли испугался противника, то ли счел безнадежным сражаться с ним, и отказался от дела, не оказав знаменитому городу никакой помощи. Поняв, что поддержки не будет, новгородцы собрались с духом и разгромили шведов под Выборгом, заключив с Магнусом выгодный мир. Тем не менее, данная история навсегда испортила репутацию Семена Ивановича среди новгородцев.

Другими мероприятиями князя по расширению Московских владений стало присоединение земель Юрьевского княжества на юго-востоке, обладавшего наиболее плодородными угодьями и расположенными на них соляными источниками. Северо-восточные же границы Симеону удалось расширить за счет умелого использования внутренних противоречий, а также постоянных междоусобиц, разрывающих Тверское княжество. Великий князь никогда не упускал возможности поучаствовать в решении спорных вопросов и повлиять своим авторитетом на их исход. Позднее Симеон выдал свою дочь за сына одного из тверских князей рода Кашинских, что также способствовало укреплению его власти на этой территории.

Необходимо отметить, что Симеон Гордый никогда не видел в новгородцах своих врагов, это были лишь жители ослушавшегося княжества и не более того. Орда также не являлась его противником, для сражения с татарами было еще очень мало сил. Другой враг угрожал Москве – литовцы, которые в ту пору кипели воинским пылом, бились подряд со всеми соседями, удачно захватывая их земли. Они постоянно нападали на русские селения на западных границах, взяли Брянск и Ржев, предпринимали походы на Тверское и Рязанское княжества. Их князь Ольгерд был отменным полководцем, воевавшим не столько силой, сколько умением. Существенное укрепление Москвы и усиление ее власти над прочими русскими землями вызвало его недовольство. Собравшись духом, литовский князь решил силой поставить Симеона Гордого на место. Он направил свое войско на Можайск, но завладев предместьем, натолкнулся на упорную оборону горожан, заставившую его отступить. Дополнительным толчком к такому шагу стала, возможно, кончина отца Ольгерда Гедимина.

В 1341-ом году, после смерти хана Узбека к власти в Орде через убиение двух родных братьев пришел кровожадный Ханибек. Ольгерд решил снова попытать счастья и направил к новому владыке одного из своих родственников с просьбой выступить против Москвы. Вовремя узнав об этом, Симеон сумел долгими уговорами склонить милость новоиспеченного хана, занятого разрешением внутренних проблем, на свою сторону и добиться выдачи ему литовского гонца. Такой исход заставил Ольгерда вновь отступить от первоначальной затеи по покорению столицы России и даже просить московского князя смилостивиться. В конце концов, с ним был заключен мир, который, впрочем, длился недолго. После долгой, последовательной политики завоеваний опытному полководцу Ольгерду Гедиминовичу удалось приблизиться к границам московских княжеств. Спор между многолетними противниками был разрешен самим Ордынским ханом, который принял решение… вновь в пользу Симеона Гордого. Позднее в 1349-ом году, дабы выказать друг другу свое желание сотрудничать, князья даже породнились: Ольгерд женился на свояченице московского князя Ульяне Александровне, а брат литовского князя Любард взял в жены Ростовскую княжну, племянницу Симеона. Необходимо отметить, что именно новые родственные связи определили дальнейшее развитие событий в отношениях между двумя противоборствующими сторонами. Окончательное и безоговорочное лидерство касательно Северо-Восточной Руси Семен Иванович продемонстрировал в 1351-ом году. Из-за невыясненной размолвки со Смоленском и Литвой Симеон Гордый собрал свои полки и тронулся в поход на них. Но теперь уже с ним боялись воевать, смоляне и литовцы предпочли купить мир щедрыми дарами.
Таким образом, умело используя хитрость, лесть и волю, Симеон Гордый обеспечил своему княжеству жизнь без войн и крови. Ни одно действие Симеона не являлось абсолютно жестоким или аморальным, хотя политика того времени постоянно требовала от правителя нарушения норм привычной нам бытовой нравственности. Очень многое совершил этот князь, так и не запечатлевший свое имя ни под одним звучным деянием, сопровождаемым пролитием крови и гибелью тысяч и тысяч воинов. Лишь в начале 1350-ых годов Симеон Гордый для укрепления союза с братьями заключил с ними известный исторический договор, в начальных строках которого говорится о том, что все они связаны кровными узами, а старший брат должен чтится как отец. В конце сказано: «Где я сяду на коня, там и вы сядете на своих коней вместе со мною. И если что недоброе случится без моего ведома и без вашего, то мы вместе исправим это, а вражды меж собой держать не будем».

Личная жизнь Великого князя также заслуживает внимания, поскольку была отмечена несколькими скандальными случаями. После смерти своей первой супруги, литовской княжны Айгусты, Симеон взял в жены дочь одного из смоленских князей Евпраксию. Что произошло в их семейной жизни на самом деле и стало причиной разлада теперь уже вряд ли можно узнать, однако через год после свадьбы Симеон отослал молодую жену к ее отцу, повелевая тому вновь отдать ее замуж. Честь бедной женщины удалось спасти другим браком, от которого возник род князей Фоминских. Необходимо понимать, что в те времена разводы (тем более в высших кругах власти) категорически осуждались церковью и общественностью. Когда великий князь решил жениться в третий раз, митрополит Феогност выказал свое неодобрение. Новый союз Симеона Гордого с тверской княжной Марией Александровной освящал уже патриарх из Царьграда.

Но как бы не своенравничал Симеон, личное счастье так и не принесло ему желанных плодов. Несмотря на то, что у князя родилось шестеро сыновей и одна дочь, все потомки мужского пола ушли из жизни еще в младенчестве. По свидетельствам старинных первоисточников это крайне подкосило дух князя, который совершенно потерял интерес к жизни и принял постриг в 1353-ем году. В это время в стране бушевала занесенная из Индии смертоносная чума. Она гибельным ураганом прокатилась по всей Руси и добралась до Москвы. Сохранившиеся до наших времен сведения указывают о жутких масштабах эпидемии, например в Глухове и Белозерске не осталось в живых ни единого человека. Болезнь была чрезвычайно заразна, люди умирали на третий день после появления первых признаков. Покойников не успевали отпевать и хоронить, многие убегали от умирающих, даже близких людей. 11 марта от болезни скончался митрополит всея Руси Феогност. Вслед за ним через несколько дней ушли двое сыновей великого князя, Семен и Иван.

26 апреля 1353-го года только войдя, как правитель, в полную силу, в возрасте тридцати шести лет Симеон Гордый скоропостижно скончался. Его жизнь оборвалась, подобно остановленному на скаку коню. Завещание было написано им в спешке, видно свет уже угасал в глазах князя. К этому моменту у него не осталось в живых ни одного сына. Оставалась лишь слабая надежда на беременную жену Марию, которой он и передал всю Московскую вотчину. Гибнущий монарх надеялся, что власть, в конце концов, перейдет к его нерождённому сыну, который, к слову, не выжил. Также в своем завещании Симеон Гордый написал: «Приказываю своим братьям жить в мире, лихих людей не слушать, слушать отца Алексея, а также старых бояр, которые желали отцу нашему и нам добра. Пишу вам это для того, чтобы не исчезла память о родителях наших и свеча наша над гробом не погасла...». Данные строки говорят о том, как хорошо Симеон Иоаннович понимал о необходимости прочных связей между князем, боярами и митрополитом, о том, как важно хранить единство светской власти, политической силы и духовной власти в стране.

Таким образом, всю ответственность за дальнейшую судьбу Московского княжества Симеон возложил на своих младших братьев – Ивана и Андрея. Однако практически сразу после поминок скончался и Андрей Иванович. Несмотря на завещание Симеона, которое отписывало все земли беременной жене, общественность не допустила перехода власти в женские руки бездетной тверской вдовы. Престол принял младший брат Симеона Иван Иванович, которого прозвали Красным и который был моложе великого князя на десять лет. В истории нашего государства эта личность не отличилась ничем приметным, а в летописях все упоминания о нем сопровождаются словами: кроткий, милостивый, тихий и добродетельный, что никак не соответствует образу гордых и своенравных русских правителей. В отличие от своего старшего брата, бывшего прирожденным лидером, Иван Иванович нашел свое счастье в семье, с великим усилием занимаясь государственными делами. Тем не менее, он уцелел во время мора и не дал погаснуть свече Московского княжеского дома.

При всей сложности своего характера Симеон Гордый чтил святыни православной церкви, способствуя их сохранению и развитию. За красотой и пышностью храмов внимательно следили, не жалея средств. В годы правления Семена Ивановича в Москве стало возрождаться каменное строительство, возобновилось искусство монументальной росписи церквей. Греческими и отечественными мастерами были расписаны Успенский и Архангельский соборы, а также храм Преображения, отлиты колокола для московских и новгородских церквей. Именно при нем в столице нашей страны стали развиваться иконное дело, ювелирное, гончарное и другие виды ремесел и искусств, впервые появилась заменившая пергамент тряпичная бумага, на которой и был запечатлен его договор с братьями, хорошо сохранившийся до наших времен. При содействии великого князя монах Сергий из Радонежа, который еще был никому не известен, основал Троицкую обитель возле Москвы. Также были созданы уникальные произведения искусства, свидетельствующие о подъеме духовности на Руси, одно из которых, уникальное по своему художественному оформлению Евангелие-Апостол, принадлежало самому князю.

Источники информации:
-http://www.liveinternet.ru/journalshowcomments.php?jpostid=194327541&journalid=3596969&go=next&categ=1
-http://www.flibusta.net/b/66153/read#t1
-http://www.e-reading-lib.org/chapter.php/95033/7/Balyazin_02_Ordynskoe_igo_i_stanovlenie_Rusi.html
-http://volodihin.livejournal.com/910871.html

Сыновья его, а также князья тверской, суздальский, ярославский и другие отправились в Орду. Некоторые из них стали было хлопотать о ярлыке на великое княжение Владимирское; но Узбек решил вопрос в пользу старшего сына Калиты – Симеона, прозванного Гордым . Осенью или зимою того же 1341 года умер хан Узбек, с именем которого связана высшая степень могущества Золотой Орды и утверждение в ней ислама. При нем до десяти русских князей сложили головы в Орде. Замечательно, что, будучи усердным мусульманином, он не изменял обычной веротерпимости татарских ханов, состоял в дружеских сношениях с папою и дозволял латинским миссионерам водворять католичество в подвластных татарам землях Черноморских и Кавказских, например, в стране ясов (черкесов) или алан (осетин). Византийские императоры в виду многочисленных врагов, теснивших их империю, заискивали расположение татарских ханов и не затруднялись посылать в их гаремы собственных дочерей. Пример тому подал основатель династии Михаил Палеолог, который одну свою дочь, Марию, послал хану Хулагу в Персию, а другую, Евфросинию, – хану Ногаю. (Впрочем, та и другая были побочные дочери). Узбек также имел в числе своих главных жен дочь императора Андроника III.

После смерти Узбека его второй сын Джанибек убил своего старшего и младшего братьев, и сделался единодержавным властителем Кипчакского царства. Почти все князья Северо-Восточной Руси отправились на поклон новому хану. Поехали также Симеон Гордый и митрополит Феогност. Джанибек утвердил Симеона на великом княжении и милостиво его отпустил, а Феогноста задержал. Какие-то русские клеветники донесли хану, что митрополит пользуется большими доходами. Хан потребовал от него ежегодных даней и за отказ в них велел держать его в тесноте. Митрополит роздал 600 рублей на подарки хану и едва добился, чтобы его отпустили на Русь. Однако, он получил новый ярлык, которым подтверждались прежние льготы православному духовенству.

Князь Симеон Иванович несколько раз ездил в Орду и удержал за собою благоволение и покровительство Джанибека. В годы княжения Симеона Гордого мы почти не встречаем известий ни о татарских разорениях в Северной Руси, ни о баскаках.

Симеон Гордый и другие русские князья

При таком внешнем затишье Московское княжество пользовалось и внутренним миром, благодаря полному послушанию, которое младшие сыновья Ивана Калиты сохраняли в отношении к старшему брату. Отношения эти Симеон Гордый скрепил особым договором, по которому братья, обязались быть всем «за один», почитать старшего брата «во отцево место». Старший брат Симеон обязался не обижать младших относительно их уделов и без них не «доканчивать ни с кем». Этот договор был скреплен взаимною клятвою и целованием креста у отцовского гроба. Младшие братья, получив себе части в самом городе Москве, по-видимому, остались в ней на житье, а не пребывали в своих удельных городах.

На западе в качестве могущественного соперника Москвы тогда всё больше возвышалась Литва . Карамзин сообщает, что в 1341 Ольгерд (ещё не великий князь Литовский, а лишь один из удельных) осадил Можайск, думая завоевать его для князя Смоленского, союзника Литвы. Но город не был им взят. Ольгерд отступил, возможно, узнав о как раз случившейся смерти его отца, Гедимина .

Новгородцы, ранее вступившие в союз с Юрием Даниловичем московским против Михаила Ярославича тверского , недолго радовались унижению Твери и скоро почувствовали на себе тяжелую руку Москвы. Вслед за утверждением Симеона Гордого на великом княжении, в новгородский пригород Торжок прибыли московские сборщики дани, причем не обошлось без разных притеснений. Жители Торжка обратились с жалобою в Новгород. Тот прислал несколько бояр с вооруженным отрядом; московских наместников схватили и заключили в оковы. Но чернь Торжка, услыхав о сборах великого князя Симеона в поход и тщетно ожидая войска из Новгорода, возмутилась против бояр и освободила московских пленников. Некоторые боярские дома и села были разграблены чернью во время этого мятежа. Между тем Симеон Гордый собрал большую рать и вместе с князьями суздальским, ростовским, ярославским двинулся к Торжку. Новгородцы начали готовиться к обороне, а в то же время отправили к великому князю владыку и тысяцкого с боярами бить челом о мире. Князь Симеон Иванович согласился заключить мир по старым грамотам, но с тем, чтобы новгородцы уплатили Черный бор (дань) со всех своих волостей и, кроме того, тысячу с Торжка. Есть известие, что Симеон Гордый потребовал, чтобы тысяцкий и бывшие с ним в посольстве новгородские бояре явились к нему босые, и на коленях, в присутствии князей, просили прощения. После Торжковского мира Симеон Иванович послал в Новгород своего наместника; а спустя несколько лет он сам ездил в Новгород, был там торжественно посажен на стол и пробыл три недели.

Все время княжения Симеона Гордого мы не видим никаких столкновений его с другими русскими князьями; очевидно, он умел их держать в послушании. Тверь и Рязань присмирели. Только раз встречается в летописях известие о каком-то походе Симеона Ивановича на Смоленск (1351 г.); но смоленские послы встретили его на реке Угре и заключили с ним мир. Конечно, в связи с Смоленскими отношениями, явились к нему на том же походе послы Ольгерда Литовского и также заключили мир. Оба великих князя состояли в свойстве. Отец Ольгерда Гедимин находился в дружеских сношениях с Иваном Калитой и выдал одну из своих дочерей за Симеона Ивановича. Хотя при Ольгерде начинаются уже некоторые враждебные столкновения между Москвой и Литвой, но дело пока не доходит до решительной борьбы. Сам Ольгерд, незадолго до помянутого смоленского похода, женился на тверской княжне Ульяне Александровне. Тверь стала сближаться с Литвой, надеясь найти в ней опору против Москвы.

Жены Симеона Гордого

Симеон Гордый был женат три раза. Первая его супруга Айгуста Гедиминовна, в крещении Анастасия, рано скончалась (1345 г.). В том же году Симеон женился на Евпраксии, дочери Федора Святославича, одного из мелких Смоленских князей, которого он перезвал к себе, дав ему в управление Волок Ламский. Но уже в следующем году великий князь отослал Евпраксию к отцу. Источники сообщают нам следующую странную причину этого развода: «великую княгиню на свадьбе испортили; ляжет с великим князем, и она ему кажется мертвец». Симеон Гордый после того женился в третий раз, на тверской княжне Марье, дочери бывшего соперника Калиты, казненного в Орде Александра Михайловича. Митрополит Феогност, исполняя волю великого князя, давал разрешение на новые браки.

Посольство Симеона Гордого в Тверь

Черная смерть и кончина князя Симеона Ивановича

Несколько значительных пожаров посетили Москву при Симеоне. В украшении города, он усердно продолжал начинания отца. Почти все каменные московские храмы, построенные Калитой , были при Симеоне расписаны фресковой живописью. Успенский собор расписывали греки, иконописцы митрополита Феогноста, и окончили его в одно лето (1344 г.). Архангельский собор расписывали русские писцы. Симеон Гордый и его младшие братья, по-видимому, сообща участвовали в расходах на украшение Кремлевских храмов.

В 1352 году страшное бедствие посетило Россию – моровая язва (чума), известная под именем Черной смерти. Говорят, она была принесена из Китая и Индии в Сирию; оттуда на кораблях завезена в Европу; обошла Францию, Англию, Германию, Скандинавию; и наконец завезена через Балтийское море в Псковскую и Новгородскую землю. Эта чрезвычайно заразительная болезнь обнаруживалась кровохарканием, после чего на третий день следовала смерть. Кожа умирающих сплошь покрывалась темными пятнами, отчего произошло и само название Черной Смерти. Летопись говорит, что священники не успевали отпевать покойников отдельно; каждое утро они находили в своих церквах по двадцати и тридцати мертвецов; творили над ними общую молитву, в одну могилу опускали по пять и по десять трупов. Язва постепенно распространилась почти на всю Россию. Как пример ее опустошительности, летопись прибавляет, будто в городах Глухов и Белозерск перемерли все жители.

Черная Смерть посетила и Москву. В марте 1353 года скончался митрополит Феогност и погребен в Успенском соборе, «об едину стену с митрополитом Петром чудотворцем». Едва минули ему «сорочины», как в полном цвете лет (36-ти) скончался великий князь Симеон Иванович Гордый. Все его дети умерли еще прежде отца. Братьям своим Симеон приказывал жить за один и слушать владыку Алексея и старых бояр, которые служили еще отцу их Ивану Калите. Вслед за князем Симеоном скончался его младший брат Андрей. Преемником Симеона Гордого остался его средний брат Иван Иванович Красный, отец Дмитрия Донского.

Симеон Иванович Гордый (1340-1353). В.П. Верещагин «История Государства Российского в изображениях Державных его Правителей».

Полное имя: СИМЕОН (Семен) ИВАНОВИЧ ГОРДЫЙ.
Годы жизни: 07.09.1317 г. - 26.04.1353 г.
Княжеские столы:
Великий князь Владимирский (1340-1353),
Великий князь Московский (1340-1353),
князь Новгородский (1346-1353)
Родители:
Великий князь Владимирский Иван Первый Данилович Калита
Елена (происхождение неизвестно)
Жены:
1. Айгуста (в крещении Анастасия), дочь Гедимина Литовского, ум. в 1345 г.;
2. Евпраксия, дочь Федора Святославича, князя Вяземского и Дорогобужского, развод в 1346 г.;
3. Мария, дочь Александра Михайловича Тверского, ум. в 1399 г.
Дети:
Василий, Константин, Даниил, Иван, Семен, Михаил, Василиса (все, кроме Василисы, умерли в младенчестве).

Симеон Гордый, старший сын Ивана Первого Калиты, продолжал политику отца, укрепляя могущество Московского княжества, не вступая в конфликты с Ордой и присоединяя к своим владениям новые территории.