«Ничто меня так не поразило, как памятник древнерусского зодчества в селе Коломенском. Многое я видел, многим я любовался, многое поражало меня, но время, древнее время в России, которое оставило свой памятник в этом селе, было для меня чудом из чудес. Я видел Страсбургский собор, который строился веками, я стоял вблизи Миланского собора, но, кроме налепленных украшений, я ничего не нашел. А тут передо мной предстала красота целого. Во мне все дрогнуло. Это была таинственная тишина. Гармония красоты законченных форм. Я видел какой-то новый вид архитектуры. Я видел стремление ввысь, и долго я стоял, ошеломленный».
Гектор Берлиоз
Словно сторожевая башня, высоко возносится над рекой Москвой белокаменный столп церкви Вознесения Господня в Коломенском, построенной в подмосковной царской усадьбе. Этот храм — один из шедевров зодчества мирового значения — с 1994 года включен в список объектов Всемирного исторического и культурного наследия ЮНЕСКО.
Для первой половины XVI века — времени, когда строилась церковь — такое церковное здание было крайне необычным, оно резко отличалось от прежних каменных храмовых построек византийского или русско-византийского стиля (преимущественно крестово-купольных). Создание церкви в Коломенском дало начало новому стилю церковной архитектуры — шатровому. Немалое значение для истории страны приобрело и событие, в честь которого храм был воздвигнут.
Подмосковное село Коломенское, находившееся на южных подступах к столице, имеет длительную историю. По преданию оно было основано в середине XIII века жителями Коломны, которые были вынуждены бежать из родного города во время нашествия Батыя. В XIV-XV столетиях селом владели представители московской ветви династии Рюриковичей, потомки князя Ивана Калиты — Владимир Храбрый и Василий I. В дальнейшем Коломенское стало великокняжеской, а затем и царской загородной резиденцией — здесь строились жилые и хозяйственные сооружения, крепостная ограда, церкви. Особенно красиво выглядело Коломенское при царе Алексее Михайловиче. Тогда по соседству с каменными храмами на высоком берегу Москвы реки находился великолепный царский дворец, состоявший из множества нарядных теремов и палат разнообразной формы, связанных в единое целое причудливыми галереями, лестницами и переходами. Однако к моменту воцарения Алексея Михайловича церковь Вознесения стояла в Коломенском уже более века. Ее воздвигли в 1530—1532 годах при великом князе Василии III.
Причина возведения Вознесенской церкви до настоящего времени остается спорным вопросом. Самая популярная версия гласит, что храм был воздвигнут по случаю рождения в великокняжеской семье долгожданного наследника — будущего царя Ивана Грозного. Принимая во внимание тот факт, что о начале строительства церкви Вознесения в Коломенском никаких документальных сведений не обнаружено, историки обращаются к краткому сообщению в летописи, которое гласит: «Того же лета (7040 — 1532 г.) свершена бысть в Коломенском церковь камена Вознесения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа». Так же в ней сообщается об освящении церкви 3 сентября 7041 и о трехдневном пиршестве по этому случаю великого князя с детьми, митрополита Даниила и многочисленных гостей. Почти все публикации за период изучения памятника не ставят под сомнение легендарный повод строительства церкви, хотя от рождения Ивана до завершения строительства прошло всего два года. Время закладки остается неизвестным.
Непосредственно на выбор места закладки церкви повлияло наличие родника, бьющего из основания берега под церковью, прямо на продолжении продольной оси храма. Случайное совпадение здесь полностью исключено — на ключи всегда смотрели как на «чудо», им поклонялись с древнейших дохристианских времен. Старинная легенда гласит, что будто бы по дну оврага в Коломенском Георгий Победоносец гнался на коне за змием. Копыта коня ударяли о землю и под ними чудесно открывались родники с чистой водой, исцеляющей и глазные, и почечные болезни, и особенно бесплодие у женщин. И с тех пор женщины молились в Коломенском о даровании потомства.
Новая белокаменная церковь удивляла современников необычностью своей архитектуры. Однако точно установить имя зодчего, построившего этот выдающийся памятник, нельзя — предположительно, его построил итальянский архитектор Петр Францизск (Франческо) Анибал (в русских летописях — Петр Фрязин или Петрок Малый). По ряду версий, Петрок приехал с готовой идеей вертикальной композиции Вознесенской церкви, которая оттачивалась на образцах архитектуры разных стран: в первую очередь на образцах итальянских и лишь в последнюю очередь — русских. В пользу «итальянской» версии говорит декор, не встречавшийся прежде в русской архитектуре, а также проставленная на капители колонны дата арабскими цифрами по новому летоисчислению (от Рождества Христова). Ни арабские цифры, ни летоисчисление от Рождества Христова на Руси в то время не использовались.
Вместе с тем другие исследователи полагают, что народные традиции русского деревянного храмового зодчества могли послужить образцом для мастера, создавшего в селе Коломенское Вознесенский храм. Новшеством здесь были не только столпообразная форма церкви и шатровое завершение, но также отсутствие алтарных апсид, относительно небольшое внутреннее пространство — Вознесенская церковь, которая стала домовой летней церковью великих князей, предназначалась только для членов августейшей семьи (оттого ее внутренние размеры относительно малы).
Храм соединялся крытым переходом с дворцом. Кроме того, он имел важное оборонное значение сторожевой башни, с которой дозорные принимали из Подмосковья «телеграфные» огненные сигналы об опасности. С помощью факелов или зажженной бересты их передавали дальше — в Симонов монастырь и на колокольню Ивана Великого. Ведь именно с юга тогда грозила наибольшая опасность рубежам Москвы — татарские набеги.
В XVI веке появилась отдельная колокольня, ставшая звонницей Вознесенского храма. В ее нижнем ярусе освятили престол во имя святого Георгия Победоносца. По легенде, она построена на месте той деревянной Георгиевской церкви, которую воздвиг еще Димитрий Донской. Есть версия, что возведение этой колокольни началось также при Василии III в честь рождения и тезоименитства его второго сына — Юрия (в крещении Георгия), родившегося в октябре 1533 года. Стройная, стремительная, высокая колокольня словно вторила своей архитектурой Вознесенскому храму.
Церковь Вознесения была построена из большемерного кирпича, при строительстве в кладку подклета были заложены кованые железные связи. Храм опоясывают галереи-гульбища, опирающиеся на аркады; на галереи ведут крытые лестницы. Первоначально гульбища были открытыми, а за алтарем на них находилось царское место с «теремной» крышей, по всей вероятности, устроенное при Алексее Михайловиче. Оттуда царь раздавал милостыню после богослужения. Здесь же Иван Грозный мог принимать челобитные.
Первоначальный тябловый иконостас был разобран при Николае I и заменен иконостасом из кремлевского Вознесенского монастыря. Позднее был восстановлен иконостас с сохранившимися древними иконами, хотя и не в первоначальном виде.
В 1917 в храме была обретена чудотворная икона Богоматери «Державной» — по сведениям, в тот самый день, когда император Николай II отрекся от престола.
Крестьянка Евдокия Адрианова из соседнего с Коломенским села увидела два чудесных сна. В первом она стояла на горе и слышала голос, молвивший: «Село Коломенское, икона большая, черная, взять и сделать eе красную, затем помолиться и попросить ея». Крестьянка оробела и стала молить о разъяснении странного сна. Через несколько дней ей был второй сон: она увидела белую церковь, вошла и узрела восседавшую в ней величественную женщину, в которой она сердцем узнала Пресвятую Богородицу. Сопоставив два сна, она отправилась в Коломенское и увидела ту самую белую церковь, что ей приснилась. Вместе со священником Вознесенской церкви отцом Николаем Лихачевым, в подклете им удалось обнаружить самую большую, почерневшую от пыли икону. Когда икону омыли, открылся Державный образ Богоматери — есть версия, что этот образ раньше принадлежал Вознесенскому женскому монастырю в Московском Кремле — Стародевичьему. Перед нашествием Наполеона все ценное из Кремля прятали, и Державную икону решили укрыть в Коломенском, где она пролежала до самого 1917 года. После революции и закрытия Вознесенского храма икону передали в соседний Георгиевский храм, а после его закрытия — в запасники Государственного Исторического музея. 27 июля 1990 года Державная икона вернулась в Коломенское, в действовавший тогда Казанский храм.
В советское время церковь Вознесения вместе с остальными памятниками села Коломенского была передана в ведение музея-заповедника, организованного в 1928 году. В 2007 году окончилась длительная реставрация памятника, вокруг которой шла серьезная дискуссия на тему ее качества. Но так или иначе, леса, долгое время скрывавшие древнейший шатер Москвы, теперь сняты, и главная вертикаль высокого берега Москвы-реки снова видна отовсюду.
Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 634.
В один из жарких дней первой половины июня была совершена вылазка в музей-усадбу Коломенское для знакомства с непревзойденным памятником культового зодчества первой половины XVI века.
История великолепного памятника архитектуры мирового уровня достаточно известна, отмечу лишь, что официальный титул "первого каменного шатрового храма" поставлен под сомнение заслуженными историками древнерусской архитектуры В.В. Кавельмахером и его сыном С.В. Заграевским.
Храм был построен в летней резиденции московских князей итальянским архитектором Петроком Малым по заказу Василия III, как домовая церковь. Согласно летописи, освящение церкви произошло 3 сентября 1532 года митрополитом Даниилом в присутствии заказчика с супругой и двухгодовалым сыном Иваном.
Как и подобает шедевру, храм неоднократно исследовался и описывался с научной литературе, я же предлагаю ознакомиться с его столетней давности описанием, приведенным И.Э. Грабарем в "Истории русского искусства", который видел прообразом замечательного памятника архитектуры шатровые деревянные храмы, что, в принципе, подтверждалось и летописцем: «Князь великий Василей постави церковь камену Взнесение господа нашего Исуса Христа вверх на деревяное дело»
, а, заодно, сравнить нынешние виды храма с фотографиями конца XIX - начала XX века.
И так, вот, что пишет Игорь Эммануилович: Небольшая размером внутри, церковь, благодаря своей высоте и широко раскинувшимся галереям подклета, производит впечатление грандиозности и важности. Затея воспроизведения деревянного храма удалась превосходно.
С внешней стороны структура Коломенского храма ясно обнаруживает свой прообраз, создавшийся в дереве. Главный четверик, перекрытый крутой четырехскатной кровлей, служит подножием восьмерику, покоящемуся на двух рядах кокошников; к основному четверику, по сторонам, примыкают выступы, соответствующие в дереве прирубам, покрытым «бочкой». Удержана даже прямоугольная форма алтаря, столь присущая деревянному крещатому храму.
Смелая мысль - поставить на крещатый низ обширный восьмерик - могла возникнуть лишь при взгляде на тождественный строительный прием, исполненный из дерева, где он так прост и легок в сочетании восьмигранных и квадратных срубов с прирубами, дающие крестообразность плану. Исполнить такую задачу в кирпиче и камне трудно, и нужно удивляться, как решительно и смело зодчий Коломенского храма справился с ней, не потеряв общей структуры и пропорций, свойственных деревянному храму.
При сумеречном вечернем освещении, когда теряется различие в цветах окраски, сильнее выступает сходство Коломенского храма с северными деревянными шатровыми церквами - потомками его прообраза. Круговая открытая галерея подклета с тремя широко раскинувшимися лестницами немало добавляет в указанном сходстве.
Коломенский храм кажется как бы прямым сколком с одной из многочисленных деревянных церквей русского севера. Особенно бросается это в глаза при сравнении его с церковью в Варзуге. Удерживая в себе всю декоративность верха деревянной церкви, он сохраняет вместе с тем и старозаветный световой купол, сопровождая и то и другое строго продуманными конструкциями.
Необычайное торжество освящения храма «всем собором» достаточно указывает на прием, оказанный новаторской затее великого князя. «Бет та же церковь вельми чудна высотою и красотою и светлостию», отмечает летописец, говоря, что таковой не было ещё на Руси. Поощрение и благосклонность, оказанные новому приему каменного церковного строительства, окрыляют стремления художников новаторов на пути воспроизведения народных исконных форм.
Ознакомившись с наружным убранством, заглянем внутрь верхнего храма (справа дореставрационное фото)...
...где кроме иконостаса 2007 года изготовления...
...одни лишь белые стены и аналогичного цвета уходящий более, чем на 40 метров ввысь шатер.
Спустимся в подклет, где устроен музей, рассказывающий об истории храма.
В первом зале представлены архивные фотогрфии реставрации начала XX века...
Церковь Вознесения в селе Коломенском по праву считается одним из шедевров не только русской, но и мировой архитектуры. Созданный во второй четверти XVI века храм стал самым ярким примером каменного шатрового зодчества, удивительным образцом безграничных возможностей человека.
Немного из истории Коломенского
Древнее село Коломенское с давних времен привлекало к себе внимание правящей в Московском княжестве династии как отличное место для загородной резиденции. Тихое уютное место, скрытое от посторонних глаз сосновым бором, расположенное на берегу живописной речки, - все это и сделало выбор в пользу этой деревеньки. Особое внимание ей уделил небезызвестный князь Василий III, во время правления которого были построены и величавый деревянный дворец, и церковь Вознесения в Коломенском. Храм настолько впечатлил правителя, что по окончании его постройки пиршества и торжественные мероприятия продолжались три дня.
Наперекор архитектурной традиции
Церковь в Коломенском замечательна тем, что стала первым каменным зданием, выполненным в шатровом стиле. До этого в данной технике строились только деревянные храмы, а если использовали камень, то придерживались крестово-купольного проекта, завезенного еще при Владимире Святом из Византии. Решившись на такой эксперимент, безвестный мастер мог навлечь на себя гнев своих высоких заказчиков, однако результат превзошел самые смелые ожидания. На долгие годы этот храм стал своеобразным образцом и мерилом деятельности русских зодчих.
Сила, устремленная ввысь
Церковь Вознесения в Коломенском имеет высоту 62 метра, а ее шатер достигает 28 метров. Такое построение придает всей конструкции воздушность, легкость и устремленность вверх. В этом, без сомнения, состоял особый смысл замысла архитектора: своим творением он хотел выразить порыв человеческой души ввысь, к Богу. Достичь этого можно, только отбросив все земное и ненужное, только всецело посвятив себя служению Христу.
Особенности конструктивного решения
Если смотреть на церковь Вознесения в Коломенском сверху, то в плане она будет представлять собой крест, все концы которого равны между собой. Данный стиль, характерный именно для XV-XVI вв., должен был указывать на все возрастающую силу православного учения: любой человек, находящийся в храме, оказывался как бы под защитой сводчатого креста. Никаких внутренних опор в храме нет, все держится за счет мощного фундамента и шатровой конструкции, вес равномерно распределяется по основанию. Весьма удачным следует признать и расположение окон: создается необычный эффект затененности вкупе с яркими световыми островками.
Значение храма в прошлом и в наши дни
Церковь Вознесения в Коломенском, помимо всего прочего, долгое время выполняла также функцию наблюдательного поста. При появлении кочевников стража была обязана зажечь сигнальный костер и предупредить москвичей о грозящей опасности. Сегодня храм, пусть и в несколько измененном виде, продолжает олицетворять собой не только силу русского православия, но и великие достижения русской культуры.
Построена вел. кн. Василием III Иоанновичем (возможно, во исполнение обета) после рождения сына, буд. царя Иоанна IV, «в своем селе» - во владении великокняжеской семьи (не позднее чем с 1339), где располагался один из загородных дворов. Освящена 3 сент. 1532 г. в честь Вознесения Господня митр. Даниилом и Собором духовенства в присутствии вел. князя c семьей; празднование длилось 3 дня (ПСРЛ. Т. 8. С. 280). По словам летописца, «бе же церковь та велми чюдна высотою и красотою и светлостию, такова не бывала преже сего в Руси» (ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. С. 62).
Как дворцовый храм В. ц. получала содержание из царской и патриаршей казны, не имела прихода, возле нее не сложилось кладбища. В день отречения имп. Николая II Александровича (2 марта 1917) в ее подклете, где хранились старые иконные доски, была по откровению обретена чудотворная Державная икона Божией Матери . C 1923 г. служба в В. ц. была прекращена, храм передан музею рус. архитектуры, образованному в Коломенском по инициативе П. Д. Барановского ; в наст. время В. ц. находится в совместном пользовании ГМЗК и Патриархии (с 1994 Патриаршее подворье). Богослужения совершаются по воскресным дням и Великим праздникам в период от Пасхи до Покрова Пресв. Богородицы.
Храм неоднократно реставрировали и перестраивали, частично изменяя и декор. Большой ремонт, проведенный, вероятно, в кон. XVII в., затронул в основном галерею. Фасады были серьезно переработаны при реставрации 1832-1836 гг. (под рук. Е. Д. Тюрина); во время ремонта 1866-1867 гг. (под рук. Н. А. Шохина) церковь была неудачно оштукатурена цементным раствором и «реставрирована согласно всем древним деталям и орнаментам»: разобран свод под главкой, обветшавшие камни карнизов (ок. 170 погонных м) выбраны и заменены новыми (отчасти перетесанными старыми) плитами, заново сделаны 8 белокаменных капителей, «исправлены малые карнизы» и белокаменная сетка шатра.
В 1913-1916 гг. работы вело Дворцовое управление при научном наблюдении МАО (под рук. Б. Н. Засыпкина, обмер произвел И. В. Рыльский, исследование и графические реконструкции сделаны Д. П. Суховым). Были восстановлены «утраченные части кладки стен, шатра, профилированных белокаменных деталей», изготовлен большемерный кирпич; следование древним формам не отличалось точностью. В 20-30-х гг. XX в. наблюдения и работы в В. ц. вели Барановский, В. Н. Подключников и А. Уткин (1936-1940); в стенах центральной части подклета были открыты детали тонко профилированных белокаменных баз, отличные от более поздних, реставрированных.
Перед Великой Отечественной войной Подключников подготовил диссертацию по архитектуре В. ц. Новые материалы дали работы 1972-1984 гг. (под рук. Н. Н. Свешникова, при активном участии Н. Н. Кудрявцева и С. А. Гаврилова, продолжившего наблюдения и исследования до 90-х гг.), напр. о галереях-папертях и крыльцах, тогда же впервые было обосновано существование их изначального покрытия. С 1978 г. реставрация и архитектурные исследования сопровождались археологическими изысканиями (наиболее результативными были сезоны 1979 и 2003); с 2001 г. реставрацию, включая общий обмер здания совр. техническими методами, производят ЦНРПМ Мин-ва культуры РФ.
Архитектура В. ц. отличается единым замыслом начиная с устройства фундамента, общего для храма и галерей. Основание главного объема представляет собой монолит из белокаменных блоков на известковом растворе, имеет в плане форму, близкую к квадрату, и уходит на глубину 4,5-7,8 м (на вост. и зап. сторонах). Основания под зап. частью подклета и под крыльцами, несущими меньшую нагрузку, заложены на небольшую глубину (ок. 1 м). Кладка фундамента велась в котловане, по мере нарастания рядов использовались более правильно отесанные блоки. Размеченный в плане фундамент уточняли в ходе разбивки, следы к-рой в виде линий, прочерченных вдоль краев котлована, открыты при раскопках. Уступ в глубину с запада образовал анкер, к-рым в склоне надпойменной террасы укрепилось основание. Вост. стена, выступавшая над поверхностью, была присыпана на высоту более 1,5 м боем кирпичного щебня и отесками камня, к-рые дренировали склон и образовали вокруг храма задернованный «стилобат» правильной формы, просматривавшийся до недавнего времени.
Внешний объем здания включает подклет с 2 сводчатыми помещениями, галереи, четверик, восьмерик и 8-гранный шатер, венчаемый небольшим 8-гранным барабаном с маленьким куполом и крестом наверху. Планы нижних ярусов, галереи и четверика имеют форму креста; благодаря равным прямоугольным выступам по сторонам квадрата достигнута крестообразность в плане основного объема. Вост. выступ, где находится алтарь, внешне не выделен. Отделка подклета свидетельствует о высоком искусстве инженера-архитектора: хотя помещение, видимо, не использовалось для службы, стены оформлены кирпичными пилястрами, поставленными на пьедесталы, снаружи белокаменные. На галерею ведут 3 выносных крыльца; всходы на них устроены с уровня земли параллельно соответствующей стене с поворотом к ней под прямым углом в точке выхода на ось портала. Всходы состоят из маршей лестниц, опирающихся на аркады, и протяженных площадок и различаются между собой: северный вплотную прижат к галерее; с вост. стороны лестниц нет.
Все углы храма, как внешние, так и внутренние, усилены пилястрами и образуют отдельные пилоны. Внешнее убранство храма совмещает элементы Возрождения (пилястры с капителями, обрамления окон полуколонками и др.) и готики (на простенки наложены вимперги (глухие арки 3-угольных форм) с заостренными очертаниями на фасадах рукавов планового креста и в узких простенках выступающих углов четверика, килевидные арки), типичные для позднесредневек. и ренессансной Италии, особенно в завершениях порталов. Пропорции шатра подчеркивают гурт-вал, проложенный вдоль всех граней, а также ромбовидные ячейки сетки белокаменной алмазной огранки, как бы наброшенной на кирпичный шатер,- прием, использованный в кон. XV в. только при строительстве Грановитой палаты Московского Кремля итал. мастерами. Все в архитектуре В. ц. подчинено идее вертикального устремления: контраст небольших размеров внутреннего пространства (8,5×8,5 м) в сравнении с высотой (41 м), обходные галереи с широко раскинувшимися лестницами, пропорции высокого крестчатого объема, своеобразный «готически» трактованный ордер, раскрепованный на пилястрах и не переходящий на стену, высокие полукружия килевидных кокошников, образующих ступенчатый переход от крестчатой части к восьмиграннику, убегающие вверх ромбы на гранях шатра.
Отличается своеобразием система вентиляции и освещения: 2 щелевидных окна в вост. и юж. стенах подклета и др. отверстия в его стенах служили продухами; основной ярус (4 окна) идет по фасадам рукавов креста, под вимпергами, нижняя часть храма освещена проемами, прорезанными в угловых выступах четверика. Окна в восьмерике размещены крестообразно, в противолежащих гранях на шатре - вразбивку, по два и по одному; на фасад и внутрь восьмерика выходят также маленькие щелевидные окна для освещения лестницы внутри стены, огибающей восьмерик с юго-запада. Окна имеют разные очертания: в основном объеме - прямоугольные, с перспективными наличниками и завершением в виде килевидных фронтонов, в восьмерике - арочные; на гранях без окон сделаны ниши.
В вост. стену церкви снаружи врезан белокаменный трон, назначение к-рого точно неизвестно: большинство дореволюционных исследователей без достаточных оснований считали его царским местом либо символическим изображением Етимасии - горнего места Спасителя или Богородицы. Не исключено, что трон готовили как епископское седалище и изначально он не располагался на внешней галерее. Окружающий трон киворий XVII-XIX вв. установлен на 4 столбиках с парапетом и бочкообразным завершением, выложен с использованием камней с растительной резьбой, вероятно, от утраченного первоначального декора церкви и завершений столбов галереи. Тимпан его полуциркульного завершения-раковины украшает растительная резьба (листья аканфа), мощные изогнутые ножки декорированы широкими листьями, высокая спинка украшена двойными каннелюрами.
Иконостас изначально, вероятно, имел один ряд, в собрании ГМЗК сохранились царские врата (в сер. XVIII в. изъяты, в XIX в. опубликованы по рис. Ф. Г. Солнцева (Древности Гос-ва Российского. М., 1849-1853. Вып. 6. Табл. 36; Мартынов А . А ., Снегирёв И . М . Рус. старина в памятниках церк. и гражданского зодчества. М., 1852. Тетр. 5. С. 8), переданы музею в 1924).
В 1680 г. мастера Иван Михеев «с товарищи», Егор Зиновьев и Иван Масеков реставрировали местный, деисусный, праздничный, пророческий и праотеческий чины. По документам XVIII в. (РГАДА. Ф. 1239. Ед. хр. 31818 (опись архит. И. Мичурина, 1740)), размеры иконостаса составляли 8,53×14,93 м, в 3 ярусах было 55 икон. С 1745 г. иконы неоднократно передавали в ведомство Дворцовой канцелярии (по описи 1750, иконостас высотой ок. 9 м имел 5 ярусов, не считая местного ряда - 73 иконы) и поновляли (особенно большие работы произвели в 50-80-х гг. XVIII в.). В 1878 г. мастером Н. Ахапкиным был сделан новый 5-ярусный иконостас в русско-визант. стиле на средства статского советника С. П. Страхова и купца А. В. Пуллинова; освящен 28 авг. еп. Можайским Алексием. Поновленный в 1913 г. тем же мастером иконостас был разобран (без фотофиксации) в 1926 г., тогда же были обнаружены следы древних врубок в стены и одно старое (XVII в.?) тябло. Из др. икон собрания ГМЗК был смонтирован «музейный» 4-ярусный иконостас (разобран в 60-х гг. XX в.). В храме были особые деревянные, обитые тканью места для царской семьи. Документы XVII в. упоминают фрески в интерьере, утраченные к XVIII в.; в XIX в. стены покрывала роспись с архитектурными мотивами (не сохр.). На вост. паперти, рядом с «троном», на стене было фресковое изображение Собора Вселенских святых и московских чудотворцев (не сохр.).
Нетрадиц. архитектурное решение В. ц., вероятно, обусловило постройку храма вне Кремля и города. Личность архитектора (архитекторов?) остается предметом дискуссий: И. Е. Забелин считал, что это был рус. мастер, по мнению Подключникова и Ю. П. Спегальского, вероятнее из Пскова, чем из Москвы, др. исследователи, отмечавшие черты итал. Ренессанса (К. К. Романов, Н. Н. Воронин , В. А. Булкин, С. С. Подъяпольский), полагали, что он был приглашен из Европы и состоял на рус. службе. Участие в работах мастеров из Зап. Европы подкрепляется датой от Рождества Христова, вырезанной араб. цифрами на одном из верхних камней пилястр: «(1)533». В наст. время наиболее признаны гипотезы об авторстве итал. зодчего Петра Ганнибала (в рус. источниках - Петрок Малой), строителя храма в честь Воскресения Христова в Кремле (1532-1543) и стен Китай-города (1535-1538), либо иного, неизвестного мастера.
В. ц. не имеет исторических аналогов по типу и архитектурным формам. Долгое время господствовала теория Забелина о том, что строитель пытался воспроизвести тип деревянного шатрового храма в камне; ее подкреплял текст XVI в., в к-ром упомянуто, что верх В. ц. устроен «на деревянное дело» (ИЗ. Т. 10. С. 88; Т. 13. С. 268). Но сходство с рус. деревянными церквами более позднего времени не может служить решающим аргументом. Стиль архитектуры В. ц. напоминает храм Гроба Господня в Иерусалиме и др. храмы на Св. земле, повлиявшие на архитектуру Италии и др. стран Европы в XIII-XIV вв. В Зап. Европе в церквах, часовнях и колокольнях (особенно в Италии) использовали шатровые формы в завершениях, а в России эта форма, по-видимому, была типична для надпрестольных кивориев и сеней. Свободное обращение с ордером, варьирование ренессансных либо по-ренессансному трактованных готических (вимперги) и русифицированных (кокошники) мотивов, композиция освещения - все это характерно не для рус. зодчества, но для западноевроп. архитектурной традиции. К очевидным приметам архитектуры Высокого Возрождения относятся геометрически четкая форма плана, свойственная А. Палладио; использование единого ордера в интерьере и на фасадах; продуманная цельность и гармоничность конструкции и декора. Храм-памятник в форме своеобразного «обелиска», поднятого на обходную галерею на аркадах и сложный постамент-подиум, близкий к типу центрического храма, активно разрабатывался теоретиками архитектуры Ренессанса (Антонио Филарете (Аверлино) и др.). О хорошем знакомстве мастера с искусством Ренессанса свидетельствует и трон на вост. галерее.
В. ц. оказала решающее влияние на сложение шатровых, столпообразных и многостолпных рус. храмов сер. XVI в., определив одну из главных тенденций в развитии церковной архитектуры Московской Руси. В 1994 г. внесена во Всемирный список культурного наследия ЮНЕСКО.
Ист.: РГАДА. Ф. 1239. Ед. хр. 22409, 22706, 22740, 31859, 31968, 32348, 42551; РГИА. Ф. 293. Оп. 3. Д. 257: Подключников В . Н . Нек-рые элементы архит. композиции Коломенского храма: Дис. М., 1944; Архив ЛОИА. Ф. 29. Д. 646: Романов К . К . К вопросу о взаимоотношениях между Россией и Италией в строительстве кон. XV - нач. XVI ст. Ркп.
Лит.: Подключников В . Н . Коломенское. М., 1944. С. 8-14; Маковецкий И . В . Коломенское: Исслед. ист. развития планировки архит. ансамбля: Дис. М., 1951; Спегальский Ю . П . Каменное зодчество Пскова. Л., 1976; Подъяпольский С . С . Архитектор Петрок Малой // Памятники рус. архитектуры и монументального искусства: Стиль, атрибуции, датировки. М., 1983. С. 34-50; Харламова А . М . Исслед. и реставрация ц. Вознесения в Коломенском в 1913-1915 гг.: (По мат-лам Б. Н. Засыпкина) // Реставрация и исслед. памятников культуры. М., 1990. Вып. 3. С. 86-90; Гаврилов С . А . Церковь Вознесения в Коломенском: Исслед. 1972-1990 гг. // Реставрация и архит. археология / ВНИИТАГ. М., 1991. Вып. 1. С. 158-178; Kivimae J . Peter Frjazin or Peter Hannibal? An Italian architect in Late Medieval Russia and Livonia // Settentrione: Riv. di studi italo-finlandesi. Turku, 1993. Anno 5; Коломенское: Мат-лы и исслед. М., 1991-2002. Вып. 1-7; Суздалев В . Е . Очерки истории Коломенского. М., 20022.
Л. А. Беляев
