Что нас объединяет Перун, Perkele, Perkunas, Perko. Представления о душе и загробной жизни в финском язычестве

Финское язычество было основной религией в Финляндии, Эстонии и Карелии. Оно просуществовало относительно недолго, так как ему на смену быстро пришла христианская религия. Произошло это в одиннадцатом веке.

Зачатком финского язычества был шаманизм. Затем он обзавелся некоторыми особенностями и стал полноценной системой мировоззрения древних финских народов. Типичным для язычества было то, что люди верили в одушевленность всего окружающего.

Разумеется, что финское язычество было политеистичным, то есть многобожным. Боги были воплощением той или иной природной стихии. Иногда их называли «королями».

Помимо богов, древние приверженцы финского язычества верили в местных божеств — Хэлтиджей. Последние могли представляться в образе человека или животного. Эти существа населяли все объекты природы. Вот некоторые из них:

• Маан Хэлтиджа – это подобие славянского домового. Он призван оберегать дом и имущество людей.
• Ваки Халтиджа – это многоликий образ существ, населяющих природные объекты: водоемы, леса, луга. Если эти духи были сердиты, то они доставляли человеку неприятности.

Представления о душе и загробной жизни в финском язычестве

Согласно представлениям древних финнов, душа – это совокупность трех компонентов. Первый из них являлся жизненной силой человека, выражающейся в его дыхании, сердцебиении, теплопродукции. Его люди получают еще до своего рождения. Вторая часть души оберегала человека. Если она покидала человека, то он мог заболеть, стать неудачником. А появлялась она во время прорезывания первых зубов. И, наконец, третья составляющая души определяла индивидуальность человека. Она появлялась во время рождения и могла покинуть человека. Это, в свою очередь, могло привести к депрессии и страданиям.

Что касается загробной жизни, то язычники-финны верили в нее. В мире, куда уходит душа после смерти, темно. Мертвые все время спят. Богом загробного мира был Туони со своей женой Туонетэр.

Другие черты финского язычества

Типичным для финского язычества было почитание предков, им приносили жертвы. Также характерными чертами было наличие священных животных. Самым ярким представителем считался медведь. Был даже специальный праздник в его честь.

Жервтоприношения были предназначены и для богов, духов природы. Чаще всего это были ветки деревьев, некоторые животные, монеты. Ни в коем случае нельзя было убивать ласточек и лягушек.

Как и во многих странах мира, в Финляндии началась волна неоязычества. Новое движение приверженцев веры предков носит название Суоменуско. Причем оно пытается максимально точно восстановить древние традиции.

Само небо, по представлению древних народов было из камня, или на нем находятся камни Перуна, Укко, Перкунаса. Это соответствует индоевропейской мифологеме каменного неба. Иногда литовский Перкунас сам творец своего оружия Akmeninis kalvis, "каменный кузнец". Это имя четко указывает на связь оружия Перкунаса с камнем, как и у Перуна, и у Укко. Фины и карелы, как этнически, так и по культурно мифологическим и другим традициям, а так же по историческим упоминаниям, скорее всего ветвь индоевропейских народов, а не фино-угорских. Принятие чужого языка, в данном случае, видимо, языка саамов, частый случай в истории народов. В наше время целые народы в Южной и Центральной Америке говорят по испански, но остаются индейцами, американские негры говорят по английски оставаясь неграми. Спутать фина и монголоидного обского угра невозможно, но по языковому сходству их относят к одной группе народов.

Рассмотрим образ Перуна. Если мы берем его в том значении, которое ему присваивалось в 10 в. н. э., как бога князя и княжеской дружины в городе, как бога, связанного с сельскохозяйственным циклом – в деревне, то ничего хтонического, могущего его связывать с козлом в его облике нет. Но дело в том, что значение и функции богов могут развиваться и периосмысливаться со временем в мифологии любого народа. Чтобы разобраться в древнейшей функции громовников индоевропейцев подробней, рассмотрим их оружие и против кого оно направлено. В этом случае, мы сможем объединить исторические, мифологические, археологические и другие материалы и сделать верные выводы о самих громовниках.

1) Перкунас (Литва), Перконс (Латвия), Перкунас (Пруссия). Оружие топор или молот, камни. Позднее меч, бьющий молниями, лук и стрелы, палица, бичи.

Перкунас называется "каменным кузнецом", его оружие из камня кости земли, следовательно сила Перкунаса от земли – хтоническая.

2) У Перуна главное оружие камни. По воспоминаниям европейцев, в Новгороде идол Перуна стоял с камнем в руке. Более позднее оружие: топор, лук и стрелы (" стрелы громовни"). Камень болемнит в народе считают стрелой Перуна. Польский историк Стрыйковский (16 в.), писал, что истукан – идол Перуна (Перкуна) держал в руке камень, а перед ним постоянно пылал священный огонь. В летописи это записано так:"Перконос, си есть Перун, бяше у них старейший бог, создан подобие человече, ему же в руках бяше камень, многоценный аки огнь, ему же огонь неугасающий с дубового древия непрестанно паляху." Если огонь гас, то новое пламя высекалось жрецами из камня, находящегося в руке идола. Следует сравнить описание многоценного, горящего как огонь камня в руке Перуна, с приведенным ниже описанием Ваджры древнеиндийского бога Индры.

3) Скандинавский Тор, древнеисландский Borr, немецкий Donar. Оружие топор или молот, часто каменные. По преданию, оружие сковали или добыли подземные карлики – цверги. Эти цверги первоначально были червями в теле перворожденного великана Имира. А из тела Имира и была создана Земля. Цверги живут в земле и камнях, как черви. Они боятся света. При попадании на них света они гибнут, превращаются в камень. Эти цверги очень напоминают магму земли. Магма, аналогично воде, могла мыслиться живой. Магма текуча, проходит по "жилам земли", после попадания на поверхность, магма застывает – "превращается в камень". В мифах часто говорится о сокровищах цвергов. Магма выносит на поверхность различные минералы. Эти минералы и драгоценные руды могли мыслиться, как сокровища. Цверги явно хтонические существа. Оружие бога Тора, следовательно, имеет хтоническое происхождение. Стоит отметить, что имя молота Тора – Мьелльнир, Mjollnir имеет тот же корень, что и русское слово "молния" – оружие Перуна, его стрела.

4) Скандинавские саамы, соседи скандинавов. "Громовой старик" бог громовник. Ему в жертву приносили миниатюрные каменные молоты.

5) Карельский и финский Укко, эстонский Уку – в балто-финской мифологии верховный бог громовержец. Атрибуты: молния, топор, меч – вторичного характера. Изначально Укко катает небесные камни (гром) и поражает громом и молнией злых духов. Святилища Укко – рощи и камни. Хорошо видна связь оружия Укко с камнем.

6) Древнеиндийский громовник Индра имел оружие Ваджру (vajra). Она мыслилась как дубина, палица. По веддийской традиции, Ваджра выкована для Индры Тваштаром. Тваштар – творец. Слово творить того же корня. Тваштар – созидатель, но женат на демонице из ассурского рода. В этом проявляется его хтоничность. Он, как опосредованное хтоническое начало, которое сродни Матери-Земле у славян и богине Гее-Земле у древних греков, родил противника Неба и Индры – трехглавое чудище Вишварупу. Позднее он опять выступает, как хтонический царь прародитель. Он рождает чудовище Вритру из огня и сомы. Вритра – основной противник Индры. Победа над Вритрой основная заслуга Индры, как царя небесных богов. Отсюда видна хтоническая, даже хаотическая природа Тваштара и его творения Ваджры, основного оружия Индры. Тваштар несет принцип: все в нем, все формы и сущности. Это полностью совпадает с древнегреческим определением Хаоса.

По тексту Ригведы (1, 121 12, V 342) – Ваджра находилась в океане, в водах, в первоматерии. Можем предположить, что это та же магма, которая окаменев на свету стала Ваджрой. Это подтверждают ее эпитеты: она любая, медная, золотая, железная, и что важно, как из камня или из скалы. В данном случае хтоническое, каменное, а возможно и магматическое происхождение Ваджры, как основного оружия громовника не вызывает сомнений.

7) Громовник хетской и хуритской мифологии Тешуб. В мифе громовник Тешуб побеждает слепое и глухое хтоническое чудовище, грозящее уничтожить мир – Уликумме. Он отрезает его от скалы, поддерживающей небо, каменным резаком, которым Земля была отделена от Небес. Хтоничность происхождения оружия очевидна. Оно было еще во время Хаоса, смешения Земли и Неба. Возможно оно связывалось с той же застывшей магмой, как символом хаоса и смешения.

8) Греческий громовержец Зевс. На Крите оружием Зевса почитался двойной топор, дающий и отбирающий жизнь. В Дельфах Зевса почитали, как фетиш отфал ("пуп земли") – камень, проглоченный Кроном, или камень, как пуп младенца Зевса. Оружие Зевса хтоническое. Это оружие выковали дети Земли – Геи, сторукие Киклопы. Ковали они его в подземной, или иными словами, вулканической кузне. Происхождение оружия Зевса явно имеет магматическое, связанное с вулканической деятельностью. происхождение. Это оружие – гром, молния и перун, сделало Зевса царем богов.

Важно отметить тот факт, что при извержении вулкана, когда и изливается магматическая порода с ее "сокровищами" и "полуфабрикатами" для оружия, происходят сильнейшие грозы и землятресения. Мифологическим отражением этого может быть бой громовника с ужасным хтоническим чудовмщем, трясущим землю. Всеобщность мифа о потопе и связанном с ним землятресением и извержениями вулканов, подтверждает эту гипотезу (см. Фрезер "Золотая ветвь").

Твердые магматические породы, выходящие после извержения на поверхность – наиболее доступный и уникальный материал для изготовления оружия еще в эпоху Неолита. Отваживаться на поход за таким опасным оружием, находящимся на склонах вулканов, могли только герои. Эти герои, в древнейшие времена, посредством приобретенного оружия и личной смелости, могли захватывать власть в племенах, становиться первыми царями – князьями. Эпизоды такого захвата власти еще во времена Неолита, могли послужить поводом создания некоторых мифов о громовнике – царе и герое. Оружие, сделанное из куска застывшей лавы, носило мистико-магический характер по своему происхождению, кроме этого, оно могло "искрится" вкраплениями минералов и руд. Сам вид и происхождение оружия неолитического героя, мог вызывать ужас у его врагов, лишать их силы. Оружие это, со временем, обрастало легендами, и в конце концов переходило к небесному громовнику, да и сам герой-предок мог сливаться с ним. Например, в германской мифологии бог громовник Тор, одновременно, как бог, так и предок германцев. Описание оружия, как дубины, каменного молота или палицы, указывает на неолитическое время появление этих мифов о оружии громовержцев. Палица, дубина, каменный топор или молот – были самым грозным оружием древнего человека.

В балтийской мифологии бог грома, молнии, дождя. Восходит к образу индоевропейского громовержца, имевшего родственное наименование с основой *Per(k); ближайшие параллели -

Из балтийского было заимствовано

Характерно, что и одно из имён жены громовержца - Perkunija, образованное от того же корня, совпадает с

Всё это указывает на связь имени громовержца с горой, возвышенностью. Вместе с тем его имя часто сравнивается с индоевропейским названием дуба - ср. лат. quercus из *perkuus и т. п.

Древнейшие известия - русский перевод «Хроники» Иоанна Малалы (2-я половина XII в.), где говорится о поклонении «Перкоунови рекше громоу», и «Лифляндская рифмованная хроника» (ок. 1290) с упоминанием идола Perkune. Особое положение занимает Перкунас-Перкунс в прусском пантеоне. Симон Грунау («Хроника», нач. XVI в.) в описании прусского знамени помещает Перкунаса, изображённого в облике гневного мужчины средних лет с вьющейся чёрной бородой, увенчанного пламенем, между юношей Потримпсом и старцем Патолсом. То же центральное положение занимает Перкунас в описании священного дуба в святилище Ромове; перед ним горел неугасимый огонь - символ бога. Перкунас посылает дождь, гром и молнию, пруссы взывают к нему при молениях, ему служат специальные жрецы. В сочинении «Constitutiones Synodales» (1530) Перкунас упомянут в списке богов перед богом преисподней Пеколсом и отождествляется с римским Юпитером, как и в «Судавской книжечке», где Перкунас (Parkuns) упоминается в связи с ритуалом чествования козла - животного Перкунаса. У Я. Малецкого и Я. Ласицкого (XVI в.) Перкунас (Pargnum) - бог громов и бурь. В триаде прусских богов Перкунас символизирует высший подъём производящих сил (в том числе вегетативный, - ср. связь Перкунаса с летом, дубом), мужество, успех, а также верхний мир, небо, дождь, гром, небесный огонь (молнию) как космологические элементы, в отличие от Потримпса (земля, урожай, злаки) и Патолса (преисподняя, смерть). Как небесное (атмосферное) божество прусский Перкунас, по-видимому, помощник и исполнитель воли Диевса - Окопирмса, но превосходит высшего бога по актуальности для человека и конкретности мифологических функций.

В восточнобалтийской традиции описания Перкунаса как злого духа, демона, идола встречаются в христианских сочинениях: в «Хронике» Малалы, сочинении Я. Длугоша (XV в.), где Перкунас отождествляется с Юпитером, почитаемым в виде молнии, и др. Главный источник реконструкции образа Перкунаса и связанных с ним мифологических сюжетов - народные песни. По песням о «небесной свадьбе» реконструируется вариант мифа, где солнце изменяет Перкунасу с месяцем, за что Перкунас разрубает месяц мечом. Согласно другим вариантам:

Иногда в этих сюжетах Перкунаса заменяет бог Диевас или упоминается вместе с громовником пляшущим (на свадьбе?), а также фигурируют сыновья Диеваса - мотив, параллельный мифам о детях или сыновьях Перкунас ). Упоминается

Помимо соотнесённости с четырьмя сторонами света и временами года Перкунас связан с четвергом, днём Перкунаса ), серединой недели, днём гроз и дождей, а также свадеб. Согласно данным фольклора, Перкунас хотел жениться в четверг, но чёрт в этот день похитил его жену ). Чёрт (латыш , velns, литов . vйlnias) в народных песнях - сниженный и христианизированный образ противника громовержца, бога преисподней и смерти Велса, Велняса. Перкунас изгоняет за измену жену, а в некоторых вариантах и детей, сам остаётся на небе или, напротив, Диевас поднимает Перкунаса с земли на небо.

На небе находятся камни Перкунаса - мотив, связанный с индоевропейской мифологемой каменного неба. Жилище Перкунаса на земле приурочивается к возвышенности, высокой или каменной горе . На горе иногда упоминается дуб Перкунаса ). В дубе прячется чёрт, а Перкунас раскалывает его молнией; в заговорах под дубом помещается змеиное гнездо (змеи - ипостась противника Перкунаса). Перкунас преследует громами своего противника - чёрта, в реконструкции - Велса, Велняса, похитителя плодородия и скота. Тот прячется в дереве, камне, превращается в различных хтонических или демонических животных - чёрную кошку, собаку, свинью, козла, в зооморфных представителей трёх стихий (воздуха, земли и воды) - голубя, ягнёнка и щуку, в корову (ср. латышские представления о чёрте с коровьими копытами) и человека. Перкунас гонится за противником по небу (по каменным горам) на колеснице, каменной, огненной (литов. ugnies rгtai), иногда железной, красной, запряжённой парой (реже четвёркой, тройкой) коней (козлов) красной и белой (чёрной и белой) масти, в возке или в карете. .

Согласно жемайтским представлениям, Перкунас может выступать и как всадник на огненном коне.

На небесной колеснице Перкунас предстаёт в облике седого старика с большой бородой (разных цветов, в том числе медного), в белых и чёрных одеждах, держащим козла на верёвке в одной руке и рог или топор - в другой. Оружие Перкунас - топор или молот, камни, меч, бьющий молниями, лук и стрелы, пули, палица, розги ) нож; оно может быть каменным, железным, медным, огненным. Распря Перкунас с противником может объясняться иногда и кражей у громовержца оружия, укрытием его под камнями. Перкунас сам выступает как творец оружия (Akmeninis kalvis, «каменный кузнец») или ему помогает небесный кузнец Телявель. По некоторым представлениям, молнии испускаются небесными жерновами . Противник Перкунаса прячется в дупло дерева, камень (атрибуты П.); урочища и рельеф местности возникают во время преследования Перкунасом чёрта: ср. топонимы типа «река П.», «гора П.», «озеро П.», с одной стороны, и «болото чёрта», «камень чёрта», «озеро чёрта» - с другой. Кульминационный момент преследования громовержцем противника - гроза; она не только очищает землю от нечисти и возвращает украденный скот, оружие и т. п., но и означает возвращение на землю плодородия, возрастающего (а не утаённого) богатства.

С запретами и предписаниями, регулирующими поведение во время грозы, связаны табуированные звукоподражательные имена Перкунаса - литов. Dundulis, Dundutis, Dudu senis. Tarskulis, Tarskutis, Blizgulis и т. п.

Судя по описаниям ритуалов в честь Перкунаса, громовержец занимал первенствующее место среди балтийских божеств в сфере культа и наделялся универсальными функциями, прежде всего носителя плодородия .

До сих пор мифология соседних со славянами народов весьма слабо использовалась для реконструкции мифов и обрядности славян. Точнее, использование это проистекало крайне однобоко - это пошло с печальной памяти Е. Аничкова, в своем труде "Язычество и древняя Русь", cей ученый муж, совершенно верно заключив, что обычно неразвитые народы заимствуют у развитых, тут же на голубом глазу заявил, что финны-де были более развиты, чем славяне, и из этой дикой посылки вывел - следовательно, заимствование в мифологии проистекало от финнов к славянам, так и никак более. Этому образчику русофобии уже скоро сто лет, но ничего не изменилось - обнаружив то или иное сходство между славянскими и финскими преданиями, ритуалами и пр., исследователь, недолго думая, фиксирует "финское заимствование". Сорняк финнобесия укоренился едва ли не так же глубоко, как сорняк норманнизма. Простой пример - некогда православный писатель и публицист, П.И. Мельников-Печерский, поведал "мордовский миф" о сотворении мира и человека богом Чам-Пасом, схожий с приписываемым летописью верхне-волжским волхвам 1071 года. Волхвов, понятно, тут же записали в "мерю". Не так давно обнаружилось, что "миф" - выдумка, очевидно, самого П.И. Мельникова (с тем же успехом лепившего и "мифы" про "Ярилу-Солнце" и "Мать-Землю" для славян). Никакого бога по имени Чам-Пас у мордвы не было.
И что же? Сообщающие об этом писатели продолжают рассуждать о волхвах, как о "финно-уграх". Хотя только что развеяли по ветру все основания для такого отождествления.

Инерция гуманитарного мышления - страшная вещь.
В то же самое время скандинавы, скажем. обнаружив сходство образа эддического Тора с "громовым стариком" саамов Айеке-Тиермесом, отнюдь не торопятся заявлять о "заимствовании культа Тора у саамов", а считают именно саамские легенды отражением скандинавских поверий, и даже полагают возможным на основе саамских легенд и культов реконструровать ранние стадии скандинавского язычества.
Я считаю целесообразным порвать с традицией "аничковщины" и обратиться к пересечениям в славянских и финских преданиях не как к очередному "финскому влиянию", а как к источнику по древнерусской языческой мифологии.
Речь у нас пойдет об одном из персонажей коми фольклора, богатыре по имени Пера. Впервые запись сказания о Пере была сделана ещё в 1771 г. академиком И.И. Лепёхиным, к настоящему времени о нём опубликованы десятки текстов.
Два самых распространенных предания о Пере - это легенда о его столкновении с лесным духом Вэрса и о победе над врагами, впереди которых двигается в "огненном колесе" вражеский богатырь.

Исследователи отмечают, что для коми фольклора тема победы охотника над лесным духом едва ли не уникальна. Обычно столкнувшийся с недобрым лесным хозяином человек или гибнет, или чудом спасается, здесь же пораженный стрелой Перы Вэрса бежит от него к горе "Болванов Камень", где и умирает.

Из торжества Перы над Вэрсой исследователи справдливло делают вывод, что статус Перы изначально выше простого охотника - ибо Божество может одолеть только Божество.

Несмотря на то, что до нас не дошли напрямую легенды о русском Перуне, в балтском фольклоре сохранилось немало легенд о его ближайшем подобии - Перкуне (Перкунасе, Перконе). Очень распространен сюжет о преследовании Перкуном "черта" и поражением последнего громовой стрелою. Пера в коми мифологии делает то же самое.
Очень интересно предание о победе Пери над огненным колесом. Пожалуй, аналоги ему отыскать трудно. Пера тут выступает как защитник русской (!) земли от врагов (часто конкретно называют татар), впереди войска которых катит главный вражеский богатырь во всесокрушающем огненном колесе, движущемся с юга на запад. Пера разбивает колесо, убивает богатыря, враг в панике бежит, преследуемый русскими.

Это странное предание разъясняют через другой,менее распространеный миф о Пере.
Некогда зимы не было вообще, а Шонды-Солнце никуда не уходило из Пармы (тайги). В Парме было много всяких зверей и птиц, но еще не было людей. Наконец, Парма родила юношу, которого назвали Перой. Пера сделал себе лук и стрелы и стал хозяином и земли, и леса. Однажды, спустившись к реке, он увидел радугу, которая пила из нее воду. За разрешение напиться Пера попросил поднять его за облака. Поднявшись наверх, Пера увидел "твердь господню" и множество огней, а посередине самый большой огонь- Шонды. Пера решил взять немного этого огня и спустить его на Землю, но, приблизившись к Шонды, был отброшен от него грянувшим громом и сверкающей молнией. После этого Пера оказался на облаках в золотых санях, запряженных серебряным конем, рядом с красивой девушкой. Эта была дочь Шонды по имени Зарань, она вставала утром раньше Ш., а вечером ложилась спать позднее его и следила, чтобы Шонды-огонь никого не сжёг. Пера и Зарань полюбили друг-друга и спустились жить на Землю. Увидев это, Шонды рассердилось и ушло далеко от этих мест. На земле стало темно и холодно, замерзли реки и озера, все занесло снегом. Перу и Зарань укрыла Мать-Парма. Шонды не было семь лет. За это время у Перы и Зарань появилось семь сыновей и семь дочерей. Наконец, Шонды вернулось. Стало тепло, появилась зелень, в небе снова засияла радуга. Шонды предложило Зарань вернуться, угрожая в противном случае сжечь все на земле. Началась страшная жара, высыхали реки, трескалась земля. Чтобы спасти своих детей, Зарань поднялась за облака, но Шонды продолжало жечь. Тогда Пера со всеми своими сыновьями поднялся на высокую гору, он и семь его сыновей натянули могучие луки и выстрелили в Шонды. От Шонды оторвался и рассыпался большой кусок, а в Парме зажглось множество огней. Шонды-огонь и сейчас убегает из этих мест, потому и бывает зима каждый год, но уйти совсем Шонды уже не может, потому что его большой кусок греет землю.

Пера-победитель Солнца явно является предшественником Перы - победителя огненного колеса, которое грозило сжечь мир, двигаясь с юга на запад - то есть путем Солнца, посолонь.Мифов о солцеборчестве Перкуна нет у литовцев, там он рассекает друггое небесное светило - месяц. Возможно, именно это предание слилось у коми с евразийским мифом о стрелке, уничтожившем "лишние" Солнца, угрожавшие жизни на земле.Зато Перкун часто выступает, как жених Аушры - дочери Солнца и воплощении зари - так же, как и Зарань.

Так может, Пера и есть Перкун, а не Перун, отражение контактов предков коми с балтами?

Но дело в том, что имя Зарань не имеет отношения ни к балтским языкам, ни к языку коми. Наиболее вероятная этимология ее имени - это смешение коми ань - "женщина" и русского слова Заря. Да и тот факт, что в покрытых налетом исторических названий и имен легендах Пера защищает русских - слишком ясно говорит, от какого народа герой пришел в предания коми.

Из преданий коми мы можем узнать, что в древней Руси были легенды о женитьбе Громовержца на Заре - а Заря, в свою очередь, считалась дочерью Солнца. C меньшей уверенностью можно говорить о солнцеборчестве Перуна.

Любопытна и судьба преданий о Пере в коми фольклоре. Предания о расчистке им полей от леса, крайне схожие с подобной деятельностью Ильи Пророка в русских преданиях, скорее всего все же имеют мифологическое происхождение - буря валит деревья, гром разбивает их. Пера поднимает двенадцать дубовых бревен - связь дуба с культом Перуна общеизвестна. Очевидно, из подобных легенд расчстка поля от деревьев проникла и в былины про Илью Муромца, когда возникакла "крестьянская" версия его происхождения.

Воследствии, однако, Пера уже окончательно очеловечивается, превращаясь в очередного "народного заступника" и "борца с богатеями" - любимца советских фольклористов. Подобная трансформация образа может быть полезна исследователям фольклора, наглядно показывая, как очевидно мифологические герои превращаются в персонажей бытовых и социальных.

Для русской же истории ценно само отражение языческих русских легенд в коми фольклоре. Этот факт со всей ясностью говорит о том, что Русь очень рано, еще до крещения, начала продвижение на северо-восток, в приуральские земли коми - или же на то, что русские первопроходцы в этих землях долгое время не были христианами.